Причем этот мешок такой тяже-тщй что птица с ним не может летать, и тогда она становится легкой добычей для охотников. Таким образом, мы видим, что подобное изобретение природы – это не слишком хорошее приспособление. Чтобы нравиться самке, красивый красный хвост или красный зад, как у бабуина, был бы гораздо лучше, поскольку не мешал бы улететь. Поэтому не все образования (patterns), возникшие под влиянием инстинкта, обязательно позитивны. Представим, что лемминг мог бы задаться вопросом, зачем же он так поступает и, поняв, что не хочет утонуть в море, смог бы вернуться назад, что было бы для него полезнее. Может быть, именно поэтому в качестве эксперимента природа изобрела для нас такой новый инструмент, как эго. Мы представляем собой новый эксперимент в природе: люди, обладая дополнительным инструментом для регулирования инстинктивных побуждений, живут теперь, руководствуясь не только поведенческими паттернами (инстинктивными моделями поведения), но обладают таким странным дополнением, которое известно как эго.
Как нам представляется, идеальная ситуация возникает, когда эго, обладая определенной гибкостью, подчиняется центральной регуляции психики. Но когда оно становится жестким и превращается в некое автономное образование и действует в соответствии со своими собственными причинами, то часто приводит к образованию невротической личности. Это может быть характерно не только для отдельного индивида, но и для группы людей; и тогда мы говорим о коллективных неврозах или психозах. Целые группы людей могут быть втянуты в подобную ситуацию расщепления, в результате чего они отклоняются от своих основных инстинктивных паттернов, а отсюда недалеко и до беды. Поэтому в сказках о героях почти всегда в экспозиции присутствует описание бедственной ситуации: например, земля кругом высохла, так как жабы перекрыли источник с водой жизни; или же темные вражеские силы пришли с севера, захватили всех женщин, и земля перестала давать потомство. О каких несчастьях бы ни шла речь в этих сказках, задача героя всегда заключается в исправлении создавшегося положения. Приведем другой пример: Дракон требует, чтобы ему были принесены в жертву все девушки королевства. Скоро все жители страны оделись в траур, и вот уже последняя девушка, принцесса, должна быть отдана дракону. И тут в сказке всегда появляется герой.
Таким образом, герой – это тот, кто восстанавливает здоровую и доступную осознанию ситуацию. Именно его эго возвращает все к нормальному и здоровому функционированию в сложившемся положении, когда эго всех остальных членов рода или племени дает отклонение от своего инстинктивного базисного паттерна целостности. Следовательно, можно сказать, что герой – это архетипическая фигура, которая является моделью эго, функционирующего в соответствии с Самостью. Так как данная модель – продукт бессознательного, она демонстрирует, что правильно функционирующее эго должно действовать в соответствии с требованиями Самости. Поэтому, до некоторой степени образ героя можно рассматривать и как образ Самости, поскольку он является выражением того, что необходимо Самости, инструментом для достижения этого. Следовательно, герой также воплощает исцеляющую направленность Самости. Таким образом, для героя характерна странная двойственность. Причину этого можно понять, если воспринимать ситуацию с точки зрения чувства. Когда вы слушаете миф о герое, то невольно идентифицируете себя с ним, проникаетесь его настроениями. Представим себе племя эскимосов, которое находится на грани голодной смерти. Охота на оленей не принесла удачи, и первобытные люди, легко смирившись с создавшейся ситуацией, умирают от упадка духа еще до того, как это становится неизбежным с физической или с психологической точек зрения. Но затем приходит рассказчик и повествует об одном человеке, который спас свое голодающее племя, вступив в контакт с духами, и т. д. Такая история возвращает людям веру, давая им эмоциональную поддержку. Их эго перенимает героическую, мужественную и полную надежд установку (аттитьюд), что спасает положение в целом, на коллективном уровне. Следовательно, в сложных жизненных ситуациях подобные истории о героях совершенно необходимы. Миф о герое, повторенный вновь, помогает выжить, так как дает то, ради чего стоит жить.
Когда вы рассказываете волшебные сказки детям, они тут же наивно идентифицируют себя с тем, что в ней происходит. Например, слушая сказку о маленьком гадком утенке, все дети с комплексом неполноценности надеются, что и они когда-нибудь превратятся в принца. Сказка действует в точности со своим назначением: она дает воодушевляющий и жизнеутверждающий пример для подражания, который на бессознательном уровне напоминает человеку о неограниченных жизненных возможностях.
У австралийских аборигенов существует прекрасный обычай. Когда рис плохо растет, то женщины племени выходят на поля и, сидя на корточках, рассказывают ему миф о происхождении риса. Тогда рис как бы заново узнает о своем предназначении и начинает расти, как ему и положено. Этот обычай, вероятно, является проекцией нашей собственной ситуации. Слушая такие мифы, мы как бы заново обретаем смысл жизни, и это меняет наше отношение к действительности, а иногда и наше физиологическое состояние.
Если интерпретировать фигуру героя с такой точки зрения, то становится понятным, почему Дурень в нашей сказке также является героем. Он воплощает в себе новую установку сознания, способную взаимодействовать с женским элементом (ведь именно Дурень приводит принцессу-жабу), в то время как король выражает собой доминанту коллективной сознательной установки (аттитьюда), утратившую связь с реальным ходом жизни, а в особенности с ее женским началом и принципом эроса. Характерно, что героя называют глупым и невезучим. Однако если вы присмотритесь к его поведению более внимательно, то поймете, что Дурень действует наивно и непосредственно, принимая все таким, как есть. Вспомним: два старших брат никак не могут смириться с происходящим. Каждый раз, когда младший побеждает в соревновании, они считают это незаслуженным и требуют от короля назначить другое испытание. Дурень же каждый раз делает то, что ему говорят. Нужно жениться на лягушке – хорошо, хотя это не очень приятно, но ничего не поделаешь. Видимо, именно на это качество и делается акцент в нашей сказке.
К интерпретации таких историй нужно подходить так же, как и к снам: для начала нужно выяснить, какую ситуацию в сознании человека компенсирует данный миф. Очевидно, что истории подобного рода компенсируют осознанную установку общества, в котором доминируют патриархальные нормы и обязанности. Такое общество управляется с помощью жестких, консервативных принципов, благодаря чему оно утрачивает способность к непосредственной и иррациональной адаптации в новой ситуации. И не случайно сказки о герое-дурачке статистически чаще встречаются в «белом» обществе. Это происходит потому, что белые люди, обладая слишком развитым сознанием, потеряли былую гибкость и разучились принимать жизнь такой, как она есть. Поэтому такие сказки имеют для них особое значение. Кроме того, у нас довольно много сказок, в которых главный герой отличается откровенной ленью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Как нам представляется, идеальная ситуация возникает, когда эго, обладая определенной гибкостью, подчиняется центральной регуляции психики. Но когда оно становится жестким и превращается в некое автономное образование и действует в соответствии со своими собственными причинами, то часто приводит к образованию невротической личности. Это может быть характерно не только для отдельного индивида, но и для группы людей; и тогда мы говорим о коллективных неврозах или психозах. Целые группы людей могут быть втянуты в подобную ситуацию расщепления, в результате чего они отклоняются от своих основных инстинктивных паттернов, а отсюда недалеко и до беды. Поэтому в сказках о героях почти всегда в экспозиции присутствует описание бедственной ситуации: например, земля кругом высохла, так как жабы перекрыли источник с водой жизни; или же темные вражеские силы пришли с севера, захватили всех женщин, и земля перестала давать потомство. О каких несчастьях бы ни шла речь в этих сказках, задача героя всегда заключается в исправлении создавшегося положения. Приведем другой пример: Дракон требует, чтобы ему были принесены в жертву все девушки королевства. Скоро все жители страны оделись в траур, и вот уже последняя девушка, принцесса, должна быть отдана дракону. И тут в сказке всегда появляется герой.
Таким образом, герой – это тот, кто восстанавливает здоровую и доступную осознанию ситуацию. Именно его эго возвращает все к нормальному и здоровому функционированию в сложившемся положении, когда эго всех остальных членов рода или племени дает отклонение от своего инстинктивного базисного паттерна целостности. Следовательно, можно сказать, что герой – это архетипическая фигура, которая является моделью эго, функционирующего в соответствии с Самостью. Так как данная модель – продукт бессознательного, она демонстрирует, что правильно функционирующее эго должно действовать в соответствии с требованиями Самости. Поэтому, до некоторой степени образ героя можно рассматривать и как образ Самости, поскольку он является выражением того, что необходимо Самости, инструментом для достижения этого. Следовательно, герой также воплощает исцеляющую направленность Самости. Таким образом, для героя характерна странная двойственность. Причину этого можно понять, если воспринимать ситуацию с точки зрения чувства. Когда вы слушаете миф о герое, то невольно идентифицируете себя с ним, проникаетесь его настроениями. Представим себе племя эскимосов, которое находится на грани голодной смерти. Охота на оленей не принесла удачи, и первобытные люди, легко смирившись с создавшейся ситуацией, умирают от упадка духа еще до того, как это становится неизбежным с физической или с психологической точек зрения. Но затем приходит рассказчик и повествует об одном человеке, который спас свое голодающее племя, вступив в контакт с духами, и т. д. Такая история возвращает людям веру, давая им эмоциональную поддержку. Их эго перенимает героическую, мужественную и полную надежд установку (аттитьюд), что спасает положение в целом, на коллективном уровне. Следовательно, в сложных жизненных ситуациях подобные истории о героях совершенно необходимы. Миф о герое, повторенный вновь, помогает выжить, так как дает то, ради чего стоит жить.
Когда вы рассказываете волшебные сказки детям, они тут же наивно идентифицируют себя с тем, что в ней происходит. Например, слушая сказку о маленьком гадком утенке, все дети с комплексом неполноценности надеются, что и они когда-нибудь превратятся в принца. Сказка действует в точности со своим назначением: она дает воодушевляющий и жизнеутверждающий пример для подражания, который на бессознательном уровне напоминает человеку о неограниченных жизненных возможностях.
У австралийских аборигенов существует прекрасный обычай. Когда рис плохо растет, то женщины племени выходят на поля и, сидя на корточках, рассказывают ему миф о происхождении риса. Тогда рис как бы заново узнает о своем предназначении и начинает расти, как ему и положено. Этот обычай, вероятно, является проекцией нашей собственной ситуации. Слушая такие мифы, мы как бы заново обретаем смысл жизни, и это меняет наше отношение к действительности, а иногда и наше физиологическое состояние.
Если интерпретировать фигуру героя с такой точки зрения, то становится понятным, почему Дурень в нашей сказке также является героем. Он воплощает в себе новую установку сознания, способную взаимодействовать с женским элементом (ведь именно Дурень приводит принцессу-жабу), в то время как король выражает собой доминанту коллективной сознательной установки (аттитьюда), утратившую связь с реальным ходом жизни, а в особенности с ее женским началом и принципом эроса. Характерно, что героя называют глупым и невезучим. Однако если вы присмотритесь к его поведению более внимательно, то поймете, что Дурень действует наивно и непосредственно, принимая все таким, как есть. Вспомним: два старших брат никак не могут смириться с происходящим. Каждый раз, когда младший побеждает в соревновании, они считают это незаслуженным и требуют от короля назначить другое испытание. Дурень же каждый раз делает то, что ему говорят. Нужно жениться на лягушке – хорошо, хотя это не очень приятно, но ничего не поделаешь. Видимо, именно на это качество и делается акцент в нашей сказке.
К интерпретации таких историй нужно подходить так же, как и к снам: для начала нужно выяснить, какую ситуацию в сознании человека компенсирует данный миф. Очевидно, что истории подобного рода компенсируют осознанную установку общества, в котором доминируют патриархальные нормы и обязанности. Такое общество управляется с помощью жестких, консервативных принципов, благодаря чему оно утрачивает способность к непосредственной и иррациональной адаптации в новой ситуации. И не случайно сказки о герое-дурачке статистически чаще встречаются в «белом» обществе. Это происходит потому, что белые люди, обладая слишком развитым сознанием, потеряли былую гибкость и разучились принимать жизнь такой, как она есть. Поэтому такие сказки имеют для них особое значение. Кроме того, у нас довольно много сказок, в которых главный герой отличается откровенной ленью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106