Нрав у него игривый и жизнерадостный, очевидцы часто наблюдали за его прыжками и кульбитами. Он часто появлялся на виду в хорошую погоду и встречался, пожалуй, во всех морях и океанах, за исключением прибрежной части Антарктиды».
ПОЧЕМУ ЕГО ВСТРЕЧАЮТ ТОЛЬКО ЛЕТОМ?
Морской змей представляется настоящим космополитом. Если его чаще встречали в Атлантике и реже в Тихом океане или Индийском, то Удеманс объясняетэто тем, что Атлантический океан является «столбовой дорогой народов». По мере того как проходили столетия и появлялись новые морские пути, сообщения о неожиданных встречах из недавно еще мало посещаемых, удаленных районов становились все более частыми. Эта тенденция, как мы увидим в дальнейшем, будет только усиливаться в течение XX века: в то время как сообщения о новых встречах стали немного более редкими из морей с оживленными морскими торговыми путями, их число из новых зон морского судоходства, в частности из Тихого океана, увеличилось.
Морской змей, хотя и космополит, имеет свои предпочтения. Особенно это касается климатических условий. Удеманс показал, что монстр явно неравнодушен к хорошей погоде. Его практически всегда встречали в теплое время года при ярком солнце и спокойном море. Кроме того, изучение мест, где он попадался на глаза очевидцев, показывает, что он отдает предпочтение теплым океаническим течениям. Короче, он явно выражает склонность к теплу. И именно поэтому его летом встречали в основном в Северном полушарии, а зимой он мигрирует в Южное полушарие, где в это время наступает лето. Так как большинство оживленных морских путей находятся в Северном полушарии, понятно теперь, почему в основном только летом морской змей заставляет говорить о себе!
После всего, что мы узнали, Удемансу остается только уточнить, что же в точности представляет собой этот морской монстр.
Согласно гипотезе зоолога, морской змей, за которым он сохраняет, уважая приоритет, название Megophias, предложенное в 1817 году Рафинеском, является не рептилией, а млекопитающим, чем-то вроде гигантского тюленя с вытянутой шеей.
По его реконструкции, животное имеет, как и тюлень, четыре перепончатые конечности-ласта, горбы — утолщения на спине, обязанные своим происхождением слою подкожного жира, и веретенообразную голову. Но Удеманс строит свои выводы на довольно шатком основании: во-первых, на том факте, что животное было несколько раз описано выбрасывающим фонтаны пара при дыхании. Отсюда предполагается его теплокровность и принадлежность к млекопитающим. Так как никто не оспаривает, что иногда эти фонтаны сдвоенные и исходят, во всех известных случаях, из окончания морды, а не из вершины головы, делается вывод, что животное дышит ноздрями. Следовательно, это не китообразное. Все киты имеют только одну пару плавников. Отсюда вывод, что мегофиасы должны принадлежать к другой большой группе морских млекопитающих, возможно ластоногим.
«С другой стороны, — замечает Удеманс, — зверю приписывают гладкую на вид, за редким исключением, кожу, во всяком случае лишенную чешуи. Кроме того, очень часто очевидцы указывают на наличие гривы, которая характеризует самца, и особенно вибрисс, т. е. усов, которые также свидетельствуют в пользу гипотезы, указывающей на его принадлежность к млекопитающим, а точнее — к ластоногим».
Голландский ученый не останавливается на этом, он идет дальше и закрепляет за морским змеем место в генеалогическом древе млекопитающих — на ветви ластоногих, где другие ответвления занимают моржи, настоящие тюлени и ушастые тюлени.
Было бы нечестным с нашей стороны придираться к деталям его генеалогической теории, ведь она вполне согласовывалась со знаниями того времени, которые теперь устарели. Но в главном его гипотеза не потеряла своей ценности и сегодня: мегофиас вполне может быть и ластоногим. Но действительно ли это так? Больше того, является ли мегофиас вообще млекопитающим?
МОГЛИ ЛИ МОРСКИЕ ПРЕСМЫКАЮЩИЕСЯ ИМЕТЬ ГЛАДКУЮ КОЖУ И ТЕПЛУЮ КРОВЬ?
Признаем, что, хотя и очень тщательно выполненное, исследование Удеманса далеко от того, чтобы быть абсолютно убедительным и доказательным, особенно в том, что касается определения природы морского змея.
Во-первых, своим внешним обликом мегофиас скорее похож на плезиозавра, чем на любого из млекопитающих. Но это не все. Некоторые из свидетелей, наблюдавшие эту змееподобную бестию достаточно близко, говорят о наличии у нее чешуи. «Ошибка в наблюдении», — утверждает Удеманс. Даже если это допустить, то надо признать, что нет никаких доказательств тому, что такие прекрасно адаптировавшиеся к водной стихии рептилии, как плезиозавры, не могли иметь совершенно гладкой шкуры, потеряв чешую в процессе эволюции. Среди рыб наблюдается иногда подобный феномен, примером могут служить угри. В то же самое время у наиболее приспособившихся к морской жизни млекопитающих, таких, как китообразные, совсем нет шерсти. Наконец, не забудем одного из самых редких сейчас представителей морских рептилий, кожистую черепаху (Dermochelys coriacea) — она уже не имеет чешуи ни на голове, ни на шее, ни на плавниках, а все, что осталось от панциря, превратилось в нечто вроде толстой, как бы выдубленной кожи.
Во-вторых, мы совершенно определенно знаем, что некоторые крупные рептилии мелового периода были лишены чешуйчатого покрова. В 1908 году натуралист из Канзаса Чарлз Стернберг обнаружил в слоях песчаника, относящихся к верхнему мелу, мумифицированные останки траходона, морского родственника игуанодона, с утиноподобным клювом. Его кожа была тонкой, усеянной бугорками, как мяч для игры в гольф, но совершенно лишена чешуи.
Остается, конечно, вопрос с усами. Но, по размышлении, можно заметить, что до Удеманса только старик Понтоппидан недвусмысленно говорил о них. Что касается пресловутой гривы, то она могла состоять и из материала, отличного от шерсти или волоса: кожные выросты некоторых земноводных (например, странная бахрома волосатой лягушки) и гибкие лучи плавников некоторых рыб могут вполне сойти за гриву. Удеманс объясняет, что это украшение, замеченное у одних особей и не наблюдавшееся у других, является признаком полового диморфизма, как у львов, например. Но отметим, что у гривастых тюленей, к которым, по Удемансу, морской змей значительно ближе, самки имеют это украшение так же, как и самцы! Напротив, у многих современных видов ящериц кожные наросты — такие, как спинные гребни, подгрудки, шипы, зоб, — почти всегда более развиты у самцов. Это особенно бросается в глаза у игуан, анолисов, драконов и василисков.
Удеманс считает присутствие пресмыкающихся в холодных водах Скандинавии почти недопустимым. Но что мы знаем о физиологии гигантских рептилий мелового периода? Нет никаких доказательств того, что у них была холодная кровь или, точнее, что они были холоднокровными, то есть что их внутренняя температура тела следовала за всеми изменениями внешней температуры, как у современных рептилий. Однако и у последних этот процесс не всегда так жестко связан и зависит от размеров тела. Опыты Эдвина Колберта, Р. Б. Коула и Чарлза Богерта над аллигаторами во Флориде показали, что скорость изменения температуры обратно пропорциональна их размерам. Можно предположить, что у доисторических гигантских ящеров мелового периода колебания температуры тела вслед за ее изменением в окружающей среде должны были иметь очень небольшую амплитуду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
ПОЧЕМУ ЕГО ВСТРЕЧАЮТ ТОЛЬКО ЛЕТОМ?
Морской змей представляется настоящим космополитом. Если его чаще встречали в Атлантике и реже в Тихом океане или Индийском, то Удеманс объясняетэто тем, что Атлантический океан является «столбовой дорогой народов». По мере того как проходили столетия и появлялись новые морские пути, сообщения о неожиданных встречах из недавно еще мало посещаемых, удаленных районов становились все более частыми. Эта тенденция, как мы увидим в дальнейшем, будет только усиливаться в течение XX века: в то время как сообщения о новых встречах стали немного более редкими из морей с оживленными морскими торговыми путями, их число из новых зон морского судоходства, в частности из Тихого океана, увеличилось.
Морской змей, хотя и космополит, имеет свои предпочтения. Особенно это касается климатических условий. Удеманс показал, что монстр явно неравнодушен к хорошей погоде. Его практически всегда встречали в теплое время года при ярком солнце и спокойном море. Кроме того, изучение мест, где он попадался на глаза очевидцев, показывает, что он отдает предпочтение теплым океаническим течениям. Короче, он явно выражает склонность к теплу. И именно поэтому его летом встречали в основном в Северном полушарии, а зимой он мигрирует в Южное полушарие, где в это время наступает лето. Так как большинство оживленных морских путей находятся в Северном полушарии, понятно теперь, почему в основном только летом морской змей заставляет говорить о себе!
После всего, что мы узнали, Удемансу остается только уточнить, что же в точности представляет собой этот морской монстр.
Согласно гипотезе зоолога, морской змей, за которым он сохраняет, уважая приоритет, название Megophias, предложенное в 1817 году Рафинеском, является не рептилией, а млекопитающим, чем-то вроде гигантского тюленя с вытянутой шеей.
По его реконструкции, животное имеет, как и тюлень, четыре перепончатые конечности-ласта, горбы — утолщения на спине, обязанные своим происхождением слою подкожного жира, и веретенообразную голову. Но Удеманс строит свои выводы на довольно шатком основании: во-первых, на том факте, что животное было несколько раз описано выбрасывающим фонтаны пара при дыхании. Отсюда предполагается его теплокровность и принадлежность к млекопитающим. Так как никто не оспаривает, что иногда эти фонтаны сдвоенные и исходят, во всех известных случаях, из окончания морды, а не из вершины головы, делается вывод, что животное дышит ноздрями. Следовательно, это не китообразное. Все киты имеют только одну пару плавников. Отсюда вывод, что мегофиасы должны принадлежать к другой большой группе морских млекопитающих, возможно ластоногим.
«С другой стороны, — замечает Удеманс, — зверю приписывают гладкую на вид, за редким исключением, кожу, во всяком случае лишенную чешуи. Кроме того, очень часто очевидцы указывают на наличие гривы, которая характеризует самца, и особенно вибрисс, т. е. усов, которые также свидетельствуют в пользу гипотезы, указывающей на его принадлежность к млекопитающим, а точнее — к ластоногим».
Голландский ученый не останавливается на этом, он идет дальше и закрепляет за морским змеем место в генеалогическом древе млекопитающих — на ветви ластоногих, где другие ответвления занимают моржи, настоящие тюлени и ушастые тюлени.
Было бы нечестным с нашей стороны придираться к деталям его генеалогической теории, ведь она вполне согласовывалась со знаниями того времени, которые теперь устарели. Но в главном его гипотеза не потеряла своей ценности и сегодня: мегофиас вполне может быть и ластоногим. Но действительно ли это так? Больше того, является ли мегофиас вообще млекопитающим?
МОГЛИ ЛИ МОРСКИЕ ПРЕСМЫКАЮЩИЕСЯ ИМЕТЬ ГЛАДКУЮ КОЖУ И ТЕПЛУЮ КРОВЬ?
Признаем, что, хотя и очень тщательно выполненное, исследование Удеманса далеко от того, чтобы быть абсолютно убедительным и доказательным, особенно в том, что касается определения природы морского змея.
Во-первых, своим внешним обликом мегофиас скорее похож на плезиозавра, чем на любого из млекопитающих. Но это не все. Некоторые из свидетелей, наблюдавшие эту змееподобную бестию достаточно близко, говорят о наличии у нее чешуи. «Ошибка в наблюдении», — утверждает Удеманс. Даже если это допустить, то надо признать, что нет никаких доказательств тому, что такие прекрасно адаптировавшиеся к водной стихии рептилии, как плезиозавры, не могли иметь совершенно гладкой шкуры, потеряв чешую в процессе эволюции. Среди рыб наблюдается иногда подобный феномен, примером могут служить угри. В то же самое время у наиболее приспособившихся к морской жизни млекопитающих, таких, как китообразные, совсем нет шерсти. Наконец, не забудем одного из самых редких сейчас представителей морских рептилий, кожистую черепаху (Dermochelys coriacea) — она уже не имеет чешуи ни на голове, ни на шее, ни на плавниках, а все, что осталось от панциря, превратилось в нечто вроде толстой, как бы выдубленной кожи.
Во-вторых, мы совершенно определенно знаем, что некоторые крупные рептилии мелового периода были лишены чешуйчатого покрова. В 1908 году натуралист из Канзаса Чарлз Стернберг обнаружил в слоях песчаника, относящихся к верхнему мелу, мумифицированные останки траходона, морского родственника игуанодона, с утиноподобным клювом. Его кожа была тонкой, усеянной бугорками, как мяч для игры в гольф, но совершенно лишена чешуи.
Остается, конечно, вопрос с усами. Но, по размышлении, можно заметить, что до Удеманса только старик Понтоппидан недвусмысленно говорил о них. Что касается пресловутой гривы, то она могла состоять и из материала, отличного от шерсти или волоса: кожные выросты некоторых земноводных (например, странная бахрома волосатой лягушки) и гибкие лучи плавников некоторых рыб могут вполне сойти за гриву. Удеманс объясняет, что это украшение, замеченное у одних особей и не наблюдавшееся у других, является признаком полового диморфизма, как у львов, например. Но отметим, что у гривастых тюленей, к которым, по Удемансу, морской змей значительно ближе, самки имеют это украшение так же, как и самцы! Напротив, у многих современных видов ящериц кожные наросты — такие, как спинные гребни, подгрудки, шипы, зоб, — почти всегда более развиты у самцов. Это особенно бросается в глаза у игуан, анолисов, драконов и василисков.
Удеманс считает присутствие пресмыкающихся в холодных водах Скандинавии почти недопустимым. Но что мы знаем о физиологии гигантских рептилий мелового периода? Нет никаких доказательств того, что у них была холодная кровь или, точнее, что они были холоднокровными, то есть что их внутренняя температура тела следовала за всеми изменениями внешней температуры, как у современных рептилий. Однако и у последних этот процесс не всегда так жестко связан и зависит от размеров тела. Опыты Эдвина Колберта, Р. Б. Коула и Чарлза Богерта над аллигаторами во Флориде показали, что скорость изменения температуры обратно пропорциональна их размерам. Можно предположить, что у доисторических гигантских ящеров мелового периода колебания температуры тела вслед за ее изменением в окружающей среде должны были иметь очень небольшую амплитуду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78