https://www.dushevoi.ru/products/smesiteli/s-termostatom/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Но прежде чем Пол Феррарис успел что-то произнести, перед немцем возник Миклош и уверенным, не терпящим возражений тоном сказал:
— Если вы еще не удовлетворены, сударь, то будете иметь дело со мной.
— С какой стати я должен драться с вами? — спросил немец. — Я сам выбираю себе противника и не собираюсь сражаться со всеми фиглярами в Вене.
Публика притихла, ожидая, что ответит на это Миклош.
— Вы будете драться со мной, потому что я так решил, — сказал он. — А если вам нужен повод, то его не трудно найти.
Он сделал шаг вперед и бросил немцу в лицо ослепительно белую перчатку.
— Как ты смеешь оскорблять меня, венский подонок! — разъяренно вскричал офицер. — Да будет тебе известно, что мое имя — барон Отто фон Хётцендорф! Ты ответишь за оскорбление аристократа!
Вновь наступила тишина. Миклош спокойно ответил:
— Позвольте в таком случае и мне представиться: князь Миклош Эстергази.
В тишине Гизела услышала чей-то шепот: «Лучший клинок Венгрии!»
Она посмотрела на отца: он был бледен, но держался спокойно.
Кто-то накинул ему на плечи фрак и поставил перед ним бокал с красным вином.
— Как вы себя чувствуете, папа? — спросила Гизела.
— Отлично — и намерен досмотреть это представление до конца.
Секундант подал сигнал. Теперь, зная, кто его противник, немец сосредоточился и перестал паясничать.
Миклош был великолепным фехтовальщиком. Он снова и снова наносил немцу удары, но не касался кожи, а лишь разрывал ткань рубашки, чтобы секундант не смог остановить дуэль.
Звенела сталь; противники двигались в ритме музыки, словно танцуя причудливый танец. Порой немец переходил в атаку, но каждый раз она разбивалась о защиту Миклоша. С каждым выпадом офицер выглядел все более и более нелепо.
Наконец Миклош решил, что представление закончено. Изящным движением выбил рапиру из рук противника и, приставив клинок к его груди, приказал:
— Просите прощения у господина Феррариса и его дочери за свое безобразное поведение!
— Я… приношу извинения, — пробормотал немец.
— Громче! Я хочу, чтобы вас слышали все!
— Я прошу прощения!
Миклош опустил рапиру и повернулся к секунданту, чтобы поблагодарить его, но тут до него донесся отчаянный крик Гизелы.
Она была так увлечена поединком, что совсем забыла об отце, а когда посмотрела на него, то увидела, что он лежит без сознания. Из раны на руке хлестала кровь.
Глава 6
Простившись с возлюбленной, Миклош провел бессонную ночь и к утру укрепился в решении немедленно покинуть Вену.
Он знал, что на этот раз не вернется назад с полдороги. Любовь к Гизеле повелевала уехать и страдать вдали от любимой.
Лишь таким образом он мог спасти ее от унижений, которые неизбежно постигли бы ее, если бы они поженились.
Он очень любил своих близких, и большинство из них были приятными людьми и обладали чувством юмора, что вообще свойственно венграм.
В то же время гордость была фамильной чертой Эстергази, и Миклош мог представить, с какой яростью они обрушатся на любого, кто посмеет посягнуть на их честь.
Гизела была истинной леди, но это не имело никакого значения, потому что ее отец был профессиональным музыкантом, который игрой на скрипке зарабатывал на жизнь.
Эстергази были тонкими ценителями музыки. Миклошу с самого детства прививали любовь к ней, и он не представлял себе жизни без нее.
И все же иметь музыкальный талант и получать гонорары за публичные выступления — вещи разные. Миклош знал, что какие бы аргументы он ни привел, пытаясь переубедить старших членов семьи, это ни к чему бы не привело — отношение к Гизеле все равно будет пренебрежительным.
Пол Феррарис был великим скрипачом, и Эстергази, без сомнения, могли пригласить его в гости.
Но чтобы его дочь стала невестой главы рода и будущей княгиней! Нет, это невозможно.
С той минуты, когда Миклош впервые поцеловал Гизелу, он знал, что только с ней будет счастлив. Она была той женщиной, которую он искал всю жизнь.
И дело было даже не в ее изумительной красоте и прекрасной душе. Они были созданы друг для друга, и души их пели в унисон, их объединяла необъяснимая, но нерушимая связь.
Это был союз двух душ, и Миклош с отчаянием думал о том, что больше в его жизни такого не встретится.
Спускаясь к завтраку, он твердо решил сообщить тетушке, что уезжает немедленно.
Она была на террасе, откуда открывался великолепный вид на парк, который Миклош так хотел показать Гизеле.
В молодые годы великая герцогиня Эстергази считалась самой красивой в роду и до сих пор выглядела великолепно. Она сидела за столиком, держа в изящной ручке кофейную чашку; ее седые волосы были тщательно завиты и уложены, а одета она была в роскошное платье, в котором больше пристало бы появиться на дворцовом приеме.
Увидев племянника, она улыбнулась и сразу стала лет на двадцать моложе. С грацией балерины она протянула ему свою белоснежную ручку и мелодичным голосом произнесла:
— С добрым утром, мой дорогой Миклош! Надеюсь, тебе хорошо спалось после вчерашнего вечера?
При этих словах в ее глазах блеснули насмешливые искорки: вчера, когда она спросила его, с кем он провел время за ужином, Миклош отказался удовлетворить ее любопытство.
Сев за столик, Миклош отставил в сторону тарелки и придвинул к себе только кофейный прибор.
Герцогиня заметила, что он подавлен, а под глазами у него темные круги, но не стала заострять на этом внимание.
Она заговорила о другом:
— Сегодня утром я получила письмо от твоего дяди. Он очень рад, что ты гостишь у нас, и немедленно выезжает из загородной резиденции, чтобы повидаться с тобой.
Слова, которые Миклош приготовился произнести, застряли у него в горле.
Он прекрасно понимал, как будет обижен герцог, если, покинув своих любимых лошадей и соколиную охоту, он прибудет в столицу и не застанет своего племянника.
Но он так же хорошо представлял, как мучительно ему будет остаться в Вене и не иметь возможности увидеться с Гизелой.
— Очень любезно со стороны дяди Людвига, но мне неловко доставлять ему столько хлопот.
— Герцог, как и я, беспокоится по поводу твоей женитьбы. Это чрезвычайно важно, и мы готовы помочь тебе всем, чем можем.
— Я не тороплюсь с этим, — быстро сказал Миклош.
— А должен бы поторопиться, милый мальчик, — заметила герцогиня. — В твоем возрасте уже пора позаботиться о продолжении рода.
Увидев гримасу на лице племянника, герцогиня рассмеялась:
— Я знаю, что ты слышал это уже сотни раз, но таков твой долг перед семьей, нравится тебе это или нет.
Она одарила его очаровательной улыбкой и добавила:
— Я много думала о том, кто годится тебе в жены, и решила, что это ни в коем случае не должна быть австрийка.
Миклош недоуменно поднял брови, и она пояснила:
— Чопорность и косность австрийцев превосходит всякие границы. А как страдает от них бедная императрица!
Герцогиня понизила голос:
— Как тяжело видеть ужасное отношение к нашей императрице ее престарелой свекрови и двора, который пляшет под дудку эрцгерцогини!
— Неужели все так плохо? — спросил Миклош просто потому, что надо было что-то сказать.
— И даже хуже! Императрица сама говорила мне, что чувствует себя счастливой, только когда приезжает в Венгрию.
Миклошу было это известно.
Он встречался с императрицей Елизаветой, которая в Будапеште считалась необыкновенной красавицей, и слышал от нее те же признания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
 сантехника дешево 

 benadresa gothel