для него самое прекрасное, что было на земле, покоится в могилах. И это естественно, ибо где он мог черпать вдохновение для иного взгляда на жизнь? На кого было уповать? На закон Дике? Но откуда исходил этот закон? Если с Олимпа, то почему же царь богов проявлял столько зависти и мстительной злобы? Старые божества землепашцев, к которым тяготел Гесиод, были едва ли намного надежнее. Ведь музы же признались Гесиоду, что они говорят людям правду или ложь в зависимости от своей собственной прихоти. Иначе и быть не могло: они по природе своей столь же капризны и переменчивы, как облака над Геликоном. Трудно надеяться найти у них настоящую правду.
Так, блуждая где-то между магизмом прадедовских культов, властным Олимпом и непреодолимой жаждой справедливости, Гесиод навсегда остался в замкнутом круге противоречий, жалуясь на судьбу, забросившую его во тьму железного века.
ПРИМЕЧАНИЯ
ГЛАВА 1
ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК. ГЕСИОД
1. Генезис идеи Судьбы был рассмотрен нами во II томе ("Магизм и Единобожие") . Рок выступает в античном миросозерцании как "предзаданный сверхмировой порядок" (см.: В. Гайденко. Тема судьбы и представление о времени в древнегреческом миросозерцании.- "Вопросы Философии", 1969, Э 9, с. 93). В этой же работе (с. 90) разобраны синонимы, означающие Судьбу в разных ее аспектах: Мойра - участь, Тихе - слепой случай, Ананке необходимость, предопределенность, Дике - закон возмездия, осуществляемый Немесидой. С верой в Судьбу тесно связано представление о самозамкнутости и известной статичности мира. Этот аспект как противоположный библейскому учению о динамике тварного бытия рассмотрен в работе С. Аверинцева "Греческая "литература" и ближневосточная "словесность" (Типология и взаимосвязь литератур древнего мира. Сб. статей. М.,1972, с. 206-266).
2. Геродот. История, II, 53.
3. Гомеровские гимны, XIII, К Гермесу. Пер. В. Вересаева.
4. Гесиод. Теогония, 535. Существует предположение, что в этом намеке звучит отголосок борьбы между Зевсовой религией и религией доэллинских племен. См.: Г. Властов. Теогонии Гезиода и Прометей. СПб., 1897, с. 182 сл.
5. Гесиод. Труды и дни, 42 сл.. Пер. В. Вересаева.
6. Гесиод. Труды и дни, 49.
7. См.: П. Гринцер. Две эпохи литературных связей.- Типология и взаимосвязь литератур древнего мира. Сб. статей. М.,1972, с. 40; Д. Редер. Мифы и легенды древнего Двуречья. М., 1963, с. 38 сл.; М. Н. Jатеsoп. Мythodology of Ancient Greece, р. 260.
Глава вторая
ОЧЕЛОВЕЧЕННЫЕ БОГИ
Спарта и Афины, VIII-VI вв.
Друзьям в беде помочь бессильны боги.
Еврипид
В то время как сельские жители с недоверием и даже враждебностью встречали рост городской цивилизации, для самих горожан новые условия открывали перспективы дотоле неведомые и желанные. Менялся весь их жизненный уклад, причем на ход этих перемен воля вождей, политиков и реформаторов оказывала теперь куда большее влияние, чем тысячелетние традиции. Греция вступала на путь социальных экспериментов.
Власть монарха, который вел свою родословную от богов, отступала перед попытками рационального устройства общества. И с самого начала эти попытки приняли два направления: одно было связано с дорийской Спартой, а другое - с Афинами, населенными племенем ионийцев.
В Спарте все было словно решено раз и навсегда. Порядок, установленный легендарным Ликургом при поддержке вооруженных отрядов, процветал под девизом: "Побеждать и повиноваться". Как дисциплинированный воин не должен обсуждать приказов, так и рядовой спартанец был обязан беспрекословно чтить единый устав государства: он принадлежал не себе, а обществу.
Спартанцы горделиво именовали себя "общиной равных", ибо все, кроме остатков старого населения - илотов, обладали одинаковыми правами в полисе. Однако обязанностей у спартанцев было неизмеримо больше, чем прав.
Воспитанием граждан занималось государство, представленное Верховным Советом, Герусией. Власти решали даже вопрос о жизни и смерти новорожденного ребенка: если он казался слабым - его уничтожали. Подростков приучали к тяготам походной жизни и лишениям, испытывали их храбрость в драках, заставляли шпионить друг за другом и доносить.
Спарта походила на военный лагерь: стол - общий, одежда однообразная. Обычай общественного питания мотивировался тем соображением, что для человека лучше, если он будет как можно больше на глазах у всех.
Постоянная муштра избавляла граждан от необходимости ломать голову над мировыми вопросами. Им прививали жестокость, ненависть к чужакам, готовность отдать жизнь за родину.
Это была первая в истории попытка решить проблему организации общества в духе "закрытого" режима. Спарта освободилась от политических распрей, и поэтому другие полисы, уставшие от них, иной раз с завистью смотрели на образцовый порядок дорийцев.
Но политическая стабильность была куплена дорогой ценой. В культурном отношении Спарта в конце концов оказалась пустоцветом. Она прославилась в основном лишь боевыми песнями и гражданскими стихами, оставив будущим поколениям пугающий пример общества, где государство поставлено над человеком.
Если бы тот, кому довелось побывать в Спарте, посетил Афины, его прежде всего поразил бы психологический контраст между этими полисами. Воспитанники военизированного строя отличались угрюмым нравом; говорили, что от них услышать слово труднее, чем от статуи, а когда они нарушали молчание, речь их была кратка, как армейская команда.
В Афинах же все было наоборот: город кипел политическими страстями, на площади не утихали споры, болтовня, остроты и смех. Экспансивные, жадные до новинок, увлекающиеся модами и сенсациями, влюбленные в свободу, ионийцы были той средой, где закладывались светские основы европейской цивилизации. Книги греческих авторов, повествующие об Афинах тех времен, пестрят терминами "демагог", "тирания", "демократия" и другими, которые, пусть в несколько ином смысле, стали ходячими в новое время. Свобода выражения мыслей не была абсолютной, но она не шла ни в какое сравнение со спартанскими строгостями.
Если в Спарте человека дрессировали с пеленок, готовя на службу государству, то в Афинах признавалось законным, что интересы народа могут оказаться в противоречии с интересами властей.
Здесь, в Аттике, граждане впервые заявили о своем праве решать судьбу отечества и утверждать формы правления. На историческую арену выступила вся совокупность свободного населения - демос.
Десятки лет шла борьба между демосом и аристократией, пока в 594 году правителем Афин не был избран Солон. Мудрец, поэт и гениальный политик, он сумел не только установить равновесие между враждебными партиями, но и провести ряд важных преобразований. От отменил долговое рабство - этот бич древнего мира, с которым в те же годы, что и Солон, воевал пророк Иеремия. По его настоянию выкупили проданных на чужбину афинян, ввели ограничение на владение землей, узаконили суд присяжных. Но главное достижение Солона - это внедренные им принципы демократического правления. Аристотель верно определил их сущность, говоря, что Солон отнюдь не просто отдал всю власть в руки толпы, но "имел в виду дать народу только самую необходимую силу именно избирать и контролировать должностных лиц: без этих прав
народ был бы в положении раба и настоящим врагом правительства".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Так, блуждая где-то между магизмом прадедовских культов, властным Олимпом и непреодолимой жаждой справедливости, Гесиод навсегда остался в замкнутом круге противоречий, жалуясь на судьбу, забросившую его во тьму железного века.
ПРИМЕЧАНИЯ
ГЛАВА 1
ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК. ГЕСИОД
1. Генезис идеи Судьбы был рассмотрен нами во II томе ("Магизм и Единобожие") . Рок выступает в античном миросозерцании как "предзаданный сверхмировой порядок" (см.: В. Гайденко. Тема судьбы и представление о времени в древнегреческом миросозерцании.- "Вопросы Философии", 1969, Э 9, с. 93). В этой же работе (с. 90) разобраны синонимы, означающие Судьбу в разных ее аспектах: Мойра - участь, Тихе - слепой случай, Ананке необходимость, предопределенность, Дике - закон возмездия, осуществляемый Немесидой. С верой в Судьбу тесно связано представление о самозамкнутости и известной статичности мира. Этот аспект как противоположный библейскому учению о динамике тварного бытия рассмотрен в работе С. Аверинцева "Греческая "литература" и ближневосточная "словесность" (Типология и взаимосвязь литератур древнего мира. Сб. статей. М.,1972, с. 206-266).
2. Геродот. История, II, 53.
3. Гомеровские гимны, XIII, К Гермесу. Пер. В. Вересаева.
4. Гесиод. Теогония, 535. Существует предположение, что в этом намеке звучит отголосок борьбы между Зевсовой религией и религией доэллинских племен. См.: Г. Властов. Теогонии Гезиода и Прометей. СПб., 1897, с. 182 сл.
5. Гесиод. Труды и дни, 42 сл.. Пер. В. Вересаева.
6. Гесиод. Труды и дни, 49.
7. См.: П. Гринцер. Две эпохи литературных связей.- Типология и взаимосвязь литератур древнего мира. Сб. статей. М.,1972, с. 40; Д. Редер. Мифы и легенды древнего Двуречья. М., 1963, с. 38 сл.; М. Н. Jатеsoп. Мythodology of Ancient Greece, р. 260.
Глава вторая
ОЧЕЛОВЕЧЕННЫЕ БОГИ
Спарта и Афины, VIII-VI вв.
Друзьям в беде помочь бессильны боги.
Еврипид
В то время как сельские жители с недоверием и даже враждебностью встречали рост городской цивилизации, для самих горожан новые условия открывали перспективы дотоле неведомые и желанные. Менялся весь их жизненный уклад, причем на ход этих перемен воля вождей, политиков и реформаторов оказывала теперь куда большее влияние, чем тысячелетние традиции. Греция вступала на путь социальных экспериментов.
Власть монарха, который вел свою родословную от богов, отступала перед попытками рационального устройства общества. И с самого начала эти попытки приняли два направления: одно было связано с дорийской Спартой, а другое - с Афинами, населенными племенем ионийцев.
В Спарте все было словно решено раз и навсегда. Порядок, установленный легендарным Ликургом при поддержке вооруженных отрядов, процветал под девизом: "Побеждать и повиноваться". Как дисциплинированный воин не должен обсуждать приказов, так и рядовой спартанец был обязан беспрекословно чтить единый устав государства: он принадлежал не себе, а обществу.
Спартанцы горделиво именовали себя "общиной равных", ибо все, кроме остатков старого населения - илотов, обладали одинаковыми правами в полисе. Однако обязанностей у спартанцев было неизмеримо больше, чем прав.
Воспитанием граждан занималось государство, представленное Верховным Советом, Герусией. Власти решали даже вопрос о жизни и смерти новорожденного ребенка: если он казался слабым - его уничтожали. Подростков приучали к тяготам походной жизни и лишениям, испытывали их храбрость в драках, заставляли шпионить друг за другом и доносить.
Спарта походила на военный лагерь: стол - общий, одежда однообразная. Обычай общественного питания мотивировался тем соображением, что для человека лучше, если он будет как можно больше на глазах у всех.
Постоянная муштра избавляла граждан от необходимости ломать голову над мировыми вопросами. Им прививали жестокость, ненависть к чужакам, готовность отдать жизнь за родину.
Это была первая в истории попытка решить проблему организации общества в духе "закрытого" режима. Спарта освободилась от политических распрей, и поэтому другие полисы, уставшие от них, иной раз с завистью смотрели на образцовый порядок дорийцев.
Но политическая стабильность была куплена дорогой ценой. В культурном отношении Спарта в конце концов оказалась пустоцветом. Она прославилась в основном лишь боевыми песнями и гражданскими стихами, оставив будущим поколениям пугающий пример общества, где государство поставлено над человеком.
Если бы тот, кому довелось побывать в Спарте, посетил Афины, его прежде всего поразил бы психологический контраст между этими полисами. Воспитанники военизированного строя отличались угрюмым нравом; говорили, что от них услышать слово труднее, чем от статуи, а когда они нарушали молчание, речь их была кратка, как армейская команда.
В Афинах же все было наоборот: город кипел политическими страстями, на площади не утихали споры, болтовня, остроты и смех. Экспансивные, жадные до новинок, увлекающиеся модами и сенсациями, влюбленные в свободу, ионийцы были той средой, где закладывались светские основы европейской цивилизации. Книги греческих авторов, повествующие об Афинах тех времен, пестрят терминами "демагог", "тирания", "демократия" и другими, которые, пусть в несколько ином смысле, стали ходячими в новое время. Свобода выражения мыслей не была абсолютной, но она не шла ни в какое сравнение со спартанскими строгостями.
Если в Спарте человека дрессировали с пеленок, готовя на службу государству, то в Афинах признавалось законным, что интересы народа могут оказаться в противоречии с интересами властей.
Здесь, в Аттике, граждане впервые заявили о своем праве решать судьбу отечества и утверждать формы правления. На историческую арену выступила вся совокупность свободного населения - демос.
Десятки лет шла борьба между демосом и аристократией, пока в 594 году правителем Афин не был избран Солон. Мудрец, поэт и гениальный политик, он сумел не только установить равновесие между враждебными партиями, но и провести ряд важных преобразований. От отменил долговое рабство - этот бич древнего мира, с которым в те же годы, что и Солон, воевал пророк Иеремия. По его настоянию выкупили проданных на чужбину афинян, ввели ограничение на владение землей, узаконили суд присяжных. Но главное достижение Солона - это внедренные им принципы демократического правления. Аристотель верно определил их сущность, говоря, что Солон отнюдь не просто отдал всю власть в руки толпы, но "имел в виду дать народу только самую необходимую силу именно избирать и контролировать должностных лиц: без этих прав
народ был бы в положении раба и настоящим врагом правительства".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75