— Идем! Идем!
— Кстати, не забудем, что судья назначил нам свидание в полночь у баньяна.
Несмотря на все свое мужество, Александр содрогнулся, произнося эти слова: перед ним всплыли мрачные воспоминания о пережитой ночи.
— Правильно. Мы потом увидим, надо ли нам идти туда всем пятерым. Сначала, Александр, ты пойдешь с Зугой, хорошо? Я не должен учить тебя, как благодарить этого достойного человека в случае, если я не смогу лично прийти пожать ему руку.
Обмениваясь короткими замечаниями, напрягая зрение и слух, все пятеро пробирались к фургону, массивные очертания которого ужо были им видны.
Заметив, что махина прочно стоит на своих четырех колесах и вода доходит до осей, Александр воскликнул:
— Этого ты мне, однако, не сказал!..
— Верно! Я был так расстроен! Но, как видишь, здесь неглубоко. Мы рискуем только промочить ноги.
— Не в этом дело. Я хочу сказать, что фургон стоит посреди лужи, которая имеет добрых триста метров в длину и полтораста в ширину. Мы не найдем никаких следов…
— Я надеюсь на догадливость Анны.
— След мальчика-с-пальчик! — почти весело прибавил Жозеф.
— На воде?
— Да ведь не впервой! К тому же в этой заводи течение почти незаметно. Малейшая вещь будет держаться на поверхности и никуда не уплывет.
— Браво! У тебя на все есть ответ! Лезем в воду! И глядеть в оба!..
Через десять минут они подошли к фургону. Передняя и задняя стены были опущены и висели на цепях наподобие подъемного моста. Благодаря этому была отчасти видна внутренность фургона.
Все пятеро были осторожны, как краснокожие, вступившие на тропу войны. Вместо того чтобы очертя голову броситься в опустевшее логово, они самым тщательным образом осмотрели фургон снаружи и убедились, что балки и обшивка целы, что все части держатся прочно, не рассыплются и не обрушатся, если войти внутрь.
Установив это, Альбер с ловкостью заправского гимнаста подтянулся на руках и взобрался на заднюю стену. Александр и Жозеф последовали за ним, потом бушмен и наконец Зуга. Снова тщательно осмотревшись и не найдя ничего подозрительного, они прошли вглубь.
Может показаться непонятным, зачем столько предосторожностей, чтобы проникнуть в какой-то заброшенный фургон, одиноко торчащий в воде и в котором никто не живет.
Замечание Альбера ответит на этот вполне естественный вопрос.
— Вы не видите ничего ненормального?
— Ровно ничего. Впрочем, было бы довольно трудно разобраться в этой обстановке. Она свидетельствует о поспешном бегстве людей, которые здесь жили.
— Равно как и о желании уничтожить все вещи, которые не удалось унести…
— Вот и выходит, что здесь нельзя и пошевелиться, хорошенько не осмотревшись. Я готов ко всему. Не удивлюсь, если какой-нибудь топор свалится с крыши прямо нам на голову. Или мы наступим ногой на какой-нибудь отравленный гвоздь. И не исключено, что среди этого хлама лежит невидимая бечевка, один конец которой привязан к собачке ружья, так что довольно одного движения, чтобы ружье выстрелило и мы получили бы порядочный заряд крупной дроби.
— Возможно. Этот мерзавец способен на все, чтобы от нас избавиться. Вряд ли только он успел что-нибудь сделать: очень уж поспешно пришлось ему уносить ноги. Во всяком случае, нельзя прикасаться ни к чему съестному, — конечно, кроме консервов, которые лежат в неначатых жестяных коробках.
Обследование велось еще долго и с бесчисленными предосторожностями, но оно только убедило французов, что их враг не успел принять ни одной из тех варварских мер, к которым так часто прибегают в этих местах, где борьба всегда беспощадна и кровава.
Они не теряли надежды найти хоть какое-нибудь — пускай самое маленькое
— указание, оставленное госпожой де Вильрож.
В фургоне имелась масса самых разнообразных вещей, тщательно заготовленных для длительного путешествия. Теперь среди них царил кромешный беспорядок. Все было перебито, переломано, изодрано и свалено в кучу. Кто-то все уничтожал методически и со знанием дела. Нечего было и думать навести здесь хоть какой-нибудь порядок. Французам и двум неграм оставалось только вытаскивать обломки и, тщательно осмотрев, бросать в воду — работа долгая и неблагодарная.
— И все-таки, — сказал Альбер, — не может быть, чтобы мы так-таки ничего не нашли.
— Я того же мнения, — поддержал его с обычным спокойствием Александр. — Надо искать.
Жозеф, который, против своего обыкновения, не раскрывал рта, казался озабоченным. Наконец он заговорил:
— Знаете, господа, о чем я сейчас думаю?
— Я догадываюсь, — отозвался Александр.
— Неужели?
— Очень просто: вы думаете о том, какая причина заставила этого плута внезапно покинуть фургон.
— Вы угадали только наполовину месье Александр. Я действительно хочу знать причину. Но мне также интересно, как он ушел отсюда.
— Причину, дорогой Жозеф, понять нетрудно. Раз у него не было быков, чтобы вывезти эту махину, ему ничего не оставалось, как бросить ее и уйти. Это вполне естественно. Что же касается того, как он отсюда выбрался, то вот как дело было, по-моему. Он ушел часов пять или шесть назад. Вода еще стояла довольно высоко, и он не мог увезти госпожу де Вильрож и ее спутницу на ту сторону лагуны. Я думаю, что он добрался вплавь до этого леса, который мы видим впереди. А там он либо нашел лодку, либо сколотил плот и вернулся сюда за своими пленницами.
— Правильно! — горячо перебил его Альбер. — Бедняжка, что она переживает!.. Неужели мне только останется всю жизнь проклинать мою безумную затею…
— Мужайся, друг мой! Не падай духом. Мы знаем, что она там не одна. Слепая судьба вас разлучила, но дала ей подругу. Вдвоем все же легче.
Его прервало громкое восклицание Жозефа:
— Аваи! Аваи!
— В чем дело, Жозеф?
— Карай! — ответил каталонец, размахивая металлической крышкой от бисквитной коробки. — Вы были правы! Не надо отчаиваться! Посмотрите! Здесь что-то написано! Верней, нацарапано.
— Давайте, Жозеф! Давайте поскорей!
Александр, который владел собой гораздо лучше, чем его друг, охваченный вполне понятным волнением, разобрал несколько слов, нацарапанных неровными
— то круглыми, то угловатыми — буквами:
«Он нас увозит… плот… пересекаем реку…»
— Ну вот! — сказал он. — Выходит, ваши предположения вполне оправдались.
— Да ведь он еще больший подлец и сумасшедший, чем я думал! — вне себя воскликнул Альбер. — Как это он пустился на такую авантюру?.. Пересечь гигантскую реку на нескольких жердочках, когда у него есть фургон, который плавает, как корабль!
— Но один человек управлять этим кораблем не может, — вполне рассудительно заметил Александр. — К тому же мы еще но знаем, не протекает ли он. Мне даже кажется, что все мягкие вещи набухли от воды. Возможно, было какое-нибудь повреждение, либо умышленное, либо случайное… Давай-ка посмотрим, в каком состоянии пол.
— Зачем? Нам надо поскорей вернуться туда, где мы оставили лодку и челноки Зуги и бушмена. Пересечем Замбези и обыщем берег…
— И Клаас, который прячется за скалой или за деревом, перестреляет нас одного за другим, как куропаток… Право же, дорогой Альбер, я тебя не узнаю. Ведь ты никогда наобум не действуешь, ты человек смелый, но рассудительный…
— Что же ты советуешь?
— Обязательно увидеться сегодня ночью с судьей. Мне хочется держать в руках добрый карабин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120