Северный берег озера, обычно прочерченный на горизонте тонкой линией, сейчас не был виден – там тянулась пелена белого тумана. Сразу же за большими камнями было глубоко. Я прыгнул в воду, у меня перехватило дыхание – такая она была холодная, обогнул мыс и потом, лежа на спине и работая только ногами, вернулся на берег. Роберт уже сталкивал лодку, но ему пришлось подождать, пока я позавтракаю, – я не хотел поддаваться на его уговоры и есть в пути. Потом не желал заводиться мотор, нужно было продуть карбюратор, так что мы отчалили только после десяти.
За нами простиралась изрезанная линия лесистого берега, удалившись от него, мы почувствовали слабый восточный ветер, поднявший легкую волну. Мотор громко стучал, мы быстро двигались вперед. Минут через пятнадцать берег превратился в синеватую полоску, зато стена тумана, казалось, вздымается все выше, молочный пар достиг уже хмурого неба. Мне было нечего делать, я неподвижно сидел на скамье и все сильней сомневался в целесообразности нашего похода. Я старался припомнить все, что читал о метеорах, особенно об огромном сибирском метеорите. Место его падения безрезультатно искали годами, а жителям окрестных селений, над которыми пролетел метеорит, казалось, что он упал совсем рядом. Если «наш» метеор тоже был огромным, он мог упасть на десятки миль дальше на север, думал я, и поиски ни к чему не приведут. Однако этот туман… Я еще никогда не видел такого густого и на столь большом пространстве. Мне вдруг пришло в голову, что без компаса мы в нем заблудимся. Я взглянул за корму – берега исчезли, вокруг простиралось черное, иссеченное волнами, мерно колыхавшее лодку озеро. Даже если метеор упал относительно близко… путь к нему, да еще по болоту, будет не из легких. В автомобиле была карта окрестностей, ее нужно было взять с собой, но, как это обычно бывает, мы о ней забыли. Направление к центру катастрофы показывают своими корнями поваленные деревья… по крайней мере, теоретически. По берегу, к которому мы стремились, двигаться было нелегко даже при хорошей видимости… Все предприятие уже казалось мне бессмысленным, однако я молчал, слишком хорошо понимая, что Роберт будет глух к доводам рассудка.
Мы подплывали к туманной стене. Клочья тумана тянулись к нам; они стелились над водой и были похожи на огромные скрюченные корни. Мы окунулись в молочную пелену. Еще раз в просвете меж клубами тумана я увидел черный простор воды, потом его расплывающиеся языки мягко сомкнулись; теперь мы плыли в теплой влажной туче. Меня охватило странное чувство – не страх, а непреодолимое ощущение, что мы приближаемся к чему-то необычному и оно вот-вот вынырнет из непрозрачного света. Я нажал на рукоять мотора и поднял вращающийся винт из воды.
– Что ты делаешь! – воскликнул Роберт.
Другой рукой я опустил весло; мне казалось, что происходит что-то нехорошее. Вода, вместо того чтобы забурлить вокруг лопатки весла, осталась неподвижной.
– Роберт, – крикнул я, – нас несет течение. Раньше его здесь не было.
Белый пар заполнил лодку, размазав очертания носа. Энергично работая веслом, я поставил ее бортом, а потом кормой к направлению потока, опустил винт, вода за кормой закипела, но, хотя мотор толкал нас теперь в обратном направлении, мы продолжали плыть в глубь тучи, кормой вперед.
– Весла! Роберт, весла! – заорал я.
Лодка уже не покачивалась, как прежде. Она вибрировала – не сильно, но так, что в этой мелкой дрожи чувствовалась неодолимая сила потока, – и мчалась, пронзая туман. Становилось темней; в разрывах тумана вода, рассекаемая веслами, была странно коричневой. Наши усилия не давали результата, от стремительного движения скамейка подо мной дрожала, как натянутая струна. В этот момент прямо над нами послышался басовитый голос мотора. «Самолет!» – воскликнули мы одновременно, задрав головы в надежде на чудо. Мы не увидели ничего. Звук мотора удалялся, потом пропал совсем, зато сквозь постукивание нашего моторчика прорвался глухой гул, похожий на гул водопада. Впереди, в тумане очертился чудовищный горб; лодка вздыбилась и ринулась вниз. Отчаянно работая веслами, мы тщетно пытались удержать ее в равновесии. Я почувствовал, что скамья вырывается из-под меня, удар холодной волны швырнул меня в сторону, я потерял из виду Роберта и поплыл, бессознательно стараясь удержаться на поверхности, но чувствовал, что слабею. Я летел по черной, круто спадающей дуге, со всех сторон потоки воды врывались в клокочущую воронку. Меня засасывало. Тянуло все глубже и глубже. Задыхаясь, давясь, я увидел пульсирующие красные огни и потерял сознание.
Я пришел в себя от рвоты. Я лежал животом на чем-то тугом, эластичном, выплевывая и выхаркивая воду. Лежал долго. Что-то плоское, скользкое ударяло меня в бок. Это движение замирало на время и снова начиналось, оно было похоже на трепетание живого существа. Оно отрезвило меня. Приподнявшись на руках, я сел. Я начал видеть: вокруг было темно, но вблизи все мерцало очень слабым сероватым светом. И невдалеке лежал какой-то большой слабо светящийся предмет. Все еще кашляя, я поднял руку к лицу, чтобы утереться, и остолбенел. Сквозь мою мокрую рубашку, облепившую тело, сквозь шорты пробивался мутный свет. Мои ладони, пальцы, голые до локтей руки излучали сероватое фосфорическое сияние. Все тело пылало слабым, негреющим огнем. Я ощутил головокружение и судорожно протер глаза. «Это ничего, это всего лишь галлюцинация», – уговаривал я себя беззвучно. Закрыл и снова открыл глаза. Видение не исчезало, наоборот, я замечал все новые подробности. Предмет, лежавший неподалеку, оказался Робертом. Его тело сверкало, как мое. С огромным усилием я привстал и на коленях подполз к нему. Потряс за плечо раз, другой – он очнулся. Я увидел его глаза, они не светились и потому казались темными пятнами на лице. Он начал дышать глубже, потом громко закашлялся, выплевывая воду. Я был слишком слаб, чтобы поднять его, и сидел, терпеливо ожидая, когда он окончательно придет в себя.
– Что это… Карл? Где мы?.. – заговорил он наконец хрипло.
Я молча глядел, как он встает, покачиваясь, как проявляется на нем феномен свечения, который меня так поразил. Постепенно возвращались силы. Я глубоко дышал, чувствуя, как проясняется у меня в голове. Потом встал рядом с Робертом. Мы смотрели друг на друга; знакомые черты выглядели непривычно из-за мутного, бледного свечения кожи.
– Что это? – спросил Роберт, шагнул вперед и пошатнулся: из-под ног что-то выскочило с громким шумом. Я нагнулся – между пальцев проскользнуло что-то трепещущее, скользкое.
– Рыба, – сказал я удивленно.
– Рыба? Но… но она светится… – пробормотал Роберт.
Действительно, рыба излучала слабый свет, который, казалось, пробивался сквозь ее чешую.
– Как мы… но слабее… – проговорил я, оглядываясь.
Вокруг неясными пятнами фосфоресцировали рыбы, неуклюже бьющиеся о поверхность, на которой мы стояли. Я заметил, что она слегка прогибается под ногами. Пытаясь понять, что это такое, я низко наклонился и увидел правильно расположенные круглые отверстия, такие большие, что можно было в них всунуть руку.
– Где мы? – услышал я голос Роберта; он, не шевелясь, смотрел, как я по плечо всовываю руку в отверстие.
Я не ощутил ни малейшего препятствия – внизу была пустота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
За нами простиралась изрезанная линия лесистого берега, удалившись от него, мы почувствовали слабый восточный ветер, поднявший легкую волну. Мотор громко стучал, мы быстро двигались вперед. Минут через пятнадцать берег превратился в синеватую полоску, зато стена тумана, казалось, вздымается все выше, молочный пар достиг уже хмурого неба. Мне было нечего делать, я неподвижно сидел на скамье и все сильней сомневался в целесообразности нашего похода. Я старался припомнить все, что читал о метеорах, особенно об огромном сибирском метеорите. Место его падения безрезультатно искали годами, а жителям окрестных селений, над которыми пролетел метеорит, казалось, что он упал совсем рядом. Если «наш» метеор тоже был огромным, он мог упасть на десятки миль дальше на север, думал я, и поиски ни к чему не приведут. Однако этот туман… Я еще никогда не видел такого густого и на столь большом пространстве. Мне вдруг пришло в голову, что без компаса мы в нем заблудимся. Я взглянул за корму – берега исчезли, вокруг простиралось черное, иссеченное волнами, мерно колыхавшее лодку озеро. Даже если метеор упал относительно близко… путь к нему, да еще по болоту, будет не из легких. В автомобиле была карта окрестностей, ее нужно было взять с собой, но, как это обычно бывает, мы о ней забыли. Направление к центру катастрофы показывают своими корнями поваленные деревья… по крайней мере, теоретически. По берегу, к которому мы стремились, двигаться было нелегко даже при хорошей видимости… Все предприятие уже казалось мне бессмысленным, однако я молчал, слишком хорошо понимая, что Роберт будет глух к доводам рассудка.
Мы подплывали к туманной стене. Клочья тумана тянулись к нам; они стелились над водой и были похожи на огромные скрюченные корни. Мы окунулись в молочную пелену. Еще раз в просвете меж клубами тумана я увидел черный простор воды, потом его расплывающиеся языки мягко сомкнулись; теперь мы плыли в теплой влажной туче. Меня охватило странное чувство – не страх, а непреодолимое ощущение, что мы приближаемся к чему-то необычному и оно вот-вот вынырнет из непрозрачного света. Я нажал на рукоять мотора и поднял вращающийся винт из воды.
– Что ты делаешь! – воскликнул Роберт.
Другой рукой я опустил весло; мне казалось, что происходит что-то нехорошее. Вода, вместо того чтобы забурлить вокруг лопатки весла, осталась неподвижной.
– Роберт, – крикнул я, – нас несет течение. Раньше его здесь не было.
Белый пар заполнил лодку, размазав очертания носа. Энергично работая веслом, я поставил ее бортом, а потом кормой к направлению потока, опустил винт, вода за кормой закипела, но, хотя мотор толкал нас теперь в обратном направлении, мы продолжали плыть в глубь тучи, кормой вперед.
– Весла! Роберт, весла! – заорал я.
Лодка уже не покачивалась, как прежде. Она вибрировала – не сильно, но так, что в этой мелкой дрожи чувствовалась неодолимая сила потока, – и мчалась, пронзая туман. Становилось темней; в разрывах тумана вода, рассекаемая веслами, была странно коричневой. Наши усилия не давали результата, от стремительного движения скамейка подо мной дрожала, как натянутая струна. В этот момент прямо над нами послышался басовитый голос мотора. «Самолет!» – воскликнули мы одновременно, задрав головы в надежде на чудо. Мы не увидели ничего. Звук мотора удалялся, потом пропал совсем, зато сквозь постукивание нашего моторчика прорвался глухой гул, похожий на гул водопада. Впереди, в тумане очертился чудовищный горб; лодка вздыбилась и ринулась вниз. Отчаянно работая веслами, мы тщетно пытались удержать ее в равновесии. Я почувствовал, что скамья вырывается из-под меня, удар холодной волны швырнул меня в сторону, я потерял из виду Роберта и поплыл, бессознательно стараясь удержаться на поверхности, но чувствовал, что слабею. Я летел по черной, круто спадающей дуге, со всех сторон потоки воды врывались в клокочущую воронку. Меня засасывало. Тянуло все глубже и глубже. Задыхаясь, давясь, я увидел пульсирующие красные огни и потерял сознание.
Я пришел в себя от рвоты. Я лежал животом на чем-то тугом, эластичном, выплевывая и выхаркивая воду. Лежал долго. Что-то плоское, скользкое ударяло меня в бок. Это движение замирало на время и снова начиналось, оно было похоже на трепетание живого существа. Оно отрезвило меня. Приподнявшись на руках, я сел. Я начал видеть: вокруг было темно, но вблизи все мерцало очень слабым сероватым светом. И невдалеке лежал какой-то большой слабо светящийся предмет. Все еще кашляя, я поднял руку к лицу, чтобы утереться, и остолбенел. Сквозь мою мокрую рубашку, облепившую тело, сквозь шорты пробивался мутный свет. Мои ладони, пальцы, голые до локтей руки излучали сероватое фосфорическое сияние. Все тело пылало слабым, негреющим огнем. Я ощутил головокружение и судорожно протер глаза. «Это ничего, это всего лишь галлюцинация», – уговаривал я себя беззвучно. Закрыл и снова открыл глаза. Видение не исчезало, наоборот, я замечал все новые подробности. Предмет, лежавший неподалеку, оказался Робертом. Его тело сверкало, как мое. С огромным усилием я привстал и на коленях подполз к нему. Потряс за плечо раз, другой – он очнулся. Я увидел его глаза, они не светились и потому казались темными пятнами на лице. Он начал дышать глубже, потом громко закашлялся, выплевывая воду. Я был слишком слаб, чтобы поднять его, и сидел, терпеливо ожидая, когда он окончательно придет в себя.
– Что это… Карл? Где мы?.. – заговорил он наконец хрипло.
Я молча глядел, как он встает, покачиваясь, как проявляется на нем феномен свечения, который меня так поразил. Постепенно возвращались силы. Я глубоко дышал, чувствуя, как проясняется у меня в голове. Потом встал рядом с Робертом. Мы смотрели друг на друга; знакомые черты выглядели непривычно из-за мутного, бледного свечения кожи.
– Что это? – спросил Роберт, шагнул вперед и пошатнулся: из-под ног что-то выскочило с громким шумом. Я нагнулся – между пальцев проскользнуло что-то трепещущее, скользкое.
– Рыба, – сказал я удивленно.
– Рыба? Но… но она светится… – пробормотал Роберт.
Действительно, рыба излучала слабый свет, который, казалось, пробивался сквозь ее чешую.
– Как мы… но слабее… – проговорил я, оглядываясь.
Вокруг неясными пятнами фосфоресцировали рыбы, неуклюже бьющиеся о поверхность, на которой мы стояли. Я заметил, что она слегка прогибается под ногами. Пытаясь понять, что это такое, я низко наклонился и увидел правильно расположенные круглые отверстия, такие большие, что можно было в них всунуть руку.
– Где мы? – услышал я голос Роберта; он, не шевелясь, смотрел, как я по плечо всовываю руку в отверстие.
Я не ощутил ни малейшего препятствия – внизу была пустота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10