— Вы не должны задавать мне подобных вопросов, мистер Керби, — сухо сказала она.
— Вы на самом деле так же суровы, как цвет ваших платьев, — продолжал он, — или правду говорят, что английские мужчины холодны и не умеют ухаживать за женщинами?
— Я думаю… мне лучше пойти спать, — тихо сказал Дорина.
— Я почти уверен, — продолжал Максимус, будто не слыша ее слов, — что под этой пуританской внешностью скрывается горячее сердце и огонь, который еще пока никто не смог разжечь. Мне лишь хотелось бы знать почему.
— Мы говорили о вас, мистер Керби, а не обо мне!
Он тихо рассмеялся.
— Я же говорил, мисс Хайд, что вы отличаетесь от других женщин. Я пока еще не встречал ни одной, которая не хотела бы говорить о себе.
— Это означает, что в конце концов основной темой разговора все равно становились вы! — сказала Дорина и тут же пожалела о вырвавшихся у нее словах.
Максимус снова рассмеялся.
— Как я вижу, вы девушка с характером! Я начинаю узнавать очень интересные вещи о вас, мисс Хайд!
— Боюсь, что я не оправдаю вашего интереса, — сказала Дорина, стараясь говорить равнодушным тоном. — В любом случае, у вас слишком мало времени, потому что через две недели состоится ваша свадьба, а после этого я вернусь в Англию.
Он не отвечал. Хотя он не двинулся с места, Дорина внезапно ощутила его близость.
Сердце бешено колотилось у нее в груди, и поскольку этот разговор взволновал ее, она чувствовала странное возбуждение, какого прежде никогда не испытывала.
— Во всем, что бы я ни делал, — сказал Максимус спустя какое-то время, — я всегда доверял своей интуиции. И сейчас она подсказывает мне, что я должен любым способом помешать вам вернуться в Англию, хотя сам не знаю зачем.
— Ну что ж, значит, у вас будет, над чем поломать голову, хотя боюсь, вам все равно не найти ответа, — с деланной легкостью сказала Дорина.
Только сейчас она обратила внимание на то, что пока они разговаривали, начался прилив, и яхту развернуло течением, так что теперь они смотрели не на гавань, а на море.
Внезапно она увидела, что с моря к ним направляются несколько небольших суденышек с квадратными парусами.
Их форма была необычна, и Дорина вспомнила, как доктор рассказывал ей, что эти паруса натягивают на бамбуковую раму и устанавливают на бамбуковую мачту, сделанную в форме треноги.
Но приближающиеся суда не занимали ее сейчас, она думала о том, что ей сказать дальше.
Ей хотелось продолжить их разговор, но в то же время она понимала, что ей давно следовало бы уйти к себе в каюту.
Она рассеянно наблюдала за подплывавшими все ближе судами, заметив, что на них есть и гребцы. Она насчитала по девять весел с каждого борта.
— Мне казалось, что столь легкого бриза недостаточно для того, чтобы они могли двигаться с такой скоростью, — заметила она.
Максимус Керби посмотрел на море. Внезапно она почувствовала, как он замер на месте.
— Прау! — воскликнул он.
— Вы хотите сказать, что это пираты? — спросила Дорина.
Он не ответил. Схватив ее за руку, он оттащил ее от перил и увлек за собой к трапу.
— Спускайтесь вниз!
Это был приказ, но пока Дорина стояла в нерешительности возле рубки, Керби уже исчез. Дорина снова взглянула на прау, которые быстро приближались к яхте.
Она пыталась вспомнить все, что ей рассказывали о пиратах. Насколько она знала, обычно их суда были вооружены пушками.
Ей не было страшно. Эти шесть прау, быстро и бесшумно приближавшиеся к ним, казались почти нереальными. Не было слышно даже плеска весел, которые ритмично взмывали в воздух и снова погружались в воду.
Стоя между стеной и створкой открытой двери, Дорина почувствовала, что вокруг нее началось какое-то движение.
Матросы, передвигаясь по-пластунски, занимали свои места на палубе.
Она догадалась, что приближавшиеся пираты не могут видеть их из-за пышных лиан, которыми были увиты перила.
Со своего места она могла разглядеть один из помостов, украшенных цветами, на котором днём стояла огромная клетка с попугайчиками.
На ночь, как и говорил Максимус, клетку сняли с помоста и надежно закрепили рядом с одной из мачт. Дорина полагала, что это было сделано на тот случай, если поднимется сильный ветер, который мог опрокинуть ее.
Дорина увидела, как чьи-то руки быстро срывают с помоста цветы, под которыми оказались пушки.
«Они, должно быть, установлены на вращающемся лафете, — подумала Дорина, — чтобы можно было выстрелить по пиратам, с какой стороны они ни приблизились бы к кораблю».
Она вспомнила, как доктор рассказывал ей, что обычно пираты, обнаружив стоящий в какой-нибудь небольшой бухточке корабль, тихо взбирались на борт и безжалостно вырезали всю команду и пассажиров.
На этот раз их ждал сюрприз, потому что палуба была заполнена вооруженными матросами.
У тех, кто оказался рядом с ней, она разглядела в руках крисы — кинжалы со змеевидными изгибами лезвия и резной рукоятью, которыми китайцы пользовались с незапамятных времен.
Первая прау подошла вплотную к яхте, и Дорина увидела, что верхняя часть ее паруса приходится вровень с перилами, украшенными лианами.
Затем подошли еще две прау, и Дорина догадалась, что три другие подплыли к другому борту «Морского дракона».
И за все это время она не услышала ни единого звука!
Ей казалось почти сверхъестественным, что суда смогли подплыть так близко и при этом совершенно бесшумно.
Она услышала, как позади нее кто-то поднимается по трапу. Догадавшись, кто это мог быть, она еще сильнее вжалась в стену, надеясь остаться незамеченной.
Максимус был в одной рубашке, в правой руке он держал пистолет, в левой — крис.
Он шагнул на палубу и закричал:
— Огонь!
Его голос показался особенно громким и грозным в царившей зловещей тишине.
Что тут началось!
Не успел Максимус Керби отдать приказ, как над перилами показались головы пиратов, пытающихся взобраться на борт.
При свете луны Дорина могла хорошо разглядеть их. У них были длинные волосы, которые они специально перед боем расплетали, чтобы иметь более устрашающий вид.
Пираты один за другим перелезали через перила, помимо копий и крисов они держали в руках бамбуковые щиты.
У некоторых были мушкеты, но в поднявшейся суматохе они палили наугад, не успевая прицелиться. Кто-то, едва успев подняться на борт, тут же падал в море мертвым или раненым.
Дорине казалось, что в пылу битвы Максимус Керби умудрялся находиться во многих местах одновременно.
Очевидно, он уже расстрелял все патроны и теперь орудовал крисом, нанося удары налево и направо.
Вскоре вся палуба была усеяна мертвыми, окровавленными телами, а оставшиеся в живых пираты поспешно отступили и судорожно орудовали веслами, чтобы скорее отдалиться от яхты, к которой они незадолго до этого плыли с такой уверенностью в успехе своего предприятия.
И тут в ход были пущены скрытые под грудами цветов пушки. Они стреляли очень точно и неторопливо, и прау одна за другой шли ко дну.
Раздалось несколько ответных выстрелов, но, очевидно, стрелявшие были до того перепуганы, что практически ни один из выстрелов не достиг цели.
Один или два раза ядро ударило в борт яхты, и она немного покачнулась, но пушки пиратов были не чета тем, которыми вооружил свое судно Максимус Керби.
Пять прау затонули уже через несколько минут после того, как началась перестрелка, и Дорина видела, как пираты пытались вплавь добраться до берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42