Но как уговорить обезумевшего от блеска бриллиантов ювелира расстаться с ними? Возможно, в глубине души он догадывается, что при любом раскладе оказывается в проигрыше. Как быть? "Эх, не ходил бы ты, Ванек, во солдаты". Очень важный момент - передала ли Елена Юрке мою записку? Вряд ли. Я просил сделать это вечером, а ее взяли, очевидно, утром или днем. Собственно, даже если передала, толку мало. Там указан городской адрес, и только. Мы же находимся черт знает где. Единственное, что они могут, опросить соседей и захомутать Гришу или Арцевика. Кто из них подставил Оганяна? Кто?
Я уже засыпал, но внезапное бормотание Оганяна вернуло меня к действительности. В полубреду и полусне он невнятно произнес: "Нет, не надо. Свет! Выруби свет. Быстро".
- Успокойся и утихни! - посоветовал я ему, сам проваливаясь в темноту безвыходности.
* * *
Разбудил меня веселый голос Унжакова.
- Ну, Гончаров, нервы у тебя стальные, пять часов продрых, а вот несчастный ювелир мучился всю ночь, ни на секунду не сомкнув глаз. Я понимаю тебя, Вартан, вопрос гамлетовский "Быть или не быть", а точнее - жить или не жить. И к какому же выводу ты пришел, Вартан-джан?
- Нет у меня никаких бриллиантов.
- Ты крыса. Если бы я сомневался, не затевал бы большой игры, просто грабанул бы твой вонючий ларек. Ну еще грохнул бы тебя в порядке мести за папашины шалости. Но я замутил по-крутому, наверняка зная, что цацки у тебя. Я лишился четырех квартир, это, конечно, мелочь по сравнению с тем, чего я от тебя добиваюсь. Я тебе, ара, вот что скажу: вернешь мне бриллианты верну тебе твои цацки с мамашей вместе.
- Нету, нету, нету у меня ничего! - забился в истерике Оганян.
- Подождем еще немного, может, появятся. Сейчас вам принесут завтрак. Приятного аппетита.
Мерзавец отключил микрофон. Я понимал - его обещания ювелиру гроша ломаного не стоят, и все-таки с чего это он пустился на посулы? Рассчитывал, что Вартан клюнет?
- Ну и гаденыш же ты, подлюга вонючая! - в сердцах и я надавил на него.
- А ты заткнись! Не твоя это забота. Я вам свою жизнь доверил, и что? Профессионал, ха-ха! Сыщик великий, Шерлок Холмс, Пуаро! Да вам только на рынке стоять да бабок-торговок обирать.
Злые, мы расползлись по углам. Через полчаса нам прикатили знакомый столик. На сей раз на нем стояли бутылка шампанского, салат-ассорти и два закрытых колпаками блюда.
- Доброе утро, господа, - гаденько улыбнулся здоровый детина, один из тех, кого я видел на лестничной площадке, когда в офицерской шинели уходил от Оганяна. - Приятного вам аппетита. Меню под салфетками.
Я уже догадывался, что находится под колпаками, поэтому открывать их не торопился, стараясь сдержать мелкую, поганую дрожь. Вартан первым открыл ближайшее к нему блюдо. Несколько секунд бессмысленно смотрел на волосатое старческое ухо, потом глаза его закатились, он что-то вякнул и ничком улегся у моих ног. Я сорвал вторую крышку и, кажется, застонал. Мне преподнесли мизинчик правой ноги Елены.
Из-под салфеток я выхватил карточку. Пытаясь выровнять прыгающие в глазах строчки, с трудом прочел:
"Завтрак: 1) салат-ассорти, 2) ухо армянской мамы, 3) пальчик девочки Лены, 4) шампанское. Обед: 1) салат из свежих овощей, 2) солянка, 3) кисть левой руки армянской мамы, 4) большой палец ноги девочки Лены, 5) водка, коньяк, напитки. Подпись. Шеф-повар: дядя Жора".
- Эй, ты, там, погляди, чтоб он не окочурился, - приказал голос сверху.
Я потрогал вартановский пульс. Он бился, хотя и слабо. С остервенением стал бить по щекам, а когда ювелир начал приходить в себя, радостно заорал:
- Жив, жив, подонок!
- Ну и славненько, - радостно проверещал Унжаков.
И ведь было чему нам радоваться. От жизни Оганяна зависели две наши Ленкина и моя. А для Унжакова смерть Вартана означала окончательную потерю алмазов.
Я вплотную прижался к нему, словно делая искусственное дыхание и тихо, но внятно прошипел:
- Тяни время, сука, проси отсрочки, говори, что согласен, тяни время.
- Да, воды!
Полный бокал шампанского он выдул одним глотком.
- Ну и как ваше самочувствие, господа? - участливо поинтересовался Унжаков. - Вопрос с ужином оставим открытым или как?
- Да, папа Жора, как и вопрос с обедом.
- А ты уверен в нем, Гончаров?
- Пусть немного придет в себя, и прикажи убрать этот мерзкий столик. Я завернул в салфетку мизинец и положил его в карман, чем очень позабавил нашего соглядатая.
- Отличный сувенирчик подарил тебе дядя Жора! А Вартан-джан, кажется, совсем равнодушен к органу слуха своей старой доброй мамы. Ну что, Оганян, как мы с тобой договоримся? Может, на обед тебе прислать второе, свежее ухо?
- Нет. Мне нужно поговорить с вами, - твердо, как человек, принявший решение, ответил ювелир.
- Всегда с нашим полным удовольствием. Я, весь внимание.
- Хотел бы наедине.
- Вы не доверяете своему товарищу?
- Дело не в этом. Вопрос касается только нас двоих.
- Похвально, похвально! Кажется, умный армянский мальчик что-то понял и наконец пожалел свою мамочку. Ну что же, добро пожаловать, жду.
Когда уводили Оганяна и выкатывали столик, я придержал бутылку и теперь, периодически прикладываясь к шампанскому, размышлял над действиями моего сокамерника. То ли он, послушный моему приказу, тянет время, то ли затеял какую-то другую игру, а в этом случае наши жизни, моя и Ленкина, здорово удешевятся, если не сказать больше. Так что я ожидал возвращения моего клиента с большим нетерпением.
Явился он через полчаса с разбитой мордой, но бодрый. Одними лишь глазами дал понять, что все в порядке. Что ж, попробуем поверить.
- Ты сволочь, Вартан. - На всякий случай, для Унжакова, я съездил ему по уху. - Опрокинул, значит, меня?
- Оставь его, легавый! - раздался незнакомый голос сверху. - Сейчас - и за тобой придут.
- Где твой шеф?
- Скоро увидишь.
Людоед ожидал меня в холодном яблоневом садике, с сигарой и в кирзачах. Указав мне на шезлонг, участливо поинтересовался моим здоровьем.
- Пожалела кошка мышку, - зло сплюнул я, с трудом гася желание свернуть ему шею. - Что с моей женой?
- Насколько я знаю, ты холост. Де-юре.
- А де-факто женат, где она?
- Немножко занемогла после ампутации, но, думаю, завтра к утру будет как роза. Собственно, я не для этого тебя позвал. Ара раскололся, и ты мне теперь нужен как прошлогодний снег. Я бы просто выкинул тебя отсюда, вместе с твоей шлюхой. Но беда в том, что ты знаешь много интересных моментов из моей трудной биографии. Правильней всего было бы просто закопать вас в старой штольне, однако чем-то ты мне симпатичен. Может, неординарностью своего поведения, может, внутренним, крепким стержнем. Я никому не верю - ни друзьям, ни братанам, ни холуям. Тебе тоже не верю. И все-таки, считаю, в отдельных случаях на тебя можно положиться. В общем, выбирай! Или ты верным псом служишь мне, или через пару часов вместе со своей сучкой будешь отдыхать в штольне, на приватизированном кладбище дяди Жоры. Думаю, выберешь первое.
- Да! Что я должен делать?
- На, досасывай. - Он протянул мне слюнявый охнарь сигары.
Я понял, проверка началась. Началась борьба за наши жизни. Медленно подняв голову, внимательно посмотрел в его мутно-голубые ожидающие глаза и мгновенно принял единственно правильное, на мой взгляд, решение. Резким ударом ноги тут же выбил протянутую, обжеванную сигару.
- Соси сам у пьяной обезьяны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41