Этот редкий феномен психопатологии состоит в том, что один и тот же человек в разные периоды жизни (иногда в очень коротких временных интервалах) ощущает и ведет себя как совершенно разные личности, с резко отличающейся иерархией потребностей и различным мировосприятием. У здоровых испытуемых этот феномен можно воспроизвести в состоянии активного гипноза. В таких опытах у людей в одной ипостаси проявляется аллергия на животных или определенные виды пищи, а в другой – исчезает. Невозможно представить себе, что каждый раз тонкая биохимическая система организма, определяющая наличие аллергии, коренным образом меняется. Разумнее предположить, что меняется общая неспецифическая устойчивость организма, в значительной степени определяющаяся поведением. Исследования, проведенные В. В. Аршавским и М. И. Монгуш, показали, что поисковое поведение, независимо от знака эмоций, в ответ на введение чужеродного белка блокирует развитие анафилактического отека, тогда как отказ от поиска способствует его увеличению. По-видимому, разное поведение человека и определяет его чувствительность к аллергенам, хотя предпосылки к самой аллергической реакции сохраняются.
Роль психических факторов в иммунных процессах подчеркивается также влиянием различных приемов психотехники на иммунную систему. Показано, что внушение положительных эмоций у высокогипнабельных субъектов увеличивает активность иммунной системы. К такому же эффекту приводит релаксация (расслабление) с интенсивными образными представлениями у больных старческого возраста, что может быть использовано даже для приостановки развития опухолей. Важным способом воздействия на иммунную систему является и медитация. Вопрос о механизме действия всех этих методов остается открытым.
Разумеется, релаксация при гипнозе сопровождается, как правило, ослабленной секрецией аденокортикотропного гормона и уменьшает эмоциональный стресс, но одного этого было бы недостаточно для объяснения влияния на иммунную реактивность. Во-первых, как мы уже показали, сам по себе стресс не вызывает иммунных нарушений. Во-вторых, релаксация без интенсивной визуализации оказывается недостаточной. Важно, что эффект различных способов психотренинга нельзя свести к релаксации. Переживание зрительных впечатлений – активный психологический процесс, играющий важную роль в сохранении и восстановлении здоровья, тогда как бедность, дефектность образного мышления серьезно отражается на развитии психосоматических, в том числе и иммунологических, расстройств. Во всяком случае утрата контакта с собственным внутренним миром, неспособность к осознанному переживанию и выражению эмоций (алекситемия) служат важным психологическим симптомом психосоматического заболевания.
В настоящее время все больше исследователей склоняется к предположению, что алекситемия тесно связана с недостаточностью образного мышления, а последняя играет важную роль в патогенезе психосоматических заболеваний. Вкратце дело сводится, по-видимому, к роли образного мышления в механизмах психологической защиты: благодаря образному мышлению удается на иррациональном уровне разрешить внутренние конфликты, которые с логических позиций выглядят тупиковыми. Если же вернуться к основному направлению данной главы, то важно заметить, что образное мышление играет решающую роль в сновидениях, а сновидения, согласно концепции поисковой активности, есть своеобразная форма активности, позволяющая преодолеть отказ от поиска и восстановить поисковое поведение в последующем бодрствовании. В таком случае все виды психотерапии и психотехники, включающие элемент визуализации и способные восстанавливать полноценное образное мышление, косвенно содействуют и восстановлению поисковой активности, которая, в свою очередь, влияет на устойчивость организма.
Не будучи специалистом в области собственно иммунологии, я не счел возможным вдаваться в специальные вопросы, такие как соотношение между нейромедиаторами, гормонами, эндорфинами и их влияние на клеточные иммунные системы. Так, интригующе интересны данные о роли эндорфинов и опиоидных пептидов в регуляции иммунитета. Показано, что если подавление болевых ощущений во время стресса осуществляется через эндорфинную систему, ослабляется иммунитет и ускоряется рост опухолей. Не ясно, действуют ли опиоидные пептиды (которые в научно-популярных изданиях обычно называют гормонами удовольствия) непосредственно на иммунные клеточные механизмы или их влияние опосредовано через гормональную систему. Но в этой связи нелишне вспомнить, что эндорфины выполняют функцию эндогенных транквилизаторов, уменьшающих активное поведение.
Важным аргументом в пользу гипотезы о роли поведения в изменении иммунорезистентности служат данные о влиянии гипоталамуса на иммунитет.
Так, разрушение переднего гипоталамуса предотвращает развитие анафилактического шока, уменьшает реакцию антител на чужеродное вещество, подавляет реакцию лимфоцитов. Но ведь гипоталамус – это не только центральный регулятор вегетативной, гормональной и гуморальной систем организма, это еще и важнейшее звено в системе организации поведения, в том числе поисковой активности и отказа от поиска. Более того, именно благодаря участию в регуляции поведения гипоталамус объединяет различные системы, реализующие это поведение. Поэтому есть основания считать, что и влияние на иммунную систему тесно связано с участием гипоталамуса в регуляции поведения.
А в заключение вернемся к вопросу, поставленному вначале. Нам представляется, что поведение – это и есть недостающее звено во всех концепциях, объясняющих влияние психической жизни на соматические системы.
Психика, характер переработки информации, поступающей из внешней и внутренней среды, определяют поведение, его цели и его стратегию.
Разумеется, как это осуществляется – отдельный и далеко не решенный вопрос, и здесь постоянно надо учитывать активный характер поведения, который был бы невозможен без высокоразвитой психической жизни, выступающей в качестве высшего интегратора поведения. Но само поведение, складывающееся из множества элементарных физиологических актов – от изменения направления внимания и сокращения мышц до изменения деятельности сердечно-сосудистой системы и всей внутренней среды организма, обеспечиваю щей эти физиологические аспекты, – такое поведение есть вполне материальный процесс, значит, его влияние на соматические системы не носит никакого мистического характера. Если же говорить о влиянии психических состояний на вегетативные и соматические системы при отсутствии какого-либо видимого поведения, то не следует забывать, что фило– и онтогенетически любое явление психической жизни связано с видимым поведением, с поиском или отказом от него. Механизмы, блокирующие внешнее проявление поведения, появились лишь на весьма поздних этапах развития.
Это обстоятельство позволяет рассматривать психосоматические соотношения в рамках научной парадигмы, позволяет понять, что все регистрируемые вегетативные, эндокринные, гуморальные и прочие корреляты психических переживаний – это производные от явных или скрытых тенденций поведения, обусловленных этими переживаниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72