Мы сидели в грустной задумчивости у огня и не обменялись за все это время ни единым словом. Часы тикали, отсчитывая минуты и сообщая о количестве прошедших чередою часов. Джудит держала меня за руку, порой поглаживая ее и глядя мне в лицо странно-задумчивыми глазами, точно хотела из моего взгляда узнать, что я думаю и не изменились ли наши отношения из-за того, что я теперь узнала. Я улыбалась ей, пока она не начинала отвечать мне улыбкой, но мы почти не разговаривали вплоть до той минуты, когда часы пробили четыре склянки; тогда она сказала:
— Джон уже встретился с вашим отцом. Думаю, он отправился туда прямо с вокзала. Я уверена, он не стал ждать и поднял его с постели.
— Конечно, он не станет ждать, — подтвердила я.
— Тогда я могу теперь передохнуть. Я совсем выбилась из сил, — добавила она.
Тут я наконец встала и вышла из комнаты. На цыпочках я прошла в свою комнату и легла спать. Наутро — это был сочельник — я снова пришла к ней. Она крепко спала. Подле нее стояла леди Макуорт.
— Джудит говорила со мной, — сказала леди Макуорт, вертя в руках маленький пузырек с надписью «настойка опия». — Она сказала мне, что вынуждена была принять вот это. Ей в последнее время часто приходилось это делать.
Наверное, я выглядела испуганной, потому что леди Макуорт тут же прибавила:
— По совету врача, моя дорогая.
Потом она продолжила:
— Джудит хотела, чтобы вы сегодня вместо нее раздавали благотворительные подарки. Не отказывайтесь, дитя мое. Вы, как невеста Джона, будете сегодня всем здесь распоряжаться…
Я перебила ее:
— Нет, леди Макуорт.
— Ну что же, ну… как знаете, — растерянно проговорила она. — Я уже просто не знаю, что делать.
— О, нет, нет, леди Макуорт, ради Джудит я готова на все, — решительно сказала я, — только побудьте со мной рядом и покажите, что надо делать.
Она поцеловала меня и вывела из комнаты. Джудит так и не проснулась.
В этот день я поступала так, как мне велели, и все вокруг расспрашивали меня об отце и наговорили о нем много хорошего и благословляли его имя.
Как раз когда я уже собиралась итти спать, то есть около одиннадцати, ко мне пришла Джудит. Она была одета так, точно собиралась уходить куда-то.
— Пойдемте со мной, — сказала она. — Посмотрим на свечи в церкви. Я попробую молиться. Очень люблю встречать рождественское утро в церкви.
V. Тайна раскрыта — тайна сохранена!
Рождественское утро! За час, пока нас не было, дом буквально преобразился, вступая в свой новый день. Наверное, слуги уже все приготовили к торжествам и потратили много сил на то, чтобы расставить все по местам, В этот год рождественские подарки природы в Колверли были особенно обильны. Оттепель пришла вовремя. Иней сверкал всеми цветами радуги на ветвистых оленьих рогах и старинных шлемах, развешанных по стенам в холле. Джудит улыбнулась и указала мне на них, когда мы проходили мимо. Ее комната, куда мы пришли, вся сверкала, словно покой во дворце Снежной Королевы. Я не могла скрыть своего изумления и восторга.
— Ах, — сказала она, — они сделали это нарочно ради меня. С каждым годом Рождество все богаче и красивее, чем в предыдущий раз. Все просто из кожи вон лезут, чтобы доставить мне радость. Но я могла бы стать счастлива в один миг, если бы она — вы знаете, кого я имею в виду — если бы она призналась в своем грехе, покаялась и помогла бы мне изгнать зло из этого дома. Все эти годы, вплоть до вчерашнего дня, я все надеялась, что это — неправда. Но бедная женщина не стала бы лгать перед смертью. И что теперь предпримет ваш отец, Мэри? Ведь все здесь принадлежит ему, и он вправе передать это вам. Я так мечтала вас увидеть. И я могла бы полюбить вас, как мать, но это уж позади, и ответственность за все лежит на леди Макуорт: она знала, и ни разу не предалась печали. Она перенесла все утраты гораздо лучше, чем я. Мне страшно даже подумать, какой она человек на самом деле. И я все равно люблю ее! Когда меня не станет, постарайтесь заменить ей меня, ведь все эти годы она так меня любила. Когда меня не станет…
— Замолчите, Джудит! — вскричала я. — Не смейте так говорить! Если вы так долго управляли здесь, то теперь вам нелишне поучиться бы и повиноваться. — Я говорила, неожиданно преисполнившись силой, поскольку что-то непонятно путающее было в сонном, тихом голосе, которым она изливала мне тайны исстрадавшегося сердца.
— Не считаете же вы в самом деле, — продолжала я, — будто то, что старуха настаивает на правдивости какой-то дурацкой выдумки, сразу же превращает ее в истину в последней инстанции? Мы все знаем, здесь кроется какая-то тайна, какой-то секрет, и мы сообща займемся его выяснением, И лучшее, что вы можете сделать, и, безусловно, самое подходящее для вас — попридержать язык.
Она посмотрела на меня с изумлением. Еще раз оглядев комнату, поняв ее роскошь и стремление хозяйки потакать своим капризам, я посчитала, что сейчас лучше всего применить самое сильнодействующее из «моральных лекарств», которыми я располагала. Я повторяла ей одно и то же, снова и снова, но по-разному. Я оспаривала ее доводы с разных точек зрения, коротко и непреклонно. Я говорила ей, что она не должна рассуждать о том времени, «когда ее не станет», не должна обвинять леди Макуорт в каком бы то ни было преступлении. Что допустить такую глупую мысль в свое сердце и разрушить свой покой, сделав себя несчастной на долгие годы, было просто недостойной слабостью с ее стороны. Что теперь, когда все проблемы в тех руках, в коих они всегда, собственно, и должны находиться, — в руках мужчин, ей нужно лишь сидеть да помалкивать и ждать, твердо уповая на свое решение поступить по справедливости.
Просто удивительно, как быстро Джудит вернулась к жизни под действием «лечения», которому я ее подвергла. Бэйнс, спавшая в гардеробной, пришла спросить, не собирается ли Джудит ложиться, и Джудит ей ответила:
— О, я сейчас получила необыкновенный рождественский подарок, и уверена, он принесет мне пользу.
Я пожелала ей спокойной ночи и вышла. Но мне самой никто не преподнес драгоценного подарка — спокойного сна. Я лежала не смыкая глаз, а потом, хотя была одета и читала при свече, вскрикнула, когда служанка вошла зажечь камин и вложила мне в руку записку, сказав при этом:
— Джентльмен сейчас внизу, мэм.
Записка была от моего отца.
«Никому не говори ничего; устрой так, чтобы я встретился с Джудит и тобой, как свидетелем, до девяти часов в библиотеке, где я буду вас ждать.»
Я быстро оделась и пошла за Джудит. Она, высунувшись из окна, смотрела на въезд в замок, за которым сквозь деревья виднелась колокольня церкви. С головы до ног она была одета в коричневый бархат и, обернувшись, показалась мне чрезвычайно привлекательной, особенно когда ее профиль появился на фоне голубого чистого неба, а водопад густых волос заблистал на солнце золотом.
— Не могли бы вы показать мне свою библиотеку? — обратилась я к ней с неожиданным предложением.
Она улыбнулась:
— Прошлой ночью я раскрыла вам свое сердце, и вы выбранили меня. Что же вы сделаете со мной после просмотра библиотеки?
Она выглядела удивительно свежей, поскольку утренний мороз покрыл ей щеки румянцем, и я посчитала, что она еще никогда не выглядела такой красивой. Она продолжала:
— Я хотела бы опять предложить вам сходить со мною в церковь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
— Джон уже встретился с вашим отцом. Думаю, он отправился туда прямо с вокзала. Я уверена, он не стал ждать и поднял его с постели.
— Конечно, он не станет ждать, — подтвердила я.
— Тогда я могу теперь передохнуть. Я совсем выбилась из сил, — добавила она.
Тут я наконец встала и вышла из комнаты. На цыпочках я прошла в свою комнату и легла спать. Наутро — это был сочельник — я снова пришла к ней. Она крепко спала. Подле нее стояла леди Макуорт.
— Джудит говорила со мной, — сказала леди Макуорт, вертя в руках маленький пузырек с надписью «настойка опия». — Она сказала мне, что вынуждена была принять вот это. Ей в последнее время часто приходилось это делать.
Наверное, я выглядела испуганной, потому что леди Макуорт тут же прибавила:
— По совету врача, моя дорогая.
Потом она продолжила:
— Джудит хотела, чтобы вы сегодня вместо нее раздавали благотворительные подарки. Не отказывайтесь, дитя мое. Вы, как невеста Джона, будете сегодня всем здесь распоряжаться…
Я перебила ее:
— Нет, леди Макуорт.
— Ну что же, ну… как знаете, — растерянно проговорила она. — Я уже просто не знаю, что делать.
— О, нет, нет, леди Макуорт, ради Джудит я готова на все, — решительно сказала я, — только побудьте со мной рядом и покажите, что надо делать.
Она поцеловала меня и вывела из комнаты. Джудит так и не проснулась.
В этот день я поступала так, как мне велели, и все вокруг расспрашивали меня об отце и наговорили о нем много хорошего и благословляли его имя.
Как раз когда я уже собиралась итти спать, то есть около одиннадцати, ко мне пришла Джудит. Она была одета так, точно собиралась уходить куда-то.
— Пойдемте со мной, — сказала она. — Посмотрим на свечи в церкви. Я попробую молиться. Очень люблю встречать рождественское утро в церкви.
V. Тайна раскрыта — тайна сохранена!
Рождественское утро! За час, пока нас не было, дом буквально преобразился, вступая в свой новый день. Наверное, слуги уже все приготовили к торжествам и потратили много сил на то, чтобы расставить все по местам, В этот год рождественские подарки природы в Колверли были особенно обильны. Оттепель пришла вовремя. Иней сверкал всеми цветами радуги на ветвистых оленьих рогах и старинных шлемах, развешанных по стенам в холле. Джудит улыбнулась и указала мне на них, когда мы проходили мимо. Ее комната, куда мы пришли, вся сверкала, словно покой во дворце Снежной Королевы. Я не могла скрыть своего изумления и восторга.
— Ах, — сказала она, — они сделали это нарочно ради меня. С каждым годом Рождество все богаче и красивее, чем в предыдущий раз. Все просто из кожи вон лезут, чтобы доставить мне радость. Но я могла бы стать счастлива в один миг, если бы она — вы знаете, кого я имею в виду — если бы она призналась в своем грехе, покаялась и помогла бы мне изгнать зло из этого дома. Все эти годы, вплоть до вчерашнего дня, я все надеялась, что это — неправда. Но бедная женщина не стала бы лгать перед смертью. И что теперь предпримет ваш отец, Мэри? Ведь все здесь принадлежит ему, и он вправе передать это вам. Я так мечтала вас увидеть. И я могла бы полюбить вас, как мать, но это уж позади, и ответственность за все лежит на леди Макуорт: она знала, и ни разу не предалась печали. Она перенесла все утраты гораздо лучше, чем я. Мне страшно даже подумать, какой она человек на самом деле. И я все равно люблю ее! Когда меня не станет, постарайтесь заменить ей меня, ведь все эти годы она так меня любила. Когда меня не станет…
— Замолчите, Джудит! — вскричала я. — Не смейте так говорить! Если вы так долго управляли здесь, то теперь вам нелишне поучиться бы и повиноваться. — Я говорила, неожиданно преисполнившись силой, поскольку что-то непонятно путающее было в сонном, тихом голосе, которым она изливала мне тайны исстрадавшегося сердца.
— Не считаете же вы в самом деле, — продолжала я, — будто то, что старуха настаивает на правдивости какой-то дурацкой выдумки, сразу же превращает ее в истину в последней инстанции? Мы все знаем, здесь кроется какая-то тайна, какой-то секрет, и мы сообща займемся его выяснением, И лучшее, что вы можете сделать, и, безусловно, самое подходящее для вас — попридержать язык.
Она посмотрела на меня с изумлением. Еще раз оглядев комнату, поняв ее роскошь и стремление хозяйки потакать своим капризам, я посчитала, что сейчас лучше всего применить самое сильнодействующее из «моральных лекарств», которыми я располагала. Я повторяла ей одно и то же, снова и снова, но по-разному. Я оспаривала ее доводы с разных точек зрения, коротко и непреклонно. Я говорила ей, что она не должна рассуждать о том времени, «когда ее не станет», не должна обвинять леди Макуорт в каком бы то ни было преступлении. Что допустить такую глупую мысль в свое сердце и разрушить свой покой, сделав себя несчастной на долгие годы, было просто недостойной слабостью с ее стороны. Что теперь, когда все проблемы в тех руках, в коих они всегда, собственно, и должны находиться, — в руках мужчин, ей нужно лишь сидеть да помалкивать и ждать, твердо уповая на свое решение поступить по справедливости.
Просто удивительно, как быстро Джудит вернулась к жизни под действием «лечения», которому я ее подвергла. Бэйнс, спавшая в гардеробной, пришла спросить, не собирается ли Джудит ложиться, и Джудит ей ответила:
— О, я сейчас получила необыкновенный рождественский подарок, и уверена, он принесет мне пользу.
Я пожелала ей спокойной ночи и вышла. Но мне самой никто не преподнес драгоценного подарка — спокойного сна. Я лежала не смыкая глаз, а потом, хотя была одета и читала при свече, вскрикнула, когда служанка вошла зажечь камин и вложила мне в руку записку, сказав при этом:
— Джентльмен сейчас внизу, мэм.
Записка была от моего отца.
«Никому не говори ничего; устрой так, чтобы я встретился с Джудит и тобой, как свидетелем, до девяти часов в библиотеке, где я буду вас ждать.»
Я быстро оделась и пошла за Джудит. Она, высунувшись из окна, смотрела на въезд в замок, за которым сквозь деревья виднелась колокольня церкви. С головы до ног она была одета в коричневый бархат и, обернувшись, показалась мне чрезвычайно привлекательной, особенно когда ее профиль появился на фоне голубого чистого неба, а водопад густых волос заблистал на солнце золотом.
— Не могли бы вы показать мне свою библиотеку? — обратилась я к ней с неожиданным предложением.
Она улыбнулась:
— Прошлой ночью я раскрыла вам свое сердце, и вы выбранили меня. Что же вы сделаете со мной после просмотра библиотеки?
Она выглядела удивительно свежей, поскольку утренний мороз покрыл ей щеки румянцем, и я посчитала, что она еще никогда не выглядела такой красивой. Она продолжала:
— Я хотела бы опять предложить вам сходить со мною в церковь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10