— И встретимся сегодня же! — подхватил брат. — Ведь надо проверить, вернётся ли пани Наховская вообще домой. Но до вечера ещё уйма времени, можно ещё что-нибудь провернуть…
У Яночки уже было готово решение:
— Съездим на Замойского к пани Пекарской, чтобы Зютек не успел до нас. Но сначала заедем домой за Хабром, теперь я без пса никуда.
* * *
Когда дети добрались до улицы Замойского, было почти семь вечера. В списке жильцов, вывешенном в подъезде, они легко нашли Пекарскую. Она проживала в квартире номер шестнадцать на четвёртом этаже.
Этот дом тоже был старой постройки, но в отличие от здания на Вильчей улице в нем не было лифта. Странно, ведь место для лифта было предусмотрено, оставлен посередине дома колодец, но его отверстие внизу забили досками. Пришлось подниматься по лестнице.
Павлик позвонил в шестнадцатую квартиру. Никто не открыл дверь. Пришлось позвонить ещё раз и ещё. И опять без толку.
— Ну и дела! — с тревогой произнёс Павлик. — То же самое, что и на Вильчей. Её тоже похитили?
В этот момент забренчал замок в двери, но не в той, куда звонили дети, а в соседней. Открылась дверь, и вышла пожилая женщина с палочкой. Та самая, которую дети видели в субботу, одна из наследниц пани Спайеровой!
— Мы к пани Пекарской! — с заминкой произнесла Яночка. — Вы не скажете, в этой квартире никого нет?
— Пани Пекарская — это я, — ответила старуха с палочкой. — Ядвига Пекарская. А в чем дело?
Выглядела она довольно добродушно, даже не совсем старуха, просто седовласая пожилая женщина. Голубые глаза за толстыми стёклами очков смотрели на детей с доброжелательным любопытством. И все же Яночка на всякий случай взглянула на Хабра. Он сидел спокойно у её ног и тоже смотрел на женщину. Яночке не было необходимости давать собаке команду, хватило одного взгляда. Пёс поднялся, подбежал к пани Пекарской и, подняв морду, стал старательно нюхать воздух вокруг неё.
«Сейчас как заорёт! — подумал Павлик. — Убежит и дверью хлопнет!» Ничего подобного! Старушка не заорала в испуге, не бросилась с jphjnl от собаки. Напротив, заулыбалась и спросила:
— Можно погладить вашу собаку? Какая прелесть!
Хабр помахал хвостом и обернулся, чтобы взглянуть на свою хозяйку. И хозяйка с облегчением перевела дух.
— Конечно, можно. Вы ему понравились.
— И вообще он не кусается, — добавил Павлик.
— У нас к вам дело, — осмелев, сказала Яночка, очень довольная тем, что они познакомились с безусловно порядочным человеком. — Дело очень серьёзное. Вы разрешите нам войти?
Женщина ответила с некоторой запинкой:
— Разумеется, разумеется! Правда, я вышла в кухонную дверь, но ничего, входите, хотя тут у меня дикий беспорядок…
— Беспорядок нам не помешает, — заверил хозяйку Павлик и вслед за сестрой вошёл в квартиру.
Через кухню, коридор, комнаты хозяйка провела гостей в прихожую, предложила снять куртки и ввела в гостиную, загромождённую всякими потрясающими вещами. На многочисленных антикварных столиках, комодиках, диванчиках и прочих канапе громоздились всевозможные вазы и вазочки с цветами и без, статуэтки, разноцветные подушки и тысячи тому подобных мелочей, а стены сплошь были завешаны картинами, гравюрами, декоративными тарелками, экзотическими масками, букетами из сухих цветов и вышивками. Впрочем, вышивки, в основном выдержанные в сине-голубых тонах, покрывали не только стены, но и столики, диванчики и даже полки с книгами. К счастью, в комнате оказалось несколько ничем не загромождённых стульев, на которые хозяйка и усадила своих гостей.
— Рассказывайте, что за важное дело? Да, сначала скажите — мы знакомы?
— Нет, — ответила Яночка, — но сейчас познакомимся. Вот только не знаю, с чего начать.
Увидев, что сестра в затруднении, Павлик понял, что, как мужчина, должен взять на себя трудную задачу. Встав со стула, он, шаркнув ножкой, представился:
— Павел Хабрович. А это моя сестра Янина, тоже Хабрович. А это наш пёс Хабр.
На этом, сочтя свою миссию оконченной, он, поклонившись, сел на место. Яночка с трудом удержалась от того, чтобы ткнуть брата в бок. Пришлось самой продолжить презентацию:
— У нас и родители есть, — сказала девочка. — Живём мы на Мокотове, а наш дедушка — эксперт-филателист. И дело, с которым мы к вам пришли, касается марок. Вы марки собираете?
— Собираю, — призналась хозяйка. — Но не так чтобы очень. Балуюсь понемножку. И монеты тоже собираю. А в чем дело?
— И вы являетесь наследницей пани Спайеровой?
Хозяйка беспокойно дёрнулась.
— Ох, какое неприятное дело! Сплошная нервотрёпка. А вы как с ним связаны?
— Лично мы никак не связаны, знаем только, что там что-то не в порядке.
— Да там не в порядке абсолютно все! — воскликнула пани Пекарская. — Вижу, дело у вас действительно серьёзное, подождите, приготовлю чай.
И она поднялась с места.
Через полчаса дети уже знали, что только пани Пекарская является единственной законной наследницей Спайеровой, но шайка проходимцев объявила себя тоже её наследниками и каким-то образом им удалось оттеснить пани Пекарскую на задний план. Она, Ядвига Пекарская, совсем не намерена с ними судиться, да и денег на адвокатов у неё нет, но очень бы хотелось получить как минимум три вещи, оставшиеся после её умершей родственницы. А именно: марки, немного довоенных монет и глобус. Глобус ей уступили сразу, вон он, стоит в соседней комнате. Хотелось бы, правда, и барометр заполучить, но его успел прикарманить прохиндей — зять покойницы. Не будет же она с ним драться! Ничего не поделаешь, на барометре придётся поставить крест. И ещё бы она очень хотела, чтобы большую часть имущества покойной унаследовал её крестник, покойница сама }rncn желала. Но тут на имущество покойной налетели какие-то дальние родственники и вообще не родственники, просто стая гиен и шакалов, одним словом хищники. И среди них люди, которых она в жизни не видела, по её мнению — совершенно посторонние особы, никаких прав на наследство не имеющие, но очень горластые и энергичные, со своими адвокатами, прямо беда! И вообще из этих претендентов никаких близких родственников, кроме неё, нет.
Расставляя на столике тарелочки со сдобным печеньем и кексом, пани Пекарская продолжала рассказывать:
— Мать пани Спайеровой и моя мать были двоюродными сёстрами, так что я прихожусь троюродной сестрой. А наши бабки были родными сёстрами. Вот если бы мы с ней были родными, тогда не возникло бы никаких проблем. А так — сплошные сложности.
— А о каких адвокатах вы упомянули? — осторожно поинтересовался Павлик.
— Два адвоката там крутятся. Одного наняла золовка, за сестру себя выдаёт, а второго — мать того самого крестника. И оба мне не нравятся. Особенно адвокат золовки. Знаете, омерзительный тип!
Поскольку пани Пекарская ни словом не упомянула о сестре, тоже претендентке на наследство, пришлось Яночке самой спросить об этом.
— А как же сестра? — небрежно поинтересовалась она, похвалив печенье.
— Сама пекла! — похвасталась пани Пекарская. — Какая сестра?
— Вы ведь сами вроде бы упомянули о претендентке, которая тоже родственница.
— Да, родственница, но не сестра. Та самая золовка. Она действительно сестра, но мужа пани Спайеровой, а ведь он умер девять лет назад, его завещание давно недействительно…
— А было завещание?
— Было, но в нем пан Спайер все завещал жене в случае своей смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74