Девушке еще такие сны могут предвещать свадьбу, ведь и свадьба, и смерть – переход человека в иное качественное состояние.
...
Какая-то пещера. Два входа-выхода. Один ведет вверх, другой – вниз. Я смотрю вниз. Внизу протекает река. Началось наводнение. Вода поднимается все выше и выше, и я вижу, как она поднимается, бурлит. Я опускаю что-то вроде то ли штор, то ли жалюзи, полностью закрывая вход. Слышу, что вода уже поднялась выше дверей, жутковато как-то становится. Сижу я, значит, в этой пещере, в руках какие-то ключи, целая связка. Через некоторое время вода сошла (ну прямо как во всемирном потопе), я открыла дверь или что там было. Внизу течет река. Все размыто, грязь. Образовалось что-то вроде обрыва. Я попробовала было по нему спуститься, но вовремя вернулась назад. Еле влезла обратно, чуть не сорвалась. Пошла вверх, кдругому выходу. Вышла на холм, весь покрытый цветами. Просто невозможно описать, как там было прекрасно. Цветы всех цветов радуги, такие крупные, сочные, с капельками росы, и очень яркое солнце. По траве я спустилась к озеру с такой чистой и прозрачной водой, что дно видно. Мне захотелось искупаться. Я разделась полностью и пошла в воду. Обалденное чувство очищения, обновления. Когда я вышла, подошел какой-то человек. Я уже не помню, о чем мы говорили, но вода превратилась в кровь. Потом был какой-то дом и лягушки, или, скорее, жабы. В нем я кого-то искала… потом просто проснулась.
Разумеется, ни цветы, ни лягушки (жабы) в этом сне не обозначают того, что могли бы обозначать в сне взрослого человека (соответственно слезы и богатство). Да и пещера вовсе не символизирует могилу, как и вода – беду. Это сон-инициация, о чем свидетельствует наличие проводника, и – самое главное – то, что вода превращается в кровь. То есть девушка-сновидица оказывается приобщенной к своему роду, семье (напомню, что кровь во сне предвещает встречу с кровными родственниками, то есть символизирует родовую, семейную связь). Примечательно здесь и то, что сновидица пугается воды, старается защититься от нее, не хочет покидать пещеру – страх и внутреннее сопротивление, как правило, сопровождают посвящение в семью.
...
Серый лес, освещенный луной. Я убегаю вдоль деревьев по лесной, теряющейся тропинке от стаи волков, окруживших меня полумесяцем. Бежать невероятно трудно. Ноги мои, длинные, полусогнутые и покрытые густой шерстью, предательски заплетаются, доставляя мне жуткое неудобство (правда, и остальная часть тела тоже представляла собой довольно несуразную картину: полуволка-получеловека).
Волки не приближались ко мне, но и не давали свернуть, сопровождая любую мою попытку вильнуть в сторону рычанием. Так мы и бежали «весело» трусцой, пока я не оказалась в самой гуще леса перед огромным древним деревом, крона которого уходила куда-то высоко-высоко, и ветви его невероятной толщины были больше похожи на отдельные стволы. Я с прыткостью большого кузнечика, перепрыгивая с ветви на ветвь (вот где ноги пригодились!), удачно забралась к центру ствола. Волки тоже были не промах и, легко взлетев, расселись с невозмутимыми мордами на соседних деревьях, теперь уже образовав круг, словно в ожидании чего-то. Ствол дерева передо мной зашевелился и приобрел черты седого старца (полуволка-получеловека) – Дух Дерева, Хранитель Леса, Вожак волчьей стаи, тот, к которому они приходят за советом. Он сказал мне: «Твой выбор – верный выбор. Ты правильно сделала, что пришла».
Напомню, что волки снятся к свадьбе, особенно стая волков. А ведь свадьба – не что иное, как переход в другое состояние. Но этот сон – не к свадьбе, это сон-инициация, в котором волки выполняют функцию проводников. Волк – вообще существо, связанное с потусторонним миром, с миром предков, и то, что сновидица здесь – полуволк – получеловек, означает то, что она уже готова к посвящению, что инициация окончательно состоялась.
А теперь рассмотрим другой сон, в котором девушка избегает инициации.
...
Сон этот приснился мне давно. Я находилась в своей комнате и вдруг увидела светлое пятно на стене, в этотже миг перенеслась на какую-то поляну, открытую, солнечную, там было много цветов. Приэтом былотакоесветлоедоброечувство, а вернее описать словами, что я чувствовала на самом деле, не могу, это запредельно. Это было такое ощущение счастья, что потом я поняла, это невозможно испытать в реальной жизни. Итак, я сидела на этой поляне и вдруг поняла, что что-то должно произойти, кто-то приближался ко мне… Я испугалась и в тот же миг оказалась снова в своей комнате. Сразу же я очень пожалела, что ушла с этой поляны. И опять это же пятно, и снова я переношусь на эту же поляну. То же неземное ощущение счастья. И вновь я почувствовала приближение кого-то (как мне показалось, какого – то старца, но не уверена) и снова вернулась в свою комнату. И еще один момент. Я была тогда на экскурсии, в это время экскурсовод нам рассказывала о церкви Воздвижения (это напротив села Радонеж по Ярославке). Так вот, я отстала от группы (намеренно) и вошла внутрь этого храма, стояла под центром купола и в этот-то момент – яркая вспышка в памяти – и я вспомнила этот сон, который мне приснился накануне. Церковь тогда еще не была действующей, ее только-только начинали приводить в порядок.
Девушка бежит во сне от своего проводника, призванного приобщить ее к роду. Комната, где она скрывается от него (как и пещера в одном из предыдущих снов), – символы того, что ребенок еще прячется в своем детстве. Вспомните, что дом, комната во «взрослых» снах являются знаками смерти и потустороннего мира. Здесь – то же самое, ведь душа ребенка во многом принадлежит и к потустороннему миру, с которым боится и не желает расставаться. Значимо и то, что свой сон девушка вспомнила в церкви. В церкви она оказалась ближе к горнему миру, поэтому ей и стало ясно то, что для нее чрезвычайно важно.
Особое место в инициационных снах занимают солдатские сны. Там обычно господствуют маркеры смерти, но они не предвещают смерть. Дело в том, что солдат всегда одновременно принадлежит обоим мирам (поэтому проводы в армию так сильно напоминают поминки – проводы покойника), его путь во сне – путь между мирами.
...
Снится мне – еду я по дороге в Москву… Навстречу мне беженцы. Разношерстная компания. Ощущение, что все уже давно покинули район стихийного бедствия, а это так – всяко-разно. Местность, как в Средней Азии, – горы и пригорки. Понятия не имею, откуда у меня джип, военный и зеленый. Пятнистая зеленая одежда, в машине я и шофер. Молоденький парнишка с эмблемой толи НАТО, толи МЧС.
На подъезде к городу разлом. Застывающая лава, парят гейзеры, течет река, а вокруг сугробы, вроде зима, но тепло…
Дорога кончилась обрывом. Здесь был когда-то бетонный мост. Остатки быков и арматуры, сохранилась часть асфальтового покрытия. Люди стали карабкаться вверх по горе, обходя этот опасный участок.
– Ну ты полезешь? – Спросил я у водителя.
– Не-е, боюсь, у меня рука болит…
Ну ладно, скинув лишнюю амуницию, приступил к восхождению.
Кто-то безразлично посмотрел на меня и уныло побрел дальше. Наверное, еду ищут, подумал я. Мост развалился кусками, остались металлические поручни, искореженные и висевшие над начинающей твердеть лавой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
...
Какая-то пещера. Два входа-выхода. Один ведет вверх, другой – вниз. Я смотрю вниз. Внизу протекает река. Началось наводнение. Вода поднимается все выше и выше, и я вижу, как она поднимается, бурлит. Я опускаю что-то вроде то ли штор, то ли жалюзи, полностью закрывая вход. Слышу, что вода уже поднялась выше дверей, жутковато как-то становится. Сижу я, значит, в этой пещере, в руках какие-то ключи, целая связка. Через некоторое время вода сошла (ну прямо как во всемирном потопе), я открыла дверь или что там было. Внизу течет река. Все размыто, грязь. Образовалось что-то вроде обрыва. Я попробовала было по нему спуститься, но вовремя вернулась назад. Еле влезла обратно, чуть не сорвалась. Пошла вверх, кдругому выходу. Вышла на холм, весь покрытый цветами. Просто невозможно описать, как там было прекрасно. Цветы всех цветов радуги, такие крупные, сочные, с капельками росы, и очень яркое солнце. По траве я спустилась к озеру с такой чистой и прозрачной водой, что дно видно. Мне захотелось искупаться. Я разделась полностью и пошла в воду. Обалденное чувство очищения, обновления. Когда я вышла, подошел какой-то человек. Я уже не помню, о чем мы говорили, но вода превратилась в кровь. Потом был какой-то дом и лягушки, или, скорее, жабы. В нем я кого-то искала… потом просто проснулась.
Разумеется, ни цветы, ни лягушки (жабы) в этом сне не обозначают того, что могли бы обозначать в сне взрослого человека (соответственно слезы и богатство). Да и пещера вовсе не символизирует могилу, как и вода – беду. Это сон-инициация, о чем свидетельствует наличие проводника, и – самое главное – то, что вода превращается в кровь. То есть девушка-сновидица оказывается приобщенной к своему роду, семье (напомню, что кровь во сне предвещает встречу с кровными родственниками, то есть символизирует родовую, семейную связь). Примечательно здесь и то, что сновидица пугается воды, старается защититься от нее, не хочет покидать пещеру – страх и внутреннее сопротивление, как правило, сопровождают посвящение в семью.
...
Серый лес, освещенный луной. Я убегаю вдоль деревьев по лесной, теряющейся тропинке от стаи волков, окруживших меня полумесяцем. Бежать невероятно трудно. Ноги мои, длинные, полусогнутые и покрытые густой шерстью, предательски заплетаются, доставляя мне жуткое неудобство (правда, и остальная часть тела тоже представляла собой довольно несуразную картину: полуволка-получеловека).
Волки не приближались ко мне, но и не давали свернуть, сопровождая любую мою попытку вильнуть в сторону рычанием. Так мы и бежали «весело» трусцой, пока я не оказалась в самой гуще леса перед огромным древним деревом, крона которого уходила куда-то высоко-высоко, и ветви его невероятной толщины были больше похожи на отдельные стволы. Я с прыткостью большого кузнечика, перепрыгивая с ветви на ветвь (вот где ноги пригодились!), удачно забралась к центру ствола. Волки тоже были не промах и, легко взлетев, расселись с невозмутимыми мордами на соседних деревьях, теперь уже образовав круг, словно в ожидании чего-то. Ствол дерева передо мной зашевелился и приобрел черты седого старца (полуволка-получеловека) – Дух Дерева, Хранитель Леса, Вожак волчьей стаи, тот, к которому они приходят за советом. Он сказал мне: «Твой выбор – верный выбор. Ты правильно сделала, что пришла».
Напомню, что волки снятся к свадьбе, особенно стая волков. А ведь свадьба – не что иное, как переход в другое состояние. Но этот сон – не к свадьбе, это сон-инициация, в котором волки выполняют функцию проводников. Волк – вообще существо, связанное с потусторонним миром, с миром предков, и то, что сновидица здесь – полуволк – получеловек, означает то, что она уже готова к посвящению, что инициация окончательно состоялась.
А теперь рассмотрим другой сон, в котором девушка избегает инициации.
...
Сон этот приснился мне давно. Я находилась в своей комнате и вдруг увидела светлое пятно на стене, в этотже миг перенеслась на какую-то поляну, открытую, солнечную, там было много цветов. Приэтом былотакоесветлоедоброечувство, а вернее описать словами, что я чувствовала на самом деле, не могу, это запредельно. Это было такое ощущение счастья, что потом я поняла, это невозможно испытать в реальной жизни. Итак, я сидела на этой поляне и вдруг поняла, что что-то должно произойти, кто-то приближался ко мне… Я испугалась и в тот же миг оказалась снова в своей комнате. Сразу же я очень пожалела, что ушла с этой поляны. И опять это же пятно, и снова я переношусь на эту же поляну. То же неземное ощущение счастья. И вновь я почувствовала приближение кого-то (как мне показалось, какого – то старца, но не уверена) и снова вернулась в свою комнату. И еще один момент. Я была тогда на экскурсии, в это время экскурсовод нам рассказывала о церкви Воздвижения (это напротив села Радонеж по Ярославке). Так вот, я отстала от группы (намеренно) и вошла внутрь этого храма, стояла под центром купола и в этот-то момент – яркая вспышка в памяти – и я вспомнила этот сон, который мне приснился накануне. Церковь тогда еще не была действующей, ее только-только начинали приводить в порядок.
Девушка бежит во сне от своего проводника, призванного приобщить ее к роду. Комната, где она скрывается от него (как и пещера в одном из предыдущих снов), – символы того, что ребенок еще прячется в своем детстве. Вспомните, что дом, комната во «взрослых» снах являются знаками смерти и потустороннего мира. Здесь – то же самое, ведь душа ребенка во многом принадлежит и к потустороннему миру, с которым боится и не желает расставаться. Значимо и то, что свой сон девушка вспомнила в церкви. В церкви она оказалась ближе к горнему миру, поэтому ей и стало ясно то, что для нее чрезвычайно важно.
Особое место в инициационных снах занимают солдатские сны. Там обычно господствуют маркеры смерти, но они не предвещают смерть. Дело в том, что солдат всегда одновременно принадлежит обоим мирам (поэтому проводы в армию так сильно напоминают поминки – проводы покойника), его путь во сне – путь между мирами.
...
Снится мне – еду я по дороге в Москву… Навстречу мне беженцы. Разношерстная компания. Ощущение, что все уже давно покинули район стихийного бедствия, а это так – всяко-разно. Местность, как в Средней Азии, – горы и пригорки. Понятия не имею, откуда у меня джип, военный и зеленый. Пятнистая зеленая одежда, в машине я и шофер. Молоденький парнишка с эмблемой толи НАТО, толи МЧС.
На подъезде к городу разлом. Застывающая лава, парят гейзеры, течет река, а вокруг сугробы, вроде зима, но тепло…
Дорога кончилась обрывом. Здесь был когда-то бетонный мост. Остатки быков и арматуры, сохранилась часть асфальтового покрытия. Люди стали карабкаться вверх по горе, обходя этот опасный участок.
– Ну ты полезешь? – Спросил я у водителя.
– Не-е, боюсь, у меня рука болит…
Ну ладно, скинув лишнюю амуницию, приступил к восхождению.
Кто-то безразлично посмотрел на меня и уныло побрел дальше. Наверное, еду ищут, подумал я. Мост развалился кусками, остались металлические поручни, искореженные и висевшие над начинающей твердеть лавой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23