— Если она попытается играть, обман очень быстро обнаружится, а именно этого мы должны избежать любой ценой. Он должен жениться на фальшивой наследнице, а уж тогда мы раскроем ему правду и заставим выглядеть полным дураком.
— Пожалуй, — неохотно согласился Уоллингхем.
— И более того, — продолжал маркиз, — я не собираюсь давать повод обвинять меня в мошенничестве.
— Что вы имеете в виду?
— А то, что девушка, которую я представлю Бранскомбу, на самом деле будет моей подопечной.
Уоллингхем изумленно посмотрел на него.
— Как вы собираетесь это устроить?
Губы маркиза скривились в презрительной усмешке.
— Если бы я жил на Востоке, я бы, безусловно, мог купить ее на невольничьем рынке, но, поскольку мы с вами в Англии, нужно получить право на устройство ее судьбы более деликатным способом.
— Надеюсь, вы не собираетесь воспользоваться услугами какой-нибудь старой ведьмы из тех, что заманивают деревенских девушек в публичные дома, а потом продают любителям юных девственниц?
— Я не собираюсь опускаться до подобной грязи, — резко возразил маркиз. — Но есть же на свете девушки, которые были бы рады получить богатого опекуна.
— Может, сироты?
— Вот и ответ на все наши вопросы! — воскликнул Олчестер. — Под моим покровительством находятся два сиротских приюта.
— Так давайте немедленно съездим туда, — предложил Уоллингхем. — И лучше, чтобы у девушки не было никаких родственников, которые могут внезапно объявиться и начать скандалить или шантажировать вас. Все должно сойти гладко.
— Сперва надо найти подходящую девушку, — напомнил маркиз, и по его улыбке Перегрин понял, что идея, которая пришла ему в голову, показалась его другу весьма недурной.
Всю дорогу до Олчестерского аббатства они не могли говорить ни о чем другом.
Родовое гнездо маркиза, построенное задолго до закрытия монастырей, было когда-то цистерцианским аббатством и одним из самых прекрасных памятников архитектуры в Англии.
Позже основная часть его была превращена в удобный жилой дом, но изящные крытые аркады, большая трапезная и средневековая часовня сохранились.
Перегрину казалось, что в Олчестерском аббатстве царила какая-то особая атмосфера. Он никогда не решился бы сказать об этом самому Олчестеру, но про себя удивлялся, что святость этого места не заставляла маркиза быть чуть мягче и снисходительнее по отношению к миру, что лежал за стенами аббатства.
Более того, Уоллингхем не сомневался, что его друг намеревался в отношении Бранскомба повести себя так, чтобы подтвердить свою репутацию человека безжалостного, а порою — жестокого.
Но в конце концов Бранскомб, безусловно, заслужил то, что его ожидало.
Это подтверждалось и тем, что произошло перед самым их отъездом из Лондона. На следующее утро после обеда в честь победителя дерби маркизу сказали, что с ним хочет поговорить его жокей.
— Оставить вас наедине с ним? — спросил Перегрин, когда они перешли из столовой в библиотеку.
Олчестер покачал головой.
— Нет, я хочу, чтобы вы слышали все, что скажет Беннет. Если это именно то, о чем я думаю, очень полезно будет иметь свидетеля.
Уоллингхем в ужасе поднял руки.
— Я отказываюсь, решительно отказываюсь вмешиваться в вашу вражду с Бранскомбом! Он не слишком приятный противник, мне против него не выстоять.
— Я же не прошу вас с ним бороться и не попрошу никогда. Я просто нуждаюсь в моральной поддержке, в которой вы никогда не отказывали мне раньше.
— Моральной — бесспорно: я всецело ваш! — улыбнулся Перегрин. — А вот физически я предпочел бы спрятаться!
Маркиз рассмеялся.
— Никогда бы не подумал, что вы трус!
— Я просто хорошо понимаю, что осторожность — лучшая часть доблести!
Они посмеялись. В это время дворецкий объявил;
— Беннет, милорд!
Жокей казался взволнованным. Уоллингхем подумал, что без ярких курток и шапочек, придающих им некий романтический ореол, жокеи выглядят людьми маленькими и незначительными.
— Доброе утро, Беннет! — приветствовал его маркиз. — Надеюсь, мой секретарь уже выдал вам обещанное вознаграждение?
— Да, милорд, и я весьма благодарен, милорд, тем более что я заслужил не больше половины того, что получил.
— Я думаю, Беннет, вы великолепно провели скачку и сделали все, что было возможно в сложившихся обстоятельствах.
— О них я и хотел поговорить с вашей светлостью.
— Я слушаю, — ответил Олчестер.
— После скачек Смит пил со своими дружками и, как говорится, хватил лишнего.
— Попросту — был пьян?
— Да. И язык у него развязался.
— Что же он говорил?
— Он был обижен, милорд: ему сказали, что он не получит своих денег, раз не сумел выиграть.
Маркиз недоверчиво усмехнулся.
— Вы, Беннет, всерьез утверждаете, что граф Бранскомб не заплатил Смиту, хотя его лошадь первой миновала призовой столб, и только потому, что это был мертвый гит?
— Он так сказал, милорд. Он жаловался, что это низкое дело было частью плана его светлости, а сам Смит должен был лишь выполнить его инструкции.
— Он сказал, какие именно?
— Милорд, он дал это понять достаточно ясно. Когда мы уходили, Смит встал у меня на дороге и сказал: «Это ты виноват, что я оплошал. В следующий раз я, как велел мне его светлость, возьму хлыст, и не поздоровится ни тебе, ни твоей проклятой лошади».
— И что вы ответили?
— Я не успел ничего ответить, милорд. С ним были два грума из конюшни графа Бранскомба. Они поняли, что он болтает лишнее спьяну, и уволокли его.
Маркиз помолчал минуту, затем сказал:
— Благодарю вас, Беннет. Ваш рассказ подтвердил мои подозрения, и я рад этому. Я собираюсь предложить вам на выбор любую из трех моих лошадей, которых я выставляю на скачки в Аскоте, и уверен, что, если все будет в порядке, вы сумеете выиграть Золотой кубок.
Беннет широко улыбнулся.
— Благодарю вас, милорд! Огромное вам спасибо! Именно об этом я и мечтал. Я всегда предпочту выступать за вашу светлость, а не за любого другого. Вы всегда честны, а большего ни один жокей и желать не может!
Беннет вышел, по-прежнему улыбаясь, а Олчестер повернулся к другу:
— Вы слышали, что он сказал. Бранскомб прямо приказал своему жокею помешать моей лошади выиграть скачку.
— Но теперь вы ничего не сможете сделать, — заметил Уоллингхем. — Даже если Беннет повторит свой рассказ перед стюардами, никто не поверит его слову против слова Бранскомба. А тот, конечно, будет все отрицать.
— В этом я не сомневаюсь, — ответил маркиз. — Поэтому я и не испытываю угрызений совести, собираясь сыграть с ним штуку, которая не будет и вполовину столь же нечестной, как та, что он пытался проделать со мной.
— В этом я совершенно согласен с вами, — сказал Перегрин, — но думаю, что это нелегко будет сделать.
В тот же день они покинули аббатство, чтобы побывать в сиротских приютах, находившихся на попечении маркиза Олчестера, надеясь найти там подходящую девушку, которую можно будет подготовить так, что она сможет обмануть Бранскомба.
Во все века владельцы крупных поместий строили на своей земле сиротские приюты и дома призрения.
Маркиз рассказал, что самый новый приют, который он намеревался посетить в первую очередь, был построен его бабушкой.
— Мой дедушка был великий распутник и оставил после себя множество внебрачных детей. Должно быть, бабушка считала, что основание сиротского приюта послужит искуплению его грехов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34