Побудка - за час до старта. Вопросы есть?
- Нет! - перекатилось по каюте.
- Тогда - отбой!
Первым вышел Медведев, за ним Кривцов, Апенченко и Свирин. Пропустив
капитана, исчез в овале двери Реваз Рондели.
Андрей остался один.
Он подошел к портьере, которая так и осталась незадернутой.
Снова была ночь, вернее, не ночь, а черный день, невидимое солнце
стояло в зените, и только у самого горизонта роились крупные сердитые
звезды, а снизу неподвижными языками золотого, розового и оранжевого огня
били в черный зенит кристаллы лабира.
Но что-то изменилось в этом странном блистающем мире. Он перестал
быть чужим.
И Андрей вдруг понял, что отныне его будет тянуть сюда, к этой
планете, как сейчас тянет к Земле. И что вечно ему метаться между двух
огней, не находя покоя...
- До свидания, - шепнул он черному солнцу и лабировому сиянию. - До
встречи. Я вернусь.
У себя в каюте Андрей, не раздеваясь, упал на постель. Мучительно
ломило виски. Он нащупал на столике снотворное и проглотил не запивая.
- Дело сделано, Петр Егорыч, - прошептал он с закрытыми глазами. -
Теперь уже ничего не изменишь. Колесо закрутилось.
Под прикрытыми веками прыгали зеленые, синие, красные пятна.
Постепенно их движение становилось все более плавным, пока не перешло в
медленное вращение. Крутилась, крутилась трубочка калейдоскопа, цветные
стеклышки складывались в неповторимые узоры, эти узоры наматывались один
на другой, как тонкие кружева, узорчатый клубок распухал, пока не
превратился в планету - и тогда треснули синие скалы, брызнув во все
стороны дрожащими нитями побегов.
Вся планета заросла неистовой, бешеной сиренью, огромные тяжелые
соцветья свисали до самой земли, а сирень все росла и росла, и это был уже
непроходимый лес, и Андрей продирался сквозь него, по колено утопая в
опавших лепестках, задыхаясь от душного запаха сирени, пока впереди не
мелькнула матовая белизна.. Вот он уже стоит на нижней террасе возле
озера, а над ним - сирень, и навстречу вприпрыжку бежит светловолосый
мальчуган, похожий на Нину:
- Папа! Папа прилетел!
* * *
Международный Совет Космонавтики заседал вторую неделю, и вторую
неделю с Землей творилось что-то неладное. Внешне ничего не изменилось:
днем и ночью бесчисленные подземные заводы выгружали на поверхность свою
продукцию, межконтинентальные реалеты стартовали точно по расписанию,
вычислительные центры решали головоломные задачи - словом, ни один винтик
сложного хозяйства планеты не сломался, ни одно колесико не остановилось.
Но спортивные состязания отменялись одно за другим - исчезли
болельщики. Напуганные необычной тишиной, лесничие заповедников слали
тревожные радиограммы - исчезли туристы. Библиотекари в пустых залах
читален перешептывались - исчезли читатели.
Дремали в хранилищах ролики приключенческих фильмов, но зато в
планетарий невозможно было попасть. Пылились на полках томики
писателей-фантастов, но зато черными пробоинами в стенах зияли полки
специальной литературы по астрономии и космогонии.
Перед тем, что привезла экспедиция звездолета "Альфа", меркла самая
изощренная фантастика.
И только находчивая Селена Суока имела в те дни успех. Она возникала
на сцене, словно материализуясь из пустоты под тоскующие всплески
электрооргана, с ног до головы закутанная в переливчатую синюю вуаль.
Медленно, очень медленно из всплесков рождалась мелодия старой песни
"Вечные паруса", и так же медленно падала вуаль, открывая безжизненное
белое лицо с огромными остановившимися глазами. Стонали, метались
испуганными чайками высокие скрипки, медленно падала вуаль, медленно
обнажались плечи и грудь, на которой сверкало ожерелье из настоящего
лабира. Серебряные трубы взмывали ввысь, и вслед за ними взлетала бледная
рука, и низкое контральто леденило зал глубоким длинным вздохом:
Там, в неизмеренной дали,
за солнцем солнце открывая,
увидят люди край земли
и остановятся у края...
К исходу второй недели страсти стали утихать. Спортивная федерация
объявила, что отмененный ранее чемпионат мира по элегант-хоккею все-таки
состоится - количество заявок подошло к норме. В Беловежской Пуще кто-то
увидел зубра. В читальном зале Ленинской библиотеки заказали пласт-копию
"Слова о полку Игореве". Двадцатипятисерийный приключенческий фильм "На
каждом миллиметре" получил серебряный приз на Софийском кинофестивале.
Мальчишки забросили скафандры и снова играют в строителей.
Последнее заседание Совета, как и все предыдущие, транслировалось по
ста восемнадцати каналам международной телесвязи на Земле, передавалось на
все орбитальные спутники и космические станции, в академгородки Луны,
Марса и Венеры, на постоянные посты за пределами Солнечной системы и
корабли, летящие в световом интервале скоростей.
Но и на этот раз у домашних телестен и каютных экранов собрались в
основном скучающие пенсионеры, свободные от вахты космонавты, переживающие
за коллег, и просто любители научных скандалов.
Предстоял "похоронный день".
"Похоронные дни" давно уже стали традицией. Разведчики Глубокого
космоса привозили с собой не только образцы и факты, но и смутные догадки,
неясные ощущения, неожиданные сопоставления. Это были психологические
"отходы производства", не входящие в отчеты экспедиций, но ведь когда-то в
"отходах производства" урановых фабрик супруги Кюри нашли полоний и
радий...
Поэтому Совет очень внимательно рассматривал любое, даже самое
фантастическое, предположение космонавта, ведь его подсознание могло
зафиксировать то, что не понял и не принял мозг, - в толще песка могла
сверкнуть золотая крупица открытия.
Надо сказать, однако, что такие крупицы сверкали не слишком часто.
Гораздо чаще новоявленной гипотезе совершенно справедливо устраивали
пышные "общественные похороны". Обычно разведчики защищались отчаянно, и
проходило немало времени, прежде чем все становилось на свои места.
Однако сегодня ничего интересного не предвиделось.
Медведев читал докладную космобиолога Савина в полупустом зале.
Операторы телекамер откровенно зевали. Штейнкопф, склонив седую львиную
голову, следил за чтением по немецкому тексту и время от времени
усмехался.
В буфете у стойки бара было шумно и многолюдно.
- А я все-таки понимаю Савина - кристаллопланеты кого хочешь с ума
сведут...
- Но послушай, искусственное происхождение, это же черт знает что
такое!
- Да что ты привязался к искусственному происхождению? Он же сам
пишет: "Допускаю в качестве рабочей гипотезы". Вот смотри здесь: "Моя
задача гораздо уже..." так... так... Вот; "Доказать возможность жизни на
кристаллопланетах... убрать тем самым барьер Штейнкопфа с пути
человечества... остальное сделают другие..."
- Ну и что он доказал? Только то, что Штейнкопф прав!
- У него здесь очень серьезные выкладки...
- Выкладки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15