– Как я не заметил этого раньше?
– Возможно, потому, что ты идиот.
Они прошли молча несколько шагов, пока Билли пытался усвоить сказанное проводником. Не отрываясь, смотрел на землю под ногами. Пришел к четкому выводу, что вид изгибающейся дороги вызывает в нем дурноту. Наконец, поднял голову.
– Хочу еще кое о чем тебя спросить.
– Валяй.
– Почему те места дороги, куда мы наступаем, становятся плоскими и твердыми, как обычная земля?
Менестрель посмотрел на него с жалостью.
– Именно «становятся», придурок… Значит – вокруг абсолютное ничто?
Билли затих. Он и Менестрель шли бок о бок, каждый погруженный в собственные мысли. Дорога начала принимать странные, сюрреалистические формы. Приятели миновали огромный неоновый указатель. Надпись на нем была сделана символами, которых Билли никогда не видел раньше. Показались и другие указатели и вывески. На одном гигантскими красными буквами стояло слово AXOLOTL, на другом выписан целый ряд математических формул, переливающихся всеми цветами радуги. Они прошли знак, который немедленно обрушился за их спинами в дыме и снопах искр. Менестрель даже ухом не повел.
Проводник и сам стал каким-то странным. Он ссутулился, его ноги неуклюже подергивались при ходьбе. Руки он засунул глубоко в карманы, шляпа нависла надо лбом, голова утонула в поднятом воротнике. Время от времени он выдавал необъяснимые фразы.
– Ты в горах, где твои дядюшки искали бренной славы.
Это оторвало Билли от мыслей.
– У? Что ты сказал?
Менестрель посмотрел на него с удивлением.
– Я не произнес ни слова.
Билли задумался, была ли это продуманная шутка или что-то произошло с рассудком Менестреля. Они шли мимо возвышающихся знаков. На одном была надпись: «Благодарю. Пудель». Билли начал бояться, что они умрут на дороге. Он остановился и упер руки в бока.
– И долго мы еще будем так идти?
Малыш Менестрель обернулся и посмотрел на него.
– Идти как?
– Просто идти, не зная, куда.
– Если я скажу, как долго нам придется идти, ты все равно не поймешь. Ты ведь не сможешь сказать, как долго мы уже идем?
Билли смутился.
– Тебе известно, что я потерял чувство времени.
– Значит, ты – на своем месте.
Билли не поддался на его иронию:
– Ты отлично понимаешь, что я имею в виду.
– О, неужели?
– Да.
– Хочешь сказать, что мне следует поискать место, куда нам идти, не так ли?
– Именно так.
Лицо Менестреля отразило ощущение собственной значимости.
– Если ты думаешь, что я хоть краешком глаза загляну туда, то ты ошибаешься. Ты же видел, что случилось в последний раз. Черт возьми, я мог погибнуть! Мы будем искать путь, просто шагая вперед.
Билли постарался придать своему лицу выражение невозмутимости.
– Ладно, ты решаешь.
– Да, черт возьми, я решаю.
Они снова молча пошли вперед. Дорога больше не преподносила сюрпризов. Не было указателей и знаков, и даже черная лента не возникала между серых стен ничто.
Концы все также извивались и кривились, во Билли уже привык к этому. Поэтому он сперва даже не поверил, когда перед ними возникла другая дорога.
Она изгибалась над их головами широкой петлей. Билли увидел, что на ней полно людей. Он закричал и замахал руками. Менестрель шел вперед. Другая дорога приблизилась к ним. И Билли увидел, что по ней идут не совсем люди. Они походили на грызунов в метр высотой. Зверьки передвигались на задних лапах и имели гладкий светло-коричневый мех. Грызуны в аккуратно пошитых черных куртках маршировали, печатая шаг, с полной особой значимости серьезностью. Билли продолжал привлекать их внимание криками и отчаянными жестами.
Он наблюдал за тем, как дорога, в конце концов, изогнулась и скоро исчезла из виду. Даже когда она совсем пропала, превратившись в еле видимую точку, Билли продолжал напряженно всматриваться.
Малыш Менестрель подошел к нему. Он остановился и уставился на Билли.
– Ну, и какого дьявола ты тут развлекался?
– Пытался привлечь их внимание.
– А ты не подумал, что они тебя просто не слышат?
Билли ничего не ответил. Для него это было слишком. Менестрель окинул взглядом дорогу:
– Похоже, здесь нет пути.
– Где нет пути?
– Я собираюсь определить, где мы находимся.
– Ты?
Малыш Менестрель не удостоил Билли ответом. Он закрыл глаза и сконцентрировался. На его щеке бешено билась жилка. На лбу выступили капли пота. Он начал раскачиваться, и Билли испугался, что его снова хватит удар. Вдруг Малыш Менестрель замер и открыл глаза.
– Кажется, я нашел место, куда мы можем пойти.
– Слава Богу.
Малыш кинул косой взгляд на Билли.
– Лучше сплюнь.
25
Распределитель Материи приостановил рабочий процесс. Всюду обломки разрушенного миpa, штатные хранители замолкли. И неважно, сколько людей отчаянно отбивают приказы и инструкции, – они отказывались воплощаться в реальность. Кое-где возникла паника. Кому-то казалось, что на их головы обрушилось божественное наказание. В самых консервативных городах старались задобрить оставшуюся горстку персонала, надеясь, что приказы удаленного компьютера не заставят поглощать друг друга. А. А. Катто взяла все лично в свои руки.
И первое, что она сделала, – приказала казнить всех операторов приемников. Затем она послала группу техников взобраться на огромные длинные и тонкие клети, стоящие на равнине за зиккуратом. После того, как им также не удалось привести машины в рабочее состояние, их тоже расстреляли.
Любимым словом А. А. Катто стало «измена». Она вставляла его в каждое предложение. Сформировала особую группу безопасности для расследования и выявления подрывников, пораженцев, а особенно тех, кто ответственен за выход из строя штатных хранителей. Все в Квахале дрожали за свою жизнь более, чем когда-либо. И даже у группы безопасности были причины бояться. Чуть только А. А. Катто казалось, что они не достаточно быстро исполняют ее приказы, как она казнила каждого десятого. Чтобы выжить, им приходилось находить все больше новых «изменников».
С каждым днем число казнимых росло, и смерти перестали считать. Нэнси начала понимать, что если эта ненормальная ситуация продлится и убитый персонал не заменят кем-то, то управление во всей стратегической штаб-квартире Квахала серьезно нарушится. Уже сейчас военный совет укомплектовали только костяком операторов.
Но Нэнси предпочитала не напоминать об этом. Она вообще старалась казаться как можно более скромной. В идеале ей хотелось бы находиться от А. А. Катто как можно дальше, но та ни за что бы не позволила. Она требовала постоянного присутствия Нэнси и ее поддержки.
Копии Пресли повезло больше. А. А. Катто, казалось, совсем забыла о нем. Со своей стороны, он делал все возможное, чтобы держаться от нее подальше. Ему удавалось ускользнуть и от А. А. Катто, и от охраны. Только однажды Нэнси увидела, как Пресли осторожно крадется по коридору, случайно бросив взгляд в его сторону.
Самым ужасным для Нэнси оказалось то, что А. А. Катто настаивала на том, чтобы Нэнси присутствовала вместе с ней на казнях. А. А. Катто увлекалась казнями и проводила много времени в большой комнате бункера, которую превратили в омерзительную пыточную.
Весь день черные базальтовые стены отзывались эхом подкованных сапог, автоматными очередями и воплями и стонами жертв.
Чтобы с комфортом наблюдать за пытками, А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42