Гортензий голубой венок
Расцвел над ним бог весть откуда.
Когда мы подошли к Елисейским полям, погода вдруг испортилась. В один миг все вокруг потемнело. Возле "Фигаро" в лицо дунул резкий ветер. Это уже не было мягкое дыхание зимней Атлантики, а острый, пронзительный холод, принесенный откуда-то с далекого Севера. Мы едва успели добежать до угла улицы Мариньян, как пошел снег - не тот мягкий, легкий парижский снег, который не жжет, а лишь нежно щекочет ресницы, а настоящий полярный снег, секущий лицо, как розга. Мы поспешили войти в угловое кафе и сели возле громадной витрины, за которой была видна улица, мутная от летящего снега. Теперь Елисейские поля скорее напоминали какую-то большую московскую улицу в новом районе, может быть, на Юго-Западе или в Черемушках, где, по странной прихоти воображения, бежали в метели слишком легко одетые для такой погоды парижанки на гвоздиках каблучков, в высоких черных и белых прическах, с пугающими глазами, резко подрисованными жирным угольным карандашом, на нежных фарфоровых лицах, фиолетово озаренных огнями синема. Толпа бежала к входам в метро, и люди один за другим скрывались в его недрах, откуда, как из прачечной, вырывались клубы пара. Кафе быстро наполнилось посетителями, которые сбрасывали со своих шляп и макинтошей легкие куски снега, таявшего на красных коврах и дорожках кафе. А за стеклянной плитой нашего громадного окна, среди сверкающих лампионов Елисейских полей, продолжала неистовствовать метель, выпуская откуда-то сверху, с крыш семиэтажных домов, заряд за зарядом.
Было 21 января, годовщина смерти Ленина. Время снова потеряло надо мною власть, и я увидел Москву 1924 года, страшный январский день: сильную утреннюю оттепель, которая к вечеру превратилась в небывалый, лютый мороз, убивающий на лету птиц, падавших, как камни, на скамейки московских бульваров среди треска лопавшихся деревьев.
Жестокую стужу костры сторожили,
Но падала температура
На градус в минуту, сползая по жиле
Стеклянной руки Реомюра.
Бульвар, пораженный до центра морозом,
Деревьев артериями синий,
Уже не бисквитом хрустел, а склерозом,
На известь меняющий иней.
И, землю морозом сковав и опутав,
Хирурги хрустальной посуды
Выкачивать начали кровь из сосудов,
Чтоб стужей наполнить сосуды.
И вынули сердца таинственный слиток,
И пулю, засевшую слепо,
И мозг, где орехом извилины слиты,
Поступков и совести слепок...
...Но я не пришел посмотреть и проститься:
Минута, навеки, и мимо...
Бывает, что стужею сердце, как птица,
Убито у двери любимой.
Бывает, что сердце становится слепо
И сил не хватает годами
Высокого лба, как отцовского склепа,
Прощаясь, коснуться губами.
Вьюга бушевала. Вокруг пили кофе. Звенели ложечки. И потом в дыму метели я увидел Красную площадь и Мавзолей Ленина - сначала деревянный, а потом гранитный - и услышал бой часов на Спасской башне.
История делает славу на ощупь.
Столетьями пробуя сплавы,
Покуда не выведет толпы на площадь
К отлитому цоколю славы*.
______________
* Стихи принадлежат Валентину Катаеву.
Метель на Елисейских полях продолжала кружиться, но вдруг совершенно неожиданно ветер упал, снег прекратился, стало тепло. Мы вышли из кафе. На Елисейских полях почти не было прохожих, только мчались потоки автомобилей, отражая в своей лаковой поверхности волнисто льющиеся, светящиеся рекламы синема. На широком тротуаре лежал тонкий слой хрупкого снега, уже таявшего под ногами; снег был освещен неподвижным розовым заревом "Лидо"; и тревожно бегал взад-вперед потерявшийся во время метели, остриженный по самой последней моде черный пудель с длинными ляжками, оставляя на девственно-белом тротуаре трефовые следы.
1960 - 1964
Москва - Переделкино
ПРИМЕЧАНИЯ
Девятый, и завершающий, том Собрания сочинений В.П.Катаева составляют четыре повести, написанные им во второй половине 60-х годов. Эти произведения образуют своеобразный повествовательный цикл, единый по стилевой манере, лирической теме, идейной направленности. Художник стремится в своих повестях поэтически связать прошлое и настоящее нашей страны, показать не только движение времени, но и непрестанно развивающееся могучее движение революции. Новая проза В.П.Катаева представляет важный этап в творчестве писателя.
МАЛЕНЬКАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДВЕРЬ В СТЕНЕ
Повесть закончена В.Катаевым 7 апреля 1964 года и в том же году опубликована в июньском номере журнала "Знамя". Замысел ее возник у писателя еще в начале 30-х годов, когда Катаев впервые побывал в Париже, "в этом городе Великой французской революции, Парижской коммуны, городе Маркса и Энгельса, Робеспьера и Марата, Вольтера, Жан-Жака Руссо, энциклопедистов". Здесь молодой художник встретился с французскими коммунистами, в том числе с Марселем Кашеном, Полем Вайяном-Кутюрье и даже с участниками Парижской коммуны. Здесь, по словам писателя, он услышал много интересного и важного о жизни Ленина в парижской эмиграции периода 1908 - 1912 годов. "Именно тогда у меня окончательно сложилось намерение написать книгу о Ленине в Париже. Но прошло больше тридцати лет, прежде чем мне удалось осуществить свое желание"*, - сообщает В.Катаев.
______________
* Статья "Как я писал книгу "Маленькая железная дверь в стене" (наст. Собр. соч., т. 8, стр. 457).
Ленинская тема в творчестве В.Катаева не случайна. Писатель вспоминает: "И до 1917 года я уже кое-что слышал о Ленине... Слухи о нем просачивались и на фронты первой империалистической войны. Интерес к большевикам, вообще ко всему, что они несли с собой, был колоссальный". А обращаясь к первым годам после Октября, писатель свидетельствует: "Именно политическое воздействие Ленина ощущали на себе мы, молодые писатели, нищие, голодные, но чрезвычайно революционно настроенные, когда в 1919 году стали выпускать свои собственные одесские "Окна РОСТА"... Сатирические стихи, фельетоны, рассказы немедленно превращались в плакаты, которые развешивались по городу. В это время я написал цикл сонетов о революции. Назвал его "Железо". Сонеты были посвящены Марксу, Энгельсу, Ленину, Демулену, Красноармейцу (конечно, с большой буквы)" ("Вопросы литературы", 1970, № 4, стр. 57).
Ленинская тема затем возникает в ряде очерков В.Катаева и в цикле "Волны Черного моря". Однако художник ставил себе более значительную задачу: "Всю свою сознательную жизнь я любил Ленина и всегда мечтал написать о нем книгу. Но Ленин - неисчерпаемая тема, которую один человек осилить не может. Поэтому я решил взять какой-нибудь небольшой период жизни Ленина..."*
______________
* Статья "Как я писал книгу "Маленькая железная дверь в стене" (наст. Собр. соч., т. 8, стр. 454).
Избрав "парижский период" в жизни и деятельности В.И.Ленина, писатель приступил к работе над книгой.
Продолжалась она пять лет и потребовала новых поездок по Франции (1958, 1960, 1961 гг.), во время которых художник посетил памятные места, связанные с именем В.И.Ленина. Само название книги должно было говорить о ее теме. "Основное же, чем я занят сейчас, - работа над романом "Ленин в Париже", так ответил писатель корреспонденту газеты "Литература и жизнь" ("Беседа с В.Катаевым" в номере от 31 января 1962 г.). Позднее изменился и заголовок и жанр задуманной художником книги.
Жанр нового произведения, своеобразной лирико-документальной повести, определился не сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40