предлагают выгодные цены 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

- Недовольно ворча, художник освободил мои хрупкие лопатки и упрыгал в вагончик.
Отряхнувшись, помятой курицей я доковылял до скамейки.
- Где ты нашла этого душителя?
- С собой привезла.
- Добра-то, а еще художник называется.
- А вот и неправда, дядя Костя, - фыркнула Ирина, - он художник, и даже очень неплохой, таких симпатяшек рисует, обалдеть!
- Подобные шедевры тебе любой кустарь сотворит за шесть секунд. Ты давно сюда перебралась?
- Да как только бабушка померла. Продала квартиру - и к маменьке.
- А как же работа? Насколько я помню, ты актриса, а здесь театров вроде нет.
- К сожалению, работаю посудомойкой, и на том спасибо, хоть холодильник полный, а искусство подождет до лучших времен, дом в Анапе важнее. На мать надежды нет, эта ее сволочь, которую она называет мужем, вертит ею как хочет. Вы же знаете, дом построен на деньги отца, но представляете? - он уже возомнил себя полным и единовластным хозяином, только от него и слышишь: "Мой дом, мой огород". Свинья, хоть бы пальцем шевельнул для этого огорода, пьет беспробудно, и мать с ним за компанию.
- А кто инициатор? Насколько я знаю Зою Федоровну, она всегда была не прочь промочить горло.
- Вы у них уже были?
- Да, и не скрою - весьма огорчен.
- Ясно, значит, опять в полном ауте. Я не знаю, кто у них инициатор, но взялись они друг за друга крепко, того и гляди, до смертоубийства дело дойдет.
- И кто кого?
- Не знаю, мать-то смирная, если ее не трогать. Напьется и спать или в телевизор таращится. Выступать первым начинает он, материт почем свет... Все каких-то несуществующих любовников ей инкриминирует, подумать только, он даже моего Сережку к ней приревновал...
- Вы ушли от них по этой причине?
- Отчасти, я боялась, что Серега однажды не выдержит и вышибет из него дух.
- Или наоборот.
- Да что вы, Сережка три года по контракту в Афганистане пробыл, для него эта пьяная пакость проблемы не составит, его здешние хулиганы очень уважают.
- Возможно. - Я невольно передернул помятым хребтом и болевшей шеей. Ирина, но, оставив их на произвол, ты тем самым подвергаешь мать опасности.
- А что же делать? Я не могу допустить, чтобы девчонки слышали весь их мат-перемат.
- Ясно. И какой же тебе видится перспектива?
- Мрачной, и самое главное, что я не вижу света в конце туннеля. Понимаете, он ведь стал законным совладельцем дома, то есть имеет на него такие же права, как и я, и маманя. Бог с ним, я согласна отдать его долю, только пусть бы после этого катился к чертовой матери, оставил бы нас в покое. Так ведь нет. Мать по пьянке, после того как он ей хорошенько подпадает, кричит: "Развод! Чтоб завтра же твоего духу не было!" А наутро все по-другому: он извинится, поплачется, и опять она его в задницу целует. Он ведь с виду такой простачок - рабочий мужичок, а на самом деле хитрая и продувная гнида. Самое интересное - и это удивительно, - он помнит все до мелочей, что было накануне во время пьянки. А пьянки, причем прогрессирующие, происходят ежедневно.
- Так и волноваться тебе особо не стоит, при таком образе жизни он долго не протянет. Через годик, глядишь, окочурится.
- Я тоже на это надеялась, - невесело усмехнулась Ирина, - только он что, подонок, затеял... Есть у него сын, который раньше ему был абсолютно до фени, впрочем, как и наоборот, а недавно у него вдруг проснулись отцовские чувства, писать друг дружке стали. Одно письмо маманя тайком прочитала. Вы представляете, он зовет своего сыночка на постоянное местожительство. И где вы думаете? В нашем доме, причем обещая ему прописку! Ну не сволочь ли? Хочет на чужом горбу в рай попасть. А что отсюда следует?
- То, что и сынку достанется кусочек вашего дома, если, конечно, согласится мать.
- А она согласится, я не сомневаюсь, эта шкура убалтывать может. Теперь вы понимаете, в какое безвыходное положение он нас поставил? От отчаяния я думала пойти на последний шаг, даже киллера хотела нанять. Меня остановило только одно обстоятельство - мать. Она первая меня заложит и будет мстить за своего мучителя. Вот такая наша безрадостная судьба. Да что это я все о себе да о себе. Как у вас-то дела?
- А, спасибо, хорошо, положите на комод, как говорится. В гости вот приехал, да, кажется, не вовремя, у вас и без меня забот полон рот.
- Ну, это вы оставьте, для нас вы всегда гость желанный, если там не уживетесь, что-нибудь придумаем здесь. Пойдемте, Сережка уже приготовил стол.
Приготовить стол Сергею труда не составило, для этого он просто с кастрюлями сходил в столовую, выставил банку рубинового вина да открыл бутылку водки. Назвать еду изысканной можно было только с большой натяжкой, зато местное вино оказалось просто восхитительным. Терпкое, пахучее и тягучее, оно само просилось вовнутрь моей изможденной души. Сам того не замечая, я удегустировал добрый литр. Видя, что благодарный зритель созрел, Сергей принялся демонстрировать творения своих рук. Сначала меня представили двум милым девчушкам, а уж потом хозяин показал многочисленные иконы, писанные им в часы особых откровений. Мне понравилось и то и другое.
Близилось время ужина. Ирина ушла на работу мыть тарелки и скоблить столы, а я, распрощавшись с иконописцем, забрел в магазин, где накупил массу вкусных вещей, дабы мое появление в доме "немки" прошло празднично и торжественно. Хотелось надеяться, что обеденный хмель уже покинул ее голову.
Я оказался прав, в сумерках одно из окошек дома мерцало, кто-то смотрел телевизор. Изможденная сука, узнав меня, впустила молча и без эксцессов. Пирожник, теперь уже вместе с женой, замешивал тесто на утро. Кивнув мне как старому знакомому, он показал на дверь хозяев:
- Вроде проснулись, молчат, наверное, с похмелья маются.
- Ты говорил обо мне?
- Нет, чем меньше болтаешь, тем дольше проживешь. Старая истина.
- И мудрая, все бы ее придерживались.
- Хм, интересно, а как бы вы тогда работали?
- Кто?
- Ну вы, менты?
- Ас чего ты решил, что я мент?
- Я милого узнаю по походке.
- Много говоришь, куль мучной.
В состоянии крайнего раздражения я зашел на веранду. Ну почему так? Уже больше пяти лет я не работаю в органах, а какой-то мельник меня учуял сразу.
На веранде никого не оказалось, и я двинулся к комнате с работающим телевизором. Две фигуры сидели в креслах и были настолько увлечены киношной стрельбой и большущей винной бутылкой, что меня и не заметили. Протянув руку, я повернул выключатель. Пыльная хрустальная люстра осветила немую сцену. Мужчина и женщина с глубоким недоумением, приоткрыв рты и вытаращив глаза, взирали на меня как на инопланетянина.
- Гутен абенд, майн либен Зоя Федоровна! Их хабен заген... Заген... Э-э-э...
На этом мой языковый багаж был исчерпан, и я стоял полнейшим истуканом, явственно вспомнив былые мучительные уроки иностранного.
- Господи, Коська! Коська! Валерка, ты посмотри, это же Костя Гончаров! - завопила моя "немка" и, выпрыгнув из кресла, повисла на моей несчастной шее.
Только теперь я заметил, какая она маленькая - от силы полтора метра. Почему-то в школе она казалось куда как выше.
- Здорово, Константин, - сбоку на меня навалился Климов. - Вот уж не ждали. Какими судьбами? Проходи, милок, будь у меня в доме, как у себя.
С трудом стряхнув с себя экзальтированных супругов, я повалился в кресло.
- Ну, рассказывайте, как вы тут без меня живете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
 тумба под столешницу в ванную 

 плитка peronda provence