https://www.dushevoi.ru/products/vodonagrevateli/nakopitelnye/uzkie/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

За эти годы Джейми из хилого, ни к чему не приспособленного маленького горожанина превратился в крепкого подростка, который в предполярном лесу чувствовал себя так же уверенно и свободно, как родившийся здесь Эуэсин.
Эуэсин никогда не бывал южнее Пеликан Нэрроуз, всего в двухстах милях отсюда; там, в школе при миссии, его научили хорошо говорить и читать по-английски. Но Эуэсин жадно тянулся к знаниям, и, когда Энгус Макнейр стал учить Джейми, Эуэсин без труда уговорил своего отца, Альфонса Миуэсина, позволить и ему учиться у Энгуса и прожить у него зиму.
Третий ученик Энгуса, Питъюк, оказался здесь потому, что встретился тогда в тундре с Джейми и Эуэсином. Эскимосы, с которыми кочевала мать Питъюка, благополучно доставили двух спасённых мальчиков на юг. Но, уходя к местам своих кочевий, они оставили Питъюка на попечение Энгуса Макнейра, рассудив, что пора уже мальчику познакомиться с миром его покойного отца Фрэнка Андерсона.
К тому времени как ящик был полон дров, а ведра — воды, у Энгуса поспел обед. Он сварил вкусную похлёбку из ячменя, сушёной оленины и жирной свинины. Нарезал хлеб свежей выпечки, налил каждому по кружке крепкого сладкого чая.
Мальчики обедали не спеша, строили планы летнего похода в тундру, к загадочному каменному тайнику. За этим разговором они могли бы засидеться дотемна — ведь зимний день в тех краях короток, — но Энгус вернул их к действительности.
— Эй, ребята! От разговору мехов не прибудет. Нечего рассиживаться! Вам ещё сегодня надо привезти хороший груз шкур. Коли собрались идти к землям эскимосов, понадобятся новые каноэ и всякое снаряжение, а на это нужны деньги.
Энгус первым встал из-за стола, натянул свою огромную парку, оленьи рукавицы и мокасины. Потом взвалил на плечи тюк и пошёл к двери, мальчики поспешили за ним.
Джейми непременно хотел отъехать первым, он кинулся к своим нартам (узким саням, которые так любят звероловы), бросил на них свой тюк и мигом отвязал собачью упряжку. У него было три лайки. Двух, маленьких и мускулистых, дал ему дядя. А третью — крупную, белую, по кличке Зуб, — Эуэсин и Джейми нашли в тундре: этот Зуб и ещё один пёс отстали от эскимосов.
Во дворе поднялся отчаянный шум — выли собаки, кричали ребята. Первым справился с упряжкой Питъюк; он громко, задорно попрощался с товарищами, прыгнул на свои длинные эскимосские сани, и они, кренясь набок, покатили по льду озера к югу. Джейми и Эуэсин чуть замешкались. А когда выехали на лёд, упряжки их поначалу шли голова в голову, стараясь обогнать друг друга. Но вот Джейми закричал: «Давай! Давай!» — и его упряжка послушно свернула влево, к восточному краю озера.
Ребячьи упряжки уже мчались во весь опор, а Энгус все ещё обстоятельно запрягал своих собак. Глядя, как бешено несутся тобогганы и нарты, он улыбнулся и покачал головой.
— Джульетта, голубка, — говорил он, затягивая постромки на брюхе своего вожака, — видала, какие проворные ребята? Что твои барсуки.
Джульетта заскулила в ответ и натянула постромки, давая другим собакам знак трогаться. Неторопливо, степенно она вывела упряжку на лёд, и тобогган Энгуса свернул к северу.
Последний завиток голубого дыма поднялся из старой чёрной трубы, истаял в небе, и вокруг воцарилась морозная тишина январского дня.
2. ХОЛОД, КОТОРЫЙ УБИВАЕТ
Следующие четыре дня, пока Энгус и мальчики объезжали капканы, безмолвие дома нарушалось лишь резкими криками соек, слетавшихся на отбросы. Только под вечер четвёртого дня из трубы к голубому, чуть затуманенному небу вновь поднялся дым. Перед дверью дома в свежевыпавшем снегу стояли нарты Эуэсина, а собаки, уставшие от последнего тридцатимильного перехода но рыхлому снегу, тяжело дыша, развалились подле своих бревенчатых конурок. Эуэсин гнал их вовсю: он непременно хотел вернуться первым. Но едва у него успел закипеть чайник, как на пологий берег озера стремительно влетела упряжка Джейми.
— Ты что это как долго? — насмешливо спросил Эуэсин.
Джейми не ответил. Посвистывая, он привязал вожака к дереву и снял с нарт что-то большое и тёмное. Потом подошёл к дому и небрежно бросил свою ношу к ногам Эуэсина.
Тот присел на корточки и недоверчиво на неё поглядел.
— Илька! — восхищённо воскликнул он, поглаживая прекрасный тёмный мех. — Я такую видел только раз в жизни. Где ты её взял, Джейми?
— В куньем капкане, в ельнике, у моей избушки, где я ночевал вторую ночь. Наверно, там их полно. Да только они не всякому даются, тут нужно уменье.
Но Эуэсин не попался на эту удочку: он не мог оторвать глаз от ильки. Ведь куница илька — одно из самых редких млекопитающих в здешних местах, и притом самое ценное. Эуэсин торжественно внёс её в дом и положил на стол: тут можно будет рассмотреть её всю — от острой, совсем как у ласки, мордочки до великолепного пушистого хвоста.
На дворе снова залаяли собаки. На сей раз они возвещали о прибытии Питъюка. А в сумерки вернулся и Энгус.
Поездка у всех была удачная. Питъюк привёз двух лис, куницу, трех горностаевых ласок и норку. Эуэсин — двух норок и двух красных лисиц. Энгус, у которого был самый большой участок, привёз трех лис, двух норок, ласку и выдру. У Джейми, кроме ильки, оказалась ещё только красная лисица, но илька одна стоила едва ли не всей сегодняшней добычи.
После ужина зажгли керосиновые лампы, и все принялись за работу. Снимали шкуры, чистили их, распяливали, а тем временем рассказывали друг другу, что интересного произошло с ними за эти дни. Эуэсин рассказал о том, как, расставляя капкан, ступил одной ногой на тонкий лёд, провалился — пришлось поскорей развести костёр и сушить мокасин, чтобы нога не заледенела окончательно. У Джейми в одной избушке побывала росомаха и съела все припасы, так что пришлось довольствоваться белой куропаткой, которую он подстрелил из ружья. Питъюк повстречался с двумя индейцами-чипеуэями: с зимней стоянки в лесах у озера Кэсмир они держали путь на юг, к фактории на озере Оленьем. Но самая интересная новость была у Энгуса: он видел свежие следы карибу.
Как всегда, ранней осенью началось передвижение оленей-карибу, они ушли из тундры и укрылись в лесах Но главные стада миновали озеро Макнейр всего за какую-нибудь неделю, свернули на запад и скрылись Однако, судя по словам Энгуса, выходило, что они сделали круг — прошли на север, на восток — и теперь снова двигаются на юг. Известие это взбудоражило всех: ведь вот уже три месяца они ели только кроликов да куропаток, другого свежего мяса на озере Макнейр не было.
Потолковали об оленях, и Энгус вновь заговорил о встрече Питъюка с чипеуэями, или, как сами они себя называли, элделями (слово это означает «едоки оленины»).
— Зачем они двинулись на юг в такую неподходящую пору? — рассуждал он вслух. — Они тебе не сказали, Питъюк?
Питъюк покачал головой:
— Я по-ихнему не говорю. Да только видно: они очень голодный и спешил здорово. На нарты никакой мех нет, и у собак живот подвело.
— Чудной народ эти чипеуэи, — задумчиво продолжал Энгус. — Стараются жить, как жили их предки сто лет назад, а ведь теперь так уже не проживёшь. В прошлом году они чуть не перемёрли с голоду, а сейчас, может, у них дела и того хуже. Да, к нам Альфонс Миуэсин собирается. Я остановился у Танаутского озера, хотел его повидать, а он в это время объезжал свои капканы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
 https://sdvk.ru/Vodonagrevateli/Nakopitelnye/nedorogie/ 

 мозаичная плитка для ванной