— Может, и нам еще посчастливится это увидеть, — тихо промолвила его жена. — Порадуемся на старости лет.
— Да, надо бы, — со спокойной уверенностью произнес Сул. — Мы должны возвратиться в наш родной сияющий город. Правда, что мы можем там предложить? Только наши руки… хотя… может, этого и достаточно?
Голос прозвучал довольно уверенно, но возникшее оживление как-то быстро затихло. Даже если они возвратятся в Войтан, кем они там будут? Нищими?
— Я поразился, что вы используете таких курьеров, — заметил Денат, тактично меняя тему разговора. — У нас никогда бы не доверили такое ответственное дело женщине.
— Оттого, что мы бессловесны и глупы? — фыркнула Сена. — И годимся лишь для того, чтобы рожать детей и готовить еду?
— Да, — невозмутимо ответил Денат. — Меня очень удивило, что войтанский народ совершенно иначе относится к женщинам, не работающим в поле или дома. Вы стараетесь придерживаться этих традиций?
— Да, но это нелегко, — сказал Т'Лин Сул. — Маршад против такого обычая. Женщина, по их представлению не имеет права владеть никаким имуществом и должна подчиняться приказам любого мужчины. Таковы уж нравы и законы в этой стране. Женщины в основном занимаются здесь прядением и ткачеством — по той простой причине, что мужчины считают эту работу унизительной для себя. — Старый мардуканец засмеялся. — Но Сена, к счастью, выросла не такой и доказала, что не все женщины бессловесны и слабы.
— Это точно, — прохрюкал Денат, поглядев искоса на миниатюрную шпионку. — Она совсем не такая. Однако вы сказали, что голодаете тут. — При этих словах он снова потянулся к рюкзаку. — Я вот принес немного еды. Когда она закончится, мы еще что-нибудь придумаем.
— Замечательно, — воскликнула Сена, в восторге захлопав руками. — Это означает, что мы можем сидеть здесь и лишний раз не высовываться, пока не надо будет идти к мосту. Конечно, все это время придется терпеть присутствие нашего “пахучего” гостя, — заметила она весело, — но по крайней мере первый пункт плана уже выполнен.
Глава 51
— Что-то слишком все спокойно, — жаловался Панер, качая головой.
— Вы находите? — Роджер оглядел комнату и захихикал.
— По-моему, Войтан — исключительно ваша идея, не так ли?
— Да, вы правы, ваше высочество. — Капитан перевел на принца взгляд темных глаз и кивнул. — Однако мы пока еще живы. Он снова покачал головой. — Кто-то постоянно пытается вставлять нам палки в колеса, но все же мы уже гораздо ближе к цели.
— А что, если взорвать к чертям этот город и забрать все, что нам нужно? — предложила Диспреукс.
— Ну… возможно и что-то в этом духе. — Капитан выпрямился. — Однако слишком стар я стал для всей этой ерунды.
— Семьдесят— это еще не старость, — улыбнулся Роджер. — Посмотрите на мою бабушку. Она дожила аж до ста восьмидесяти трех.
— Я думаю, это не предел. Придется побить ее рекорд, — улыбнулся в ответ капитан. — И все же пора спать.
Роджер пожелал выходящему из комнаты Панеру спокойной ночи и взглянул на Элеонору.
— Вы сегодня очень молчаливы, — заметил принц, снимая с головы надоевший шлемофон.
— Все размышляю о нашем хозяине Реди Хумасе, — улыбнулась О'Кейси. — И о вселенских проблемах в целом.
— Что это вдруг? — спросил Роджер, вытирая пот со лба. Вечер оказался особенно жарким, даже для Мардука.
— Если не возражаете, ваше высочество, я тоже пойду отдыхать, — сказала Диспреукс. — У меня дежурство через несколько часов.
— Конечно, конечно, Нимашет, — Роджер помахал рукой. — Через несколько часов мы все уже будем на ногах.
Девушка улыбнулась принцу и вышла вслед за капитаном. Роджер поглядел ей вслед и затем обернулся к О'Кейси.
— Извините, что вы сказали? — спросил он, заметив на ее лице легкую улыбку. — А?
— Да ничего особенного. Я сказала, что размышляла о вселенских проблемах. О том, что этим ребятам, типа нашего жестянщика, не очень-то следует доверять. И о том, что правители, которые озабочены лишь собственным гардеробом и плюют на то, что происходит в стране, обычно плохо кончают.
— Вы кого-то конкретно имеете в виду? — холодно спросил Роджер.
— О нет, — О'Кейси развеселилась. — Я не имела в виду вас, Роджер. Хотя когда-то, возможно, — задумчиво добавила она. — Но, откровенно говоря, мой мальчик, в вас уже почти не осталось позерства и чванства.
— Почему вы так в этом уверены? — Роджер криво улыбнулся. — Как хочется, однако, переодеться в нормальную гражданскую одежду.
— Да уж. — О'Кейси поглядела на свою потертую униформу. — Мне тоже. Все же я хотела бы поговорить о вас. На самом деле я размышляла о Цезаре Борджиа и вашем отце.
— Странные аналогии, никогда ничего подобного от вас не слышал, — заметил принц.
— Возможно, вы — нет, — начала О'Кейси, — но дело в том, что до того, как я стала вашим наставником, я часто пользовалась этим сравнением на лекциях. Подозреваю, что именно по этой причине меня и назначили к вам в руководители. Моя аналогия и последующие события, откровенно говоря, сущее оскорбление для Борджиа. Они ведь никогда не опускались до тайных интриг, которые были так характерны для Нового Мадрида.
— Вам известна вся история? — голос Роджера изменился. — Я никогда толком не знал правды.
— Вы меня извините, Роджер, — печально сказала О'Кейси. — Честно говоря, я удивлена, что вы не в курсе, поскольку все это довольно широко известно. Конечно, став вашим учителем, я узнала некоторые дополнительные подробности, но общую схему нам излагали на курсах по политике. Это началось с приходом к власти Солнечного Союза.
— Серьезно? — Глаза Роджера расширились. — Но вы никогда со мной об этом не говорили!
— Это довольно болезненная тема, Роджер. — Элеонора вздрогнула. — Я не хотела тогда ранить ваши чувства. К тому же я думала, что вы в какой-то мере осведомлены…
— Интересно. — Роджер положил руку на стол и красноречиво поглядел на свою наставницу. — Однако поразительная истина состоит в том, Элеонора, что я до сих пор не знаю, отчего моего отца отправили в изгнание. — Принц раздраженно покачал головой. — Но я очень рад, что вы оказались тогда столь благородны, что пощадили мои чувства, учитель!
— Но… — уставилась на него О'Кейси, и лицо ее побелело. — А что касается вашей матери? Или профессора Эрла?
— Мисс О'Кейси, — проворчал Роджер. — Я свою мать почему-то вообще очень плохо помню. С самого раннего детства в памяти осталась лишь череда сменявших друг друга нянек. Общее впечатление от собственной матери было довольно смутным. Иногда я ее не видел целыми неделями. В редкие минуты, когда я все же мог остаться с ней наедине, она ограничивалась комментированием отчетов моих учителей и нянечек и беспрестанно повторяла мне, что я должен быть пай-мальчиком. С Джоном и Алексом я виделся гораздо чаще, чем с родной матерью! Что касается профессора Эрла, то я как-то спросил у него, помнится, про своего отца. Всего один раз. Но он посоветовал обратиться к матери, когда вырасту. — Роджер покачал головой. — Эрл был опытным врачом и неплохим учителем, но поговорить с ним по душам не удавалось ни разу.
Тут уже пришла очередь расстраиваться О'Кейси. Она покачала головой и потянула вниз локон волос.
— Простите меня, Роджер. Я была уверена: черт, по-моему, никто не сомневался… — Она поморщилась, потом тяжело вздохнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116