— Я рад слышать от вас подобное. — Граф с облегчением вздохнул. — Что касается меня, я глубоко убежден, что Эйден не способен убить кого бы то ни было, особенно женщину. Это противоречит его сущности.
— Вы верите в его порядочность, — задумчиво сказала Фиона. — Поэтому не боитесь появляться здесь?
— Эйден — мой давний друг, — печально ответил граф. — Я знаю, что ему одиноко, знаю, что он догадывается о разгуливающих о нем слухах, — хотя мы никогда не обсуждали с ним этого. Именно поэтому я приезжаю к нему и стараюсь проводить с ним как можно больше времени. Несмотря на то, что у меня много других дел.
— Как великодушно с вашей стороны, — сказала Фиона.
— Эйден — человек, который мне нравится, которым я восхищен. С ним мне интересно.
В голосе графа появились странные, почти агрессивные нотки. Создавалось впечатление, что своим поведением он не хотел вызывать в ней жалость к герцогу.
Фиона вздохнула.
— Необходимо во что бы то ни стало выяснить, что произошло с герцогиней. Тогда люди перестанут подозревать герцога в совершении столь страшного преступления, — сказала она.
Граф беспомощно развел руками.
— Все произошло весьма странно. Герцогиня находилась в замке. А на следующий день ее просто не стало. Никто не видел ее ни выходящей за ворота, ни проезжавшей по окрестным местам. Эта история до сих пор остается полной загадкой.
— Ужасно! Особенно, если герцог невиновен.
— Он невиновен! — твердо заявил граф. — Я ни секунды в этом не сомневаюсь! Каждый день молю Бога о разгадке этой тайны.
— Теперь я понимаю, — тихо произнесла Фиона, словно обращалась не к графу, а к самой себе, — почему создается впечатление, что герцог отстранен от жизни, что смотрит на окружающее цинично и безрадостно.
Она размышляла вслух. Граф, внимательно слушавший ее, кивнул.
— Вы очень наблюдательны и обладаете чутким сердцем. Эйден вынужден отстраниться от жизни. Он прекрасно понимает, что о нем думают люди, и не может изменить существующего положения. Ведь никто даже не осмеливается откровенно поговорить с ним.
Он опять тяжело вздохнул.
— Поначалу Эйден надеялся, что герцогиню найдут. А по прошествии времени отчаялся и решил жить одинокой, отдаленной от соседей жизнью, жизнью, окутанной едкой дымкой подозрений и опасений. Ведь даже самые верные из его людей относятся к нему с опаской.
Фиона не отвечала.
То, что она только что услышала от графа, коренным образом изменило ее отношение к герцогу.
— А его родственники?
— Большинство из них живет во владениях Рэнноков на Севере, — ответил граф. — У них всегда находятся весьма правдоподобные причины, чтобы ответить отказом на приглашения Эйдена приехать к нему в гости.
Он цинично усмехнулся.
— Все они ничем не отличаются от местных соседей Эйдена, за исключением, конечно, леди Мораг.
По отношению графа к леди Мораг, по некоторым его высказываниям в ее адрес, Фиона могла определить, что она ему не нравится.
Ей не хотелось казаться любопытной, поэтому возникший в голове вопрос она задала весьма нерешительным тоном.
— Почему… леди Мораг продолжает здесь жить? Разве… ей не одиноко?
— Пока тут есть герцог, ей не одиноко, — ответил граф. — Не поверю, что вы до сих пор не догадались о ее намерениях и планах.
Вообще-то леди Мораг вела себя так, что о ее намерениях догадался бы даже самый несообразительный. В столовой и гостиной она буквально вынуждала герцога уделять все свое внимание только ей. По отношению к остальным присутствующим это выглядело просто невежливо.
— По крайней мере она не поступает по-предательски, — сказала Фиона.
— Леди Мораг преследует лишь личные интересы, — насмешливо-презрительно воскликнул граф.
«Наверное, он несправедлив к ней», — подумала Фиона. Хотя у нее не было никаких оснований и желания заступаться за леди Мораг.
Узнав о том, что мальчик-конюх быстро поправился после лечения Фионы, а через три дня уже вернулся к выполнению своих обязанностей, леди. Мораг подняла шум, заявив, что здесь не обошлось без колдовства.
— Клану это не понравится! — сказала она герцогу в присутствии Фионы. — Ты ведь знаешь, что шотландцы испокон веков страшились ведьм!
— Ты называешь ведьмой мисс Уиндхэм? Это просто нелепо, — возразил ей герцог.
— Совсем не обязательно выглядеть уродливо, если являешься колдуньей! — не унималась леди Мораг. — Волшебные травы — это их типичное орудие.
— Образованные люди, — вступила в разговор Фиона, чувствуя, что обязана защитить себя, — знают: природа производит противоядие для любого существующего на земле заболевания. Сельским жителям в Англии известно много секретов врачевания при помощи целительных сил растений.
Леди Мораг передернулась.
— Мне все это кажется отвратительным! — провозгласила она. — Я привыкла доверять врачу.
Казалось бы, на этом все могло закончиться, но вскоре Фиона узнала, что леди Мораг рассказала о колдовстве не только герцогу, ко и прислуге.
Фиона читала о распространенных в Шотландии в семнадцатом и восемнадцатом веках гонениях, о том, что четыре тысячи несчастных женщин были обвинены в колдовстве и сожжены на кострах.
В Англии от предубеждений подобного рода пострадало гораздо меньшее число людей.
Несмотря на возмущение и раздражение, Фиона понимала, что страх леди Мораг небезоснователен.
К тому же ей не следовало наживать в лице этой особы явного врага. Поэтому она не стала устраивать каких бы то ни было разбирательств и выяснений.
Сейчас Фиону не интересовала леди Мораг. Все ее мысли крутились вокруг одного: внутреннего состояния герцога. Как он чувствует себя, окруженный страшными подозрениями, предоставленный сам себе, практически не имеющий друзей?
Для человека с иным характером — менее горделивым, менее властным — ситуация, возможно, сложилась бы по-другому. Наверное, такому было бы легче справляться с многочисленными сложностями, возникшими после исчезновения герцогини.
«Если он невиновен, — размышляла Фиона, — то, должно быть, ему ужасно трудно сознавать, о чем шепчутся за его спиной, почему от него безмолвно отказались. И ведь никто не разговаривает с ним о своих подозрениях открыто! Ситуация почти безвыходная!»
Неожиданно ей в голову пришла поразительная мысль: быть может, нынешний герцог именно поэтому не попытался наладить отношения с братом после смерти отца?
«Нет, — тут же возразила себе она. — Наверняка он знал, что Иан при любых обстоятельствах поддержит его. Почему он не обратился к брату? Почему?» — недоумевала Фиона.
— А теперь давайте поговорим о вас, — неожиданно предложил граф.
— Обо мне? — Фиона удивленно пожала плечами. — Я вас не понимаю…
— Мне интересно узнать о вас как можно больше!
Взгляд графа говорил красноречивее любых слов и фраз. Фиона смутилась.
— Мне… мне пора возвращаться, — торопливо пробормотала она. — Надо будить Мэри-Роуз. Будем заниматься с ней музыкой.
— Уверен, что девочка крепко спит, поэтому вовсе не нуждается в вас, — с улыбкой сказал граф. — Тогда как я — очень нуждаюсь.
— Позвольте мне напомнить вам, милорд, что я нахожусь здесь в качестве гувернантки Мэри-Роуз, — краснея, воскликнула Фиона.
— Позвольте мне сообщить вам, что вы совершенно не похожи на гувернантку. Вы настолько красивы, мисс Уиндхэм, что я начинаю всерьез задумываться в подозрениях леди Мораг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40