Жена твоя пожелает, чтобы тебя повесили, — так грубо ты с ней обращаешься; дети твои будут молить Бога о твой смерти, — так мало ты о них заботишься; твои соседииродня не скажут о тебе доброго слова, — так жестоко ты с ними обходишься. Когда же ты умрешь, к тебе устремятся дьяволы, чтобы обречь тебя на вечные муки и адские страдания, а на твоих похоронах будут звучать проклятия. Потом твоя жена без памяти влюбится в какого-нибудь транжиру, который быстро промотает богатства, что ты копил так усердно. Наследство, завещанное тобой детям, не принесет им пользы, ведь слишком много сопряжено с ним злобы и порока. Твое имя будет предано забвению или же останется в недоброй памяти плохим примером. Если не нравится тебе такая участь, оставь свой грабеж и скупердяйство, перестань мучить и обирать бедняков. Возмести им то, что уже отнял, или же, по крайней мере, не отнимай больше, твори добро сообразно тому, чем владеешь, и тогда снизойдет благодать и на тебя, и на твое потомство.
Ростовщик отошел, а в дверь снова постучали.
Узнать свою судьбу явился чревоугодник. Насмешник описывает, как он выглядит
— Кто следующий? — спросил Фидо.
— Чудище ужасное, огромное, безобразное (Monstrum horrendum, informe, ingens), — ответил Насмешник, — настоящее чудовище. Наша дверь слишком мала для этого гиппопотама. Чтобы войти, ему придется снести стену. Слава Господу, у него хватило ума протиснуться боком, как если бы на нем были широкие штаны с фижмами. Он сопит и отфыркивается, как запыхавшаяся лошадь. Он ступает переваливаясь, как беременная женщина. Шея у него как у быка, живот — как у коровы, а разумом он — сущий теленок. Больше мне сказать нечего.
Что сказал о чревоугоднике Умник
— Отлично сказано, Насмешник! — сказал Умник. — Он бы смертельно возненавидел тебя, если бы только услышал, и жестоко отомстил бы, если бы ты чем-то ему навредил. Перед нами — большой человек, и ему нет дела до глупостей всякой мелкоты. Пантагрюэль мог бы стать его крестным, он также любит поесть, а Гаргантюа — господином и повелителем, они равны в своем обжорстве. Он не из таких, как вы, мелкие людишки, кому и трех пенсов хватит, чтобы насытиться. Нет, ему подавай жареного быка, фаршированного пудингом, тогда как кролик — это всего лишь закуска на зубок, а каплунов он щелкает так же быстро и проворно, как бродяга давит вшей. В еде он верховодит. Он с усердием разделается с щукой, вымоченной в бульоне. Однако в разговорах не силен, и, будь молчание за столом добродетелью, быть бы ему первым и непревзойденным. Да, он добродетелен, потому что за столом его рот постоянно занят едой, а покушав, он крепко засыпает в ожидании следующей трапезы. Одним словом, он — погибель хлебам и булкам, кои уничтожает с невероятной скоростью, поглотитель каплунов, цыплят и прочей птицы, усыпальница для рыб морских, речных и озерных, острозубый пожиратель овечьего и бараньего мяса, обжора-чревоугодник.
Речь Фидо, обличающая грех чревоугодника и предсказывающая его судьбу
— Tantum cibi et potionis adhibendum ets, ut refl-ciantur vires, non ut opprimantur . Приветствую вас, сэр, этой цитатой из Цицерона, ибо наблюдаю, что вы извечно угождаете своему желудку, этому неблагодарному созданию, которое никогда не будет нам признательно за вашу заботу, но, наоборот, каждый день станет требовать все больше и больше. И почему это человек, наделенный способностью мыслить и судить, столь рабски подчиняется низменному аппетиту? Удовлетворить природные потребности можно всего лишь малой толикой, а чрезмерное изобилие приносит скорее вред, нежели пользу, ибо оно препятствует активной и подвижной деятельности. Излишкам к тому же возможно найти и более полезное применение, да и для вас это обернется лишь пользой. Вспомните, как люди жили в старые времена, довольствуясь плодами, что приносили им деревья да прочая растительность. Они жили дольше, они были сильнее, нежели те, что живут сегодня. Они не знали поваров, кто готовил бы им изысканные блюда, голод был их единственной и наилучшей приправой к пище, а труд и занятия — поварами, что приготовляли такую приправу. Если вы решитесь испробовать эту приправу, сготовленную такими поварами, вы сможете застегнуть свой костюм еще на одну пуговицу и будете меньше, чем сейчас, напоминать своим обличьем Борея. Если же нет, то я здесь бессилен и не стану больше обращаться с призывами к вашему глухому богу, а точнее, желудку. И тогда вот какая судьба вас ожидает. Угнездятся в вашем теле многие болезни, вызванные лишь вашей неумеренностью в пище, вы сделаетесь совершенно не способны ни к какой службе, а также и к семейной и домашней жизни. Глупцом проживете вы свой век, глупцом и болваном умрете, и случится это гораздо скорее, чем если бы стали вы придерживаться более умеренной диеты. Потворство и баловство, с коим вы относитесь к своему брюху, не приведут ни к чему иному, потому что и цели у вас другой нет во всей жизни, как только прокормить свою утробу. И в конце концов вы сами сделаетесь пищей для червей.
Чревоугодник с трудом двинулся к воротам, а Насмешник бросился следом, надеясь, что и свита у этого человека будет такой же обширной, как и его фигура, потому что у богатых всегда полно друзей и товарищей и они остаются в одиночестве, только когда сами того пожелают.
Входит прихлебатель, встречавший чревоугодника у ворот. Насмешник описывает, как он выглядит
— Кто это? — спросил Фидо.
— Весьма манерный господин, — ответил Насмешник. — Кланяется не переставая, прямо как попугай. Я не успел еще и рта раскрыть, чтобы спросить, что ему угодно, а он уже сдернул с головы шляпу, а коленками истер весь ваш порог. Я пригласил его войти. Весьма к тому же умелый парень, сама любезность, улыбается не закрывая рта. Вот он глядит на вас, сэр, стоя с непокрытой головой. О, какое нам открылось редчайшее и изумительное зрелище! Трижды он поцеловал свои пальцы и на трех шагах сделал три изящных поклона. Вот он приближается к вам. Он, похоже, полагает, что перед ним Папа Римский, и собирается припасть к вашим ногам.
Что сказал о прихлебателе Умник
— Перед нами не циник и не критик, это и не Мом , который стал бы с вожделением цепляться за любую гнусность, попадающуюся на пути. Ему не важно, каков человек сам по себе, главное — чтобы он был богатым. Там, где богатством не пахнет, его застать невозможно. Если он улыбается, глядя на вас, не следует думать, что это просто от веселья. Если же он дает труд своим ногам, то для этого тоже всегда имеется скрытая цель и причина. И подлизываться, как спаниель, и преследовать вас, как навязчивая собачонка, он будет, лишь руководствуясь собственными расчетами и интересами. Что бы вы ни сказали, он поклянется в том же самом. Что бы ни сделали — он станет вас ободрять и поддерживать. Если вы пьяница, он издевается над трезвой жизнью, придумывая для трезвенников массу оскорбительных кличек. Вам по душе распутницы? Он начнет почесывать, где вовсе и не чешется, и дразнить ваш слух сладострастными историями. Вам не чужда добродетель? Он превознесет ее до небес. Вам не знакомо дурное? Он вообще не знает, что это такое. Он с непомерным усердием восхваляет то, что вам по нраву, и с жесточайшей суровостью ругает то, что вы не любите. Однако его слова ничего не стоят. Он не задумывается о том, что именно говорит, он не воздает должное самому предмету, у него всегда — или слишком много, или чересчур мало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Ростовщик отошел, а в дверь снова постучали.
Узнать свою судьбу явился чревоугодник. Насмешник описывает, как он выглядит
— Кто следующий? — спросил Фидо.
— Чудище ужасное, огромное, безобразное (Monstrum horrendum, informe, ingens), — ответил Насмешник, — настоящее чудовище. Наша дверь слишком мала для этого гиппопотама. Чтобы войти, ему придется снести стену. Слава Господу, у него хватило ума протиснуться боком, как если бы на нем были широкие штаны с фижмами. Он сопит и отфыркивается, как запыхавшаяся лошадь. Он ступает переваливаясь, как беременная женщина. Шея у него как у быка, живот — как у коровы, а разумом он — сущий теленок. Больше мне сказать нечего.
Что сказал о чревоугоднике Умник
— Отлично сказано, Насмешник! — сказал Умник. — Он бы смертельно возненавидел тебя, если бы только услышал, и жестоко отомстил бы, если бы ты чем-то ему навредил. Перед нами — большой человек, и ему нет дела до глупостей всякой мелкоты. Пантагрюэль мог бы стать его крестным, он также любит поесть, а Гаргантюа — господином и повелителем, они равны в своем обжорстве. Он не из таких, как вы, мелкие людишки, кому и трех пенсов хватит, чтобы насытиться. Нет, ему подавай жареного быка, фаршированного пудингом, тогда как кролик — это всего лишь закуска на зубок, а каплунов он щелкает так же быстро и проворно, как бродяга давит вшей. В еде он верховодит. Он с усердием разделается с щукой, вымоченной в бульоне. Однако в разговорах не силен, и, будь молчание за столом добродетелью, быть бы ему первым и непревзойденным. Да, он добродетелен, потому что за столом его рот постоянно занят едой, а покушав, он крепко засыпает в ожидании следующей трапезы. Одним словом, он — погибель хлебам и булкам, кои уничтожает с невероятной скоростью, поглотитель каплунов, цыплят и прочей птицы, усыпальница для рыб морских, речных и озерных, острозубый пожиратель овечьего и бараньего мяса, обжора-чревоугодник.
Речь Фидо, обличающая грех чревоугодника и предсказывающая его судьбу
— Tantum cibi et potionis adhibendum ets, ut refl-ciantur vires, non ut opprimantur . Приветствую вас, сэр, этой цитатой из Цицерона, ибо наблюдаю, что вы извечно угождаете своему желудку, этому неблагодарному созданию, которое никогда не будет нам признательно за вашу заботу, но, наоборот, каждый день станет требовать все больше и больше. И почему это человек, наделенный способностью мыслить и судить, столь рабски подчиняется низменному аппетиту? Удовлетворить природные потребности можно всего лишь малой толикой, а чрезмерное изобилие приносит скорее вред, нежели пользу, ибо оно препятствует активной и подвижной деятельности. Излишкам к тому же возможно найти и более полезное применение, да и для вас это обернется лишь пользой. Вспомните, как люди жили в старые времена, довольствуясь плодами, что приносили им деревья да прочая растительность. Они жили дольше, они были сильнее, нежели те, что живут сегодня. Они не знали поваров, кто готовил бы им изысканные блюда, голод был их единственной и наилучшей приправой к пище, а труд и занятия — поварами, что приготовляли такую приправу. Если вы решитесь испробовать эту приправу, сготовленную такими поварами, вы сможете застегнуть свой костюм еще на одну пуговицу и будете меньше, чем сейчас, напоминать своим обличьем Борея. Если же нет, то я здесь бессилен и не стану больше обращаться с призывами к вашему глухому богу, а точнее, желудку. И тогда вот какая судьба вас ожидает. Угнездятся в вашем теле многие болезни, вызванные лишь вашей неумеренностью в пище, вы сделаетесь совершенно не способны ни к какой службе, а также и к семейной и домашней жизни. Глупцом проживете вы свой век, глупцом и болваном умрете, и случится это гораздо скорее, чем если бы стали вы придерживаться более умеренной диеты. Потворство и баловство, с коим вы относитесь к своему брюху, не приведут ни к чему иному, потому что и цели у вас другой нет во всей жизни, как только прокормить свою утробу. И в конце концов вы сами сделаетесь пищей для червей.
Чревоугодник с трудом двинулся к воротам, а Насмешник бросился следом, надеясь, что и свита у этого человека будет такой же обширной, как и его фигура, потому что у богатых всегда полно друзей и товарищей и они остаются в одиночестве, только когда сами того пожелают.
Входит прихлебатель, встречавший чревоугодника у ворот. Насмешник описывает, как он выглядит
— Кто это? — спросил Фидо.
— Весьма манерный господин, — ответил Насмешник. — Кланяется не переставая, прямо как попугай. Я не успел еще и рта раскрыть, чтобы спросить, что ему угодно, а он уже сдернул с головы шляпу, а коленками истер весь ваш порог. Я пригласил его войти. Весьма к тому же умелый парень, сама любезность, улыбается не закрывая рта. Вот он глядит на вас, сэр, стоя с непокрытой головой. О, какое нам открылось редчайшее и изумительное зрелище! Трижды он поцеловал свои пальцы и на трех шагах сделал три изящных поклона. Вот он приближается к вам. Он, похоже, полагает, что перед ним Папа Римский, и собирается припасть к вашим ногам.
Что сказал о прихлебателе Умник
— Перед нами не циник и не критик, это и не Мом , который стал бы с вожделением цепляться за любую гнусность, попадающуюся на пути. Ему не важно, каков человек сам по себе, главное — чтобы он был богатым. Там, где богатством не пахнет, его застать невозможно. Если он улыбается, глядя на вас, не следует думать, что это просто от веселья. Если же он дает труд своим ногам, то для этого тоже всегда имеется скрытая цель и причина. И подлизываться, как спаниель, и преследовать вас, как навязчивая собачонка, он будет, лишь руководствуясь собственными расчетами и интересами. Что бы вы ни сказали, он поклянется в том же самом. Что бы ни сделали — он станет вас ободрять и поддерживать. Если вы пьяница, он издевается над трезвой жизнью, придумывая для трезвенников массу оскорбительных кличек. Вам по душе распутницы? Он начнет почесывать, где вовсе и не чешется, и дразнить ваш слух сладострастными историями. Вам не чужда добродетель? Он превознесет ее до небес. Вам не знакомо дурное? Он вообще не знает, что это такое. Он с непомерным усердием восхваляет то, что вам по нраву, и с жесточайшей суровостью ругает то, что вы не любите. Однако его слова ничего не стоят. Он не задумывается о том, что именно говорит, он не воздает должное самому предмету, у него всегда — или слишком много, или чересчур мало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48