Этот перенос структур в иной вид очень для него характерен.
Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода
В гибком зеркале природы
Звезды -- невод, рыбы -- мы,
Боги -- призраки у тьмы
(Там же С.94)
1.8. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМПОНЕНТ
Мы можем выделить еще одну составляющую, которая способствовала формированию семиотического мышления. Это Государство. Для России это был в достаточной степени серьезный параметр, который постоянно боролся со своей естественной средой, вводя в нее ту или иную системность. Очень часто эта системность носила "иноязычный" характер, а значит обладала существенной иносемиотичностью. Россия постоянно принимает и отвергает это чужое влияние. Перечислим только самые памятные. Окно в Европу Петра. Внимание к католицизму Чаадаева и Соловьева. Французский язык у Пушкина и Толстого. Славянофилы и западники. Соответственно, для России характерно постоянное формирование и реформирование Государства. Значимость государства подчеркивает и П.Милюков, говоря: "в России государство имело огромное влияние на общественную организацию, тогда как на Западе общественная организация обусловила государственный строй" (Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч.1. СПб., 1904. С.132-133). Он объясняет это чисто экономически: "Именно элементарное состояние экономического "фундамента" вызвало- у нас в России гипертрофию государственной "надстройки" и обусловило сильное обратное воздействие этой надстройки на самый "фундамент" (Там же). Соответственно эта роль государства проявилась и во всех квази-независимых структурах. Например, в случае аристократии. П.Милюков находит четкие отличия русской аристократии от европейской: "Европейская аристократия в основу своего понятия о дворянской сословной чести полагала идею дворянского равенства, перства. В Москве служилая "честь" измерялась государевым жалованьем, различным для всякого, и вместо понятия перства, поддерживавшего корпоративный дух и создавшего цельность западной аристократии, -выработалась своеобразная система местничества" (Там же. С.215).
Правила же местничества чисто семиотические: "члены одного рода не хотели служить под начальством членов Другого рода, если при прежних назначениях они не бывали ниже последних. При таком общем представлении о местничестве легко понять дело так, что целые роды спорили с целыми родами, считая себя выше их; -- что стало быть, все родовое московское боярство располагалось по своему значению при дворе в известного рода лестницу, ступенями кото
государственный компонент 63
рой были целые роды, от высшего к низшему. При таком понятии, местничество, конечно, противополагается идее перства, как система единиц, из которых ни одна не была равна другой, -- такой системе, в которой все единицы равны" (Там же. С.215-216). Иначе говоря, мы видим порождение более сложной иерархической системы, а это и есть семиотическое порождение.
То есть государство становится главным семиотическим механизмом общества. Со всеми остальными автономными механизмами порождения многообразия государство изо всех сил борется. Яркий пример -- старообрядцы, поскольку он иллюстрирует динамическое изменение государства, за которым не успевает общество. Введенный новый семиотический код обязателен для всех, и отступление от него карается со всей возможной жестокостью.
В.Ключевский пытается ответить на вопрос, почему западное влияние становится столь значимым в XVII веке, будучи несущественным в веке XVI. "Трудно сказать, отчего произошла эта разница в ходе явлений между XVI и XVII вв., почему прежде у нас не замечали своей отсталости и не могли повторить созидательного опыта своих близких предков:
русские люди XVII в. что ли оказались слабее нервами и скуднее духовными силами сравнительно со своими дедами, людьми XVI в., или религиозно-нравственная самоуверенность отцов подорвала духовную энергию детей. Весьма вероятнее, разница произошла от того, что изменилось наше отношение к западноевропейскому миру" (Ключевский В. Курс русской истории. Ч. III. М., 1912. С.332).
Общий вывод его таков: "западное чувство вышло из чувства национального бессилия, а источником этого чувства была все очевиднее вскрывавшаяся в войнах, в дипломатических сношениях, в торговом обмене скудость собственных материальных и духовных средств перед западноевропейскими, что вело к сознанию своей отсталости" (Там же. С.333). Об этом же говорит и П.Милюков. подчеркивая, что влияние носило материальный, а не идейный характер. "Прежде чем началось влияние западных идей, в русской жизни сказалось влияние быта, влияние обстановки высшей культуры, а затем (или, вернее, рядом с этим) и влияние европейских прикладных, технических знаний" (Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч. 3. СПб., 1903. С.98).
предыстория семиотики в России 64
Этот параметр доминирования другого работает и в случае чисто внутреннего влияния. К примеру, Петр Бицилли в своей работе об И.Аксакове, которого он считал "самым интересным и значительным теоретиком нации", обозначил следующую закономерность: "русская культура -славянофилы поняли это, и в этом их огромная заслуга -- была культурой только тонкого верхнего слоя народа. Действительно, по сути именно через такой процесс оформляется любая национальная культура: она зарождается в общественных верхах и оттуда постепенно спускается вниз. Отличие, однако, русского национально-культурного развития от всякого другого "нормального" состоит в том, что слой, который в культурном отношении поднялся над другими, именно в этот момент подъема в социальном отношении был в упадке и терял свое значение как руководитель. Русская культура оформляется и как культура аристократическая тогда, когда ударил последний час русской аристократии" (Бицилли П.М. Иван Сергеевич Аксаков и его философия нации // Бицилли П.М. Избранные труды по филологии. М., 1996. С.102-103).
С Аксаковым связан и другой эпизод вмешательства государства в личную жизнь, вероятно, трудно представимый на западной почве -правительственный циркуляр 1849 г., запрещавший носить бороды. Аксаков пишет в ответ начальнику полиции: "путем целой жизни дойдя до убеждения, что неслужащему русскому человеку нужно ходить в русском платье и с бородой, -- вдруг торжественно от него отказаться, обриться и переодеться -- тяжелее, чем доживать свой век в деревенском уединении" (цит. по Милюков П. Из истории русской интеллигенции. Ч. 1. СПб., 1903. С.70).
Постоянный "приток-отток" западного влияния характеризует всю историю России (в этой же плоскости объяснима и последняя "перестройка"). Мы называем Петра в качестве первого в этом ряду, однако его отец Алексей Михайлович заявил все преобразования уже в период своего царствования. Правда, В.Ключевский характеризует его интересным образом, который подойдет, вероятно, для любого периода России. "Царь Алексей Михайлович принял в преобразовательном движении позу, соответствующую такому взгляду на дело: одной ногой он еще крепко упирался в родную православную старину, а другую уже занес было за ее черту, да так и остался в этом нерешительном переходном положении" (Там же. С.413).
государственный компонент 65
Раскол же, как считал В.Ключевский, наоборот, помог западному влиянию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода
В гибком зеркале природы
Звезды -- невод, рыбы -- мы,
Боги -- призраки у тьмы
(Там же С.94)
1.8. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМПОНЕНТ
Мы можем выделить еще одну составляющую, которая способствовала формированию семиотического мышления. Это Государство. Для России это был в достаточной степени серьезный параметр, который постоянно боролся со своей естественной средой, вводя в нее ту или иную системность. Очень часто эта системность носила "иноязычный" характер, а значит обладала существенной иносемиотичностью. Россия постоянно принимает и отвергает это чужое влияние. Перечислим только самые памятные. Окно в Европу Петра. Внимание к католицизму Чаадаева и Соловьева. Французский язык у Пушкина и Толстого. Славянофилы и западники. Соответственно, для России характерно постоянное формирование и реформирование Государства. Значимость государства подчеркивает и П.Милюков, говоря: "в России государство имело огромное влияние на общественную организацию, тогда как на Западе общественная организация обусловила государственный строй" (Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч.1. СПб., 1904. С.132-133). Он объясняет это чисто экономически: "Именно элементарное состояние экономического "фундамента" вызвало- у нас в России гипертрофию государственной "надстройки" и обусловило сильное обратное воздействие этой надстройки на самый "фундамент" (Там же). Соответственно эта роль государства проявилась и во всех квази-независимых структурах. Например, в случае аристократии. П.Милюков находит четкие отличия русской аристократии от европейской: "Европейская аристократия в основу своего понятия о дворянской сословной чести полагала идею дворянского равенства, перства. В Москве служилая "честь" измерялась государевым жалованьем, различным для всякого, и вместо понятия перства, поддерживавшего корпоративный дух и создавшего цельность западной аристократии, -выработалась своеобразная система местничества" (Там же. С.215).
Правила же местничества чисто семиотические: "члены одного рода не хотели служить под начальством членов Другого рода, если при прежних назначениях они не бывали ниже последних. При таком общем представлении о местничестве легко понять дело так, что целые роды спорили с целыми родами, считая себя выше их; -- что стало быть, все родовое московское боярство располагалось по своему значению при дворе в известного рода лестницу, ступенями кото
государственный компонент 63
рой были целые роды, от высшего к низшему. При таком понятии, местничество, конечно, противополагается идее перства, как система единиц, из которых ни одна не была равна другой, -- такой системе, в которой все единицы равны" (Там же. С.215-216). Иначе говоря, мы видим порождение более сложной иерархической системы, а это и есть семиотическое порождение.
То есть государство становится главным семиотическим механизмом общества. Со всеми остальными автономными механизмами порождения многообразия государство изо всех сил борется. Яркий пример -- старообрядцы, поскольку он иллюстрирует динамическое изменение государства, за которым не успевает общество. Введенный новый семиотический код обязателен для всех, и отступление от него карается со всей возможной жестокостью.
В.Ключевский пытается ответить на вопрос, почему западное влияние становится столь значимым в XVII веке, будучи несущественным в веке XVI. "Трудно сказать, отчего произошла эта разница в ходе явлений между XVI и XVII вв., почему прежде у нас не замечали своей отсталости и не могли повторить созидательного опыта своих близких предков:
русские люди XVII в. что ли оказались слабее нервами и скуднее духовными силами сравнительно со своими дедами, людьми XVI в., или религиозно-нравственная самоуверенность отцов подорвала духовную энергию детей. Весьма вероятнее, разница произошла от того, что изменилось наше отношение к западноевропейскому миру" (Ключевский В. Курс русской истории. Ч. III. М., 1912. С.332).
Общий вывод его таков: "западное чувство вышло из чувства национального бессилия, а источником этого чувства была все очевиднее вскрывавшаяся в войнах, в дипломатических сношениях, в торговом обмене скудость собственных материальных и духовных средств перед западноевропейскими, что вело к сознанию своей отсталости" (Там же. С.333). Об этом же говорит и П.Милюков. подчеркивая, что влияние носило материальный, а не идейный характер. "Прежде чем началось влияние западных идей, в русской жизни сказалось влияние быта, влияние обстановки высшей культуры, а затем (или, вернее, рядом с этим) и влияние европейских прикладных, технических знаний" (Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч. 3. СПб., 1903. С.98).
предыстория семиотики в России 64
Этот параметр доминирования другого работает и в случае чисто внутреннего влияния. К примеру, Петр Бицилли в своей работе об И.Аксакове, которого он считал "самым интересным и значительным теоретиком нации", обозначил следующую закономерность: "русская культура -славянофилы поняли это, и в этом их огромная заслуга -- была культурой только тонкого верхнего слоя народа. Действительно, по сути именно через такой процесс оформляется любая национальная культура: она зарождается в общественных верхах и оттуда постепенно спускается вниз. Отличие, однако, русского национально-культурного развития от всякого другого "нормального" состоит в том, что слой, который в культурном отношении поднялся над другими, именно в этот момент подъема в социальном отношении был в упадке и терял свое значение как руководитель. Русская культура оформляется и как культура аристократическая тогда, когда ударил последний час русской аристократии" (Бицилли П.М. Иван Сергеевич Аксаков и его философия нации // Бицилли П.М. Избранные труды по филологии. М., 1996. С.102-103).
С Аксаковым связан и другой эпизод вмешательства государства в личную жизнь, вероятно, трудно представимый на западной почве -правительственный циркуляр 1849 г., запрещавший носить бороды. Аксаков пишет в ответ начальнику полиции: "путем целой жизни дойдя до убеждения, что неслужащему русскому человеку нужно ходить в русском платье и с бородой, -- вдруг торжественно от него отказаться, обриться и переодеться -- тяжелее, чем доживать свой век в деревенском уединении" (цит. по Милюков П. Из истории русской интеллигенции. Ч. 1. СПб., 1903. С.70).
Постоянный "приток-отток" западного влияния характеризует всю историю России (в этой же плоскости объяснима и последняя "перестройка"). Мы называем Петра в качестве первого в этом ряду, однако его отец Алексей Михайлович заявил все преобразования уже в период своего царствования. Правда, В.Ключевский характеризует его интересным образом, который подойдет, вероятно, для любого периода России. "Царь Алексей Михайлович принял в преобразовательном движении позу, соответствующую такому взгляду на дело: одной ногой он еще крепко упирался в родную православную старину, а другую уже занес было за ее черту, да так и остался в этом нерешительном переходном положении" (Там же. С.413).
государственный компонент 65
Раскол же, как считал В.Ключевский, наоборот, помог западному влиянию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98