Постепенно крики солдат стали тише, а резкие, отрывистые приказы военачальников звучали все реже.
Я слышал, как Нестор обратился к солдатам с речью, — если бы его воинские способности были равны ораторским, он, несомненно, стал бы великим героем. Тем не менее красноречие старика помогло мне отвлечься — я с удовольствием прислушивался к его цветистым фразам.
Наконец звуки его голоса сменил топот ног удаляющихся солдат, после чего наступила тишина.
Она продолжалась очень долго, и я подумал, что все солдаты отправились на поле боя и лагерь опустел. Это вновь навело меня на мысль о бегстве — я стал пробовать крепость стягивающих меня ремней и задумчиво поглядывать на охранника. Очевидно, он догадался о том, что творится у меня в голове, так как со злобной усмешкой поднял с земли и прислонил к колену копье. Безусловно, он был бы только рад предлогу вонзить его мне в грудь, и мое первое движение стало бы последним.
Впервые мне в душу закралось отчаяние. Поведение солдата явственно давало понять, что все кончено и моя гибель близка. Меня обуял страх, и только колоссальным усилием воли я удержался от того, чтобы молить о милосердии моего стража.
Время текло невыносимо медленно. Мне казалось, что прошло уже немало часов после ухода солдат и что им уже пора возвращаться. Но вскоре, когда в шатер внезапно проник свет и я увидел, что клапан подняли и перекинули через шест, выяснилось, что еще не было и полудня. Сидящий неподвижно охранник вскочил с удивленным возгласом, который я повторил вслед за ним, как только в проеме появилась женская фигура с большой металлической чашей в руках.
Это была Гекамеда, рабыня Нестора!
Бросив на меня быстрый предупреждающий взгляд, она вошла в шатер и направилась к солдату, опирающемуся на свое копье.
— Я принесла тебе лемносского вина, — сказала девушка, протягивая ему чашу.
Солдат смотрел на нее с нескрываемым подозрением.
— Великая милость от дочери Арсиноя, — с усмешкой отозвался он.
— Что? — воскликнула Гекамеда удивленным тоном. — Ты сомневаешься в моих намерениях?
— О твоих намерениях я ничего не знаю. Я сомневаюсь в твоей доброте, и с полным основанием. Зачем девушке из Тенедоса утолять жажду афинянина? Угости вином своего отца — ему это не может повредить.
При этом грубом напоминании о покойном отце глаза Гекамеды вспыхнули, а губы задрожали от гнева.
— Меня не заботит твоя жажда, — ответила она сердито, но с достоинством. — Думаешь, мне нравится прислуживать таким, как ты? Старый Нестор приказал мне принести тебе вино, и я повиновалась. Я скажу ему, что ты не хочешь пить.
Все еще держа в руках чашу, она повернулась к выходу.
— Погоди! — остановил ее солдат. — Говоришь, вино прислал Нестор?
— Ты не ошибся. — Гекамеда язвительно добавила: — Может быть, мне сказать ему, что ты предпочитаешь получить вино из его собственных рук?
Когда она снова повернулась, солдат быстро подошел к ней и схватил ее за руку.
— Дай мне вино. Не знаю, что пробудило щедрость в таком скряге, как Нестор, но похоже, твои слова правдивы.
Гекамеда вырвалась, расплескав вино, и протянула ему чашу.
Я не сомневался, что вино отравлено. Возможно, я льстил себе, думая, что Гекамеда решила меня спасти, но я знал, что, будучи женщиной, она не могла остаться равнодушной к восхищению, которое светилось в моих глазах прошлой ночью.
Кроме того, я не забыл многозначительный взгляд, который девушка бросила на меня, войдя в шатер.
Я ошибся — вино было абсолютно безвредным. Но оно сыграло свою роль. Посмотрев на меня и пробормотав, что было бы не худо прихватить и кубок, солдат поднес чашу к губам. Он начал жадно пить, и чаша не позволяла ему видеть то, что четко видели мои глаза.
Это произошло с быстротой молнии. Рука Гекамеды скользнула в складки одежды и вновь появилась, сжимая кинжал. Еще одно стремительное движение — и чаша упала наземь, а вслед за ней солдат с кинжалом в боку.
Но Гекамеда не обладала ни силой, ни опытом воина. Вскоре стало ясно, что рана была не смертельная: хотя из нее хлестала кровь, солдат вскочил на ноги и бросился к Гекамеде, которая стояла в противоположной стороне шатра, закрыв лицо руками. Я не успел ее предупредить, и в следующий момент он стиснул горло девушки грязными пальцами.
Глава 8
Ради любви и славы
Я понял, что нужно действовать без промедления.
Связанный, я использовал единственный способ движения — переворачиваясь с одного бока на другой, начал катиться по земле в сторону солдата и Гекамеды. Почувствовав внезапно какое-то препятствие, я увидел копье охранника и стал перепиливать о его острие ремни, стягивающие мои запястья. Мне удалось освободить руки, хотя я и порезал их в нескольких местах.
Пришедший в ярость солдат, забыв обо мне, повалил Гекамеду наземь и душил ее своими ручищами, рыча, как дикий зверь. Понимая, что еще секунда — и будет слишком поздно, я подполз к ним на четвереньках (мои лодыжки все еще были связаны) и вонзил копье в спину солдата.
С диким воплем он рухнул на землю рядом с девушкой, извиваясь, как змея, но вскоре перестал дергаться.
В следующий момент я перерезал ремни на лодыжках, оттащил солдата в сторону и опустился на колени возле Гекамеды. Она тяжело и прерывисто дышала, ее глаза были закрыты, на горле темнели следы пальцев солдата, напоминающие пятна грязи на статуе из паросского мрамора.
Я начал растирать ей шею. Ее дыхание стало ровнее, и наконец она открыла глаза, пытаясь нащупать лоб беспомощными и неуверенными движениями руки.
— Гекамеда! — негромко окликнул я. — Ответь мне!
— Идей… — хрипло заговорила девушка с исказившимся от боли лицом. — С тобой все в порядке?
— Не думай обо мне. Что с тобой? Тебе очень больно?
— Нет. Сейчас все пройдет.
При виде ее улыбки мои глаза наполнились слезами.
Я помог ей встать, и вскоре Гекамеда смогла говорить без особых усилий. Бросив взгляд на тело солдата, она воскликнула с внезапной свирепостью:
— Надеюсь, он мертв? — Удостоверившись в этом, девушка снова повернулась ко мне: — Ты должен немедленно бежать!
Я улыбнулся:
— Это невозможно, Гекамеда. В этих доспехах меня остановят, не успею я отойти и на десять шагов от шатра. Кроме того, меня знают в лицо. Нет, здесь я в большей безопасности.
— Значит, все, что я сделала, бесполезно для тебя? — воскликнула она, в отчаянии ломая руки. — Но клянусь, тебе удастся спастись. Я должна придумать какой-то способ… Нестор сейчас в своем шатре…
Гекамеда задумчиво наморщила лоб, потом, велев мне ждать ее возвращения, выскользнула из шатра.
Я понятия не имел, каковы ее намерения, и занялся телом солдата. Его облачение не могло мне помочь — кроме грязного и дырявого плаща, на нем ничего не было. Я вытащил кинжал, который Гекамеда воткнула ему в бок, и спрятал его в своих доспехах; извлечь копье, пронзившее солдата насквозь, оказалось невозможно.
Я предпринимал отчаянные попытки это сделать, когда услышал голос Гекамеды:
— Скорее, Идей! Это для тебя.
Девушка держала в руках полный комплект доспехов. Как ей удалось их донести, было выше моего понимания, тем более что они были достаточно тяжелыми, в чем мне вскоре пришлось убедиться.
Я поспешил облегчить ее ношу.
— Как ты достала… — начал я, но она прервала меня:
— Сейчас не время объяснять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58