) начинает биться, когда эта жизнь уже под угрозой. Так оно примерно и вышло в глобальном контексте. Достаточно только одного факта появления химического, бактериологического, наконец, ракетно-ядерного оружия» (Цит. изд. т.3. с.333). Раскритиковав «модельную футурологию», «планетарный натурализм», «проблемный подход философских полетов», А.С.Шушарин пришел к выводу, что «какую «проблему» ни взять, все-таки преобладают мрачноватые прогнозы, во всяком случае, неутешительные. В любезно настроенной, что говорится, на спрос, западной мысли это образовало даже солидную ветвь апокалипсических (в смысле катастрофических) пророчеств. Но, повторюсь, и самые трезвые исследования изображают ситуацию на планете и перспективы далеко не в розовом свете. Поэтому вообще часто принято считать, что глобалистика имеет дело с системой «перманентного кризиса», напряженностей, конфликтов» (Цит. изд. т.3. с.338). Подводя черту под критическим обзором состояния «глобалистики», А.С.Шушарин писал: «Короче говоря, глобалистика, наша не наша во всей ее каше, представляет собой типичнейшую дотеоретическую фазу хаоса экзотерии и эмпирического поиска, пока безмерно далекую до предметно-понятийных фундаментальных и генерализующих (не «обобщающих»!) новообразований в понимании целостной картины гетерархии современного мира в его углубляющемся кризисном состоянии хаотизации» (Цит. изд. т.3. с.342-343). Где же выход из этого «хаоса экзотерии и эмпирического поиска»? А.С.Шушарин решил его поискать из озорства в политической экономии. Что же из этой хохмы у него получилось?
А.С.Шушарин раскритиковав учебники советской политической экономии и отметив идеологический разворот в связи с крахом СССР, обвинил эту науку в том, что она даже не удосужилась уделить внимания войнам. Такое обвинение явно не по адресу, ибо политическая экономия призвана изучать экономические отношения, а не процессы, происходящие в сфере надстройки.
И А.С.Шушарин решил сам разобраться с таким феноменом общественной жизни, как войны. Дав краткий обзор истории идей мира и теорий войн, он решительно обвинил марксизм в непонимании истинной природы войн, заявив буквально следующее: «Краткий смысл классического марксистского понимания войн («варварского и зверского дела») выражен идеями Ленина. «В применении к войнам, основное положение диалектики<...>состоит в том, что «война есть просто продолжение политики другими (именно насильственными) «средствами». Такова формулировка Клаузевица, одного из великих писателей по вопросам военной истории, идеи которого были оплодотворены Гегелем. И именно такова была всегда точка зрения Маркса и Энгельса, каждую войну рассматривавших как продолжение политики данных, заинтересованных держав - и разных классов внутри них - в данное время». (Разумеется, «война, - писал Б.М.Шапошников, - хоть и служит для достижения политических целей, однако, имеет, как насилие, свои собственные законы, свой «дух», свою природу...», как именно вооруженной борьбы.) Но у нас разговор о социальной («социокультурной») природе войн, конечно, включающей и отдельные моменты самой логики вооруженной борьбы, но в собственном содержании совсем иной. Потому теперь, кажется, уже чувствуется, что приведенное классическое понимание войн безупречно, но<...>не имеет никакого касательства к самой природе войн. Вот как бывает. Ибо война действительно - «продолжение политики», а вот эта «политика» сама суть «продолжение» чего-то куда более глубокого, никак не политического» (Цит. изд. т.3. с.351). Не могу не заметить, что А.С.Шушариным сделано очередное великое открытие, что политика суть продолжение куда более глубокого, никак не политического. Отмечая, что до сих пор не создано теории войны, А.С.Шушарин взялся сам за ее кардинальное решение. Свой поиск этого решения он предварил следующим рассуждением: «Что же касается трудной, конкретной социо-логической стороны понимания объективности задачи, то она в марксизме (а теперь и не только) известна, но в силу извечной дополнительности материализма с идеализмом постоянно нуждается в пояснениях, которые, буквально, надо повторять, повторять и еще раз повторять в самых разных формах, ситуативных обстоятельствах и тематических срезах. Вот этим и займемся.
Ну прежде всего научное, революционное решение задачи не редуцируется ни к каким психологическим, антропологическим, биологическим, «народологическим», химическим, физическим, техническим, технологическим, информационным, географическим, демографическим, экономическим, экологическим и т.п. решениям и к любой их «сумме». Чтоб далеко не ходить, опять делаем выборку из сообщения В.Коптюга (без сносок), хотя это можно сделать из любых более или менее «глобально-многосторонних» и толковых материалов» (Цит. изд. т.3. с.360). В этом методологическом подходе к решению задачи интригует два момента: во-первых, открытие всемирно-исторического значения, что материализм всегда должен дополняться идеализмом, и, во-вторых, что ни одно из вышеперечисленных решений как по отдельности, так и в их сумме не приводит к искомому результату (в вышеприведенном перечне он по почему-то не назвал еще такие причины, как уголовные, сексуальные, космические, художественные, климатические, паранормальные и многие другие причины возникновения войн).
А задача создания теории войны, по мнению А.С.Шушарина, на самом деле чрезвычайно простая и ее решение лежит на самой поверхности. Вот оно: «Необходим «глобальный консенсус...» Что это? Пусть мечта, пожелание и пр., но социальное. «Мы не можем обеспечить экологическую безопасность планеты в социально несправедливом мире» (Ф.Коллор). Что это? Социальное. «Характер производства<...>подрывает...» (М.Стронг). Что это? Социальное. «Численность населения должна быть стабилизирована». Что это? Социальное. «Планета требует революции»; «мы должны добиваться большего равенства как в каждой стране, так и между ними» (Г.Брундтланд). Что это, при всей туманности «равенства»? Социальное. «США в блоке с арабскими нефтедобывающими странами<...>выхолостили» Что это? Социальное. «Общая тенденция, заметная буквально повсюду<...>явное снижение уровня компетентности правящих» (С.Лем). Что это? Социальное. «Частная собственность (кстати, в том числе на технологии) во многих отношениях становится камнем преткновения...» даже в вопросе «сохранения биологического разнообразия». Что это, биологическое, экологическое? Социальное. И это можно продолжать до бесконечности, ибо любой экологический, экономический, технический, технологический, управленческий и пр. вопрос упрется в социальное.
Научное решение исторической задачи может быть только революционно социологическим, во всем объеме критической теории. С последующем задействованием в революционном русле всей социальной науки, всех ее обновляемых отраслей, со спецификациями на разных «почвах». И никак иначе. А потому еще раз повторю многих шокирующее - как таковых экологических, технологических, экономических, управленческих и пр. проблем и решений не существует. Равно как и добронравно философских. Но и это еще, как говорят в народе, семечки в понимании объективной стороны» (Цит. изд. т.3. с.360-361).
Посмотрим, что следует за семечками, луща которые А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135