(яп.) Сайонара! Прощай! (яп.)
Дора успела заметить какую-то отчаянную дикую радость в его глазах, а потом увидела, как его пальцы разжались и тут же маленький человечек исчез из поля ее зрения. Услышав глухой удар далеко внизу, она внезапно почувствовала тошноту и такую слабость, что чуть было не отправилась в смертельный полет вслед за Санетомо.
Но своим падением он спас ее. Ветка не успела сломаться, ноша стала вполовину меньше, и деревце даже немного распрямилось. А две минуты спустя Гарри подцепил жену на импровизированную веревку, которую наспех связал из лоскутов своего пальто.
Было восемь вечера, когда они добрались до Стимбоат-Лейк, проковыляв пешком десять миль, уставшие, разбитые и страдающие.
На следующее утро Бриллон взял с собой нескольких человек из деревни и отправился на поиски тела Санетомо. Когда они обнаружили его покалеченные бесформенные останки на дне пропасти, хозяин отдал дань своему преданному слуге скупыми мужскими слезами, прежде чем засыпать маленькую могилу на склоне горы.
Но он не узнал, как и почему японец спас жизнь той, которая была столь дорога его хозяину: Дора Бриллон так никогда и не рассказала ему об этом. В пламени глаз Санетомо, в величии его жертвы ее неприязнь сгорела дотла, а из пепла восстало восхищение, которое не позволило бы запятнать память героя.
Ибо разве нельзя назвать героем человека, заплатившего собственной жизнью, чтобы вернуть тому, кого он любил, жизнь женщины, которую ненавидел?
1 2 3 4
Дора успела заметить какую-то отчаянную дикую радость в его глазах, а потом увидела, как его пальцы разжались и тут же маленький человечек исчез из поля ее зрения. Услышав глухой удар далеко внизу, она внезапно почувствовала тошноту и такую слабость, что чуть было не отправилась в смертельный полет вслед за Санетомо.
Но своим падением он спас ее. Ветка не успела сломаться, ноша стала вполовину меньше, и деревце даже немного распрямилось. А две минуты спустя Гарри подцепил жену на импровизированную веревку, которую наспех связал из лоскутов своего пальто.
Было восемь вечера, когда они добрались до Стимбоат-Лейк, проковыляв пешком десять миль, уставшие, разбитые и страдающие.
На следующее утро Бриллон взял с собой нескольких человек из деревни и отправился на поиски тела Санетомо. Когда они обнаружили его покалеченные бесформенные останки на дне пропасти, хозяин отдал дань своему преданному слуге скупыми мужскими слезами, прежде чем засыпать маленькую могилу на склоне горы.
Но он не узнал, как и почему японец спас жизнь той, которая была столь дорога его хозяину: Дора Бриллон так никогда и не рассказала ему об этом. В пламени глаз Санетомо, в величии его жертвы ее неприязнь сгорела дотла, а из пепла восстало восхищение, которое не позволило бы запятнать память героя.
Ибо разве нельзя назвать героем человека, заплатившего собственной жизнью, чтобы вернуть тому, кого он любил, жизнь женщины, которую ненавидел?
1 2 3 4