Приятель брата, этот самый Юречек, не, обращал внимания на соплячек, на пять лет младше его, поэтому все очень скоро забылось.
— Я уточнила у Казика фамилию, — продолжала Агата. — Оказалось, что они не потеряли друг друга из виду. Казик разговорился, рассказал, что Юречек в последнее время забурел: сменил фирму и что-то такое делает для твоего Стефана. Ясное дело, он и понятия не имел, что Стефан — твой муж, ему и в голову не могло прийти, что давешняя Баська Мямля — это нынешняя пани Борковская, а я тоже помалкивала. Понимаешь, какая нам везуха? Я-то думала, что пойду по цепочке, один химик приведёт к другому, а тут Юречек словно с неба нам свалился. Ты посмотри, как яйцо с оливками под шампанское идёт!
Плавленый сырок тоже неплохо шёл.
Легко догадаться, что Агата быстро изловила Юречка, старательно срежиссировав случайную встречу.
— Я ему напомнила, кто я, и, представь себе, он меня вспомнил! Разве что не был уверен, кто из нас кто, но это уже неважно. Мы с ним сердечно посидели в ближайшем кабаке, за пивом, и сплетни у нас загудели, просто любо-дорого послушать. Ему только что свеженькое счастье привалило: получил патент на зубную пасту. Или пятновыводитель для жира?.. Ладно, нам без разницы. Достаточно того, что по этой причине он страшно разговорился. Это я тебе объясняю, чтобы ты потом ни в чем не сомневалась. Баба с бабой всегда сплетничают, мужик с мужиком тоже, но чтобы мужик сплетничал с бабой, для этого нужно нечто особенное. Мужик всегда сделает вид, что он сплетён не слушает…
— И не повторяет, — буркнула я.
— Вот именно. Ну вот, а теперь суть дела.
Налей-ка нам ещё!
Суть дела оказалась совершенно необычной.
Юречек, работавший только по заказам, тем не менее в фирме Стефана прижился и знал всех, в том числе директора и его секретаршу. Насчёт секретарши он высказывался без особого энтузиазма. Ну да, красивая, но какая-то бесцветная.
Этакая хрупкая лозинка, которая вот-вот надломится и которую надо оберегать. По мнению Юречка, вся эта хрупкость больше для отвода глаз, художественный свист и ничего больше.
Снаружи — сплошная кротость, а в серёдке — пуленепробиваемая сталь и ядовитая гадюка. При этом девка непроходимо глупа, по крайней мере была такой до самого увольнения, а уволилась она, как только добилась своего — вышла замуж.
— Ас чего он взял, что она этого добивалась? — подозрительно перебила я.
— После четвёртой кружки пива Юречек признался, что подслушивал, — ответила довольная Агата. — Ты знаешь, мне пиво действует только на мочевой пузырь, так что я была трезвее папы римского. А Юречек, видать, с работы ушёл голодный. Подслушал он случайно, в дамском сортире. Глубоко задумался о чем-то страшно важном и по рассеянности забрёл в женский туалет. И как раз сидел в кабинке, когда в сортир вошли две сотрудницы. Он их узнал по голосам.
Ты только подумай, химик — а со слухом! Одна была некая Зеня из бухгалтерии, а другая — Уршулька, секретарша пана директора. Две закадычные подружки. Вот Уршулька и говорит, что она костьми ляжет, а директора захомутает. Эта Зеня сомневалась: мол, мужик женатый, с детьми, не бабник, жена у него приличная и все такое.
Как же Уршулька сумеет своего добиться? А Уршулька на это и отвечает, что в гробу она видала и жену его, и деток, а что касается приличности, то это категория не вечная. Может, Юречек слышал и больше, но деталей он уже не помнит, и для нас это не имеет значения. С нас и так хватит, правда?
— Значит, не такая уж она глупая, как казалось, — заметила я.
— А вот и глупая! — заупрямилась Агата. — До самого своего увольнения не научилась не только работать за компьютером, но даже вилку в розетку втыкать! И ведь ей выдали инструкцию в письменном виде, для дурака написанную, никаких там «энтеров» и «бэкспейсов», а просто «первая клавиша слева», «вторая клавиша снизу», щёлкнуть мышкой на иконке портфеля и так далее. За два года корова научилась бы, а она — нет!
Тут моя задавленная интуиция отозвалась в полный голос. Значит, дело было не в кнедликах, я в точку попала, когда говорила о компьютере!
— Господи помилуй, как Стефан все это выносил?!
— С ангельским терпением и удивительным чувством юмора. Меня гораздо больше интересует, как она делала, что Стефана это просто забавляло!
— Видать, гибкая хрупкая лозинка так на него подействовала.
— Наверное. Погоди, это ещё не все. Юречек был свидетелем того, как расходились сплетни о жене директора. Совсем даже не Уршулька их приносила, у неё просто стояли слезы в глазах и такое святое сочувствие на морде написано было.
Просто у бедняжки вырывалось случайное словцо, а уж коллеги потом выпытывали все остальное и разносили по свету. А Стефан, человек деловой, ловил разносчика сплетён и требовал правду. Факты. Конкретные подробности. Директору не откажешь, вот ему и рассказывали. Если учесть, что некоторые делали это с превеликим удовольствием…
До сих пор все было понятно, но техническая сторона дела оставалась непостижимой.
— Постой, но ведь я сама ничего такого не вытворяла. А видели меня. Так как Уршулька все подстроила, если она и есть движущая сила всей афёры?
— Насчёт движущей силы — тут двух мнений быть не может, — заверила меня Агата. — Юречек не святой дух, всего знать не может.
Но он абсолютно уверен, что кто-то эти фортели и в самом деле откалывал. Он собственными глазами однажды видел, как ты Уршульке угрожала с другой стороны улицы, в тёмных очках. Даже полюбопытствовал, что это за жена такая начальнику досталась. Ему в голову не приходило, что он эту жену знает со времён её ранней юности.
Я сразу оживилась:
— А если бы он меня сейчас увидел, вблизи?
— Ну и фигушки. Он на ту бабу смотрел издали, к тому же она была в очках. Шампанское ещё осталось? Не может быть! Мы с тобой выпили только полбутылки?! Ну и отлично, хватит до конца. Потому что я ещё не все рассказала!
* * *
Каким-то чудом Агате удалось раскопать техника-электрика, который был влюблён в эту Уршульку много лет, с предыдущего её места работы. Вдохновлённая результатами своего расследования, Агата решила хорошенько порыться в прошлом и нашла строительное предприятие, где прежде трудилась Уршулька. Ныне предприятие находилось на краю банкротства, но кое-какие сотрудники уцелели. На влюблённого техника ей указали в процессе обмена сплетнями. Агата выловила его пьяным в чернозём. В таком состоянии техник исповедовался и плакал в жилетку каждому, кто готов был его выслушать.
— Меня в кабаке приняли за шлюху, малость вышедшую в тираж, — рассказывала мне страшно довольная Агата. — За этакую тёртую мадам. Брошеный тип был в подпитии, а такому и египетская мумия сойдёт за королеву красоты.
Словом, сегодня я была зрелой куртизанкой в самом соку. Этот техник чин по чину мне представился, дескать. Метек его зовут, а фамилию он выговорить уже не сумел. Паспорт я у него в кармане не искала, а то бы меня бармен вывел.
Так вот, через какое-то время бедолага уже у меня на плече свою Уршульку оплакивал. Черт знает, почему он в неё втрескался. Она, кстати, ему даже некие авансы давала, но потом у неё все переменилось и она не захотела его больше знать.
Техник за ней таскался, следил даже и в конце концов обнаружил два несомненных факта. Первое: с паном директором она не спала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58