Первому было лет сорок, второму — тридцать семь. Фелипе был холостяк. У Морица была жена, служившая у хозяйки меблированных комнат в Буэнос-Айресе; детей у них не было.
Через три месяца «Санта-Фе» должен был доставить на Остров Штатов трех других сторожей, а Васкеца и двух его друзей отвезти обратно в Буэнос-Айрес, где они должны были отдохнуть в течение трех месяцев и потом снова вернуться
— на смену маячной стражи.
Во второй раз им привилось бы провести на маяке три зимних месяца: июнь, июль и август. Первое пребывание на острове должно было быть сравнительно сносным, но по вторичном возвращении им пришлось бы испытать много неприятного. Однако это нисколько не пугало их. Васкец и его товарищи уже настолько привыкли к переменам климата, что холод, бури и стужа антарктической зимы были им нипочем.
Точно с 10 декабря началась правильно организованная служба. Лампы горели каждую ночь под наблюдением дежурного сторожа, в то время как два других отдыхали. Днем они осматривали и чистили лампы, меняли светильни, и к закату солнца фонарь снова бросал вдаль сильный сноп лучей.
Время от времени, согласно инструкции, Васкец с одним из товарищей отправлялся пешком или в небольшой полупалубной парусной шлюпке в Эльгорскую бухту. Шлюпка эта стояла в маленькой бухточке, где высокие береговые утесы хорошо укрывали ее от восточных ветров — единственных, которые представляли здесь опасность.
Само собой разумеется, пока двое сторожей отправлялись к бухте или в ее окрестности, третий непременно оставался на верхней галерее маяка. Могло случиться, что какой-нибудь корабль, проходя мимо Острова Штатов, вздумал бы дать сигнал. Поэтому один сторож должен был оставаться неотлучно на посту. С террасы видно было море на востоке и на северо-востоке. Высокие прибрежные скалы закрывали вид в других направлениях. Таким образом, чтобы сигнализировать проходящим кораблям, нужно было непременно находиться в дежурном помещении.
Первые дни после ухода рассыльного судна прошли без всяких событий. Было довольно тепло, и стояла хорошая погода. Стоградусный термометр note 23 показывал иногда десять градусов тепла. Днем ветер дул с моря, а к вечеру переходил в северо-западный и дул с равнин Патагонии и Огненной Земли.
В течение нескольких часов шел дождь, парило, и можно было даже ожидать грозы.
Под влиянием живительных солнечных лучей начала пробиваться растительность. Соседний с маяком луг сбросил с себя белый снежный покров и расцветился бледной зеленью. Так и манило прилечь под свежей листвой антарктической буковой рощи. Вздувшийся от вешних вод ручей впадал в бухточку. У подножия деревьев, по склонам скал, показались мох, лишаи, ложечная трава, известная своими целебными противоцинготными note 24 свойствами. Словом, на несколько недель на окраине Американского материка наступило лето, — весною это время года назвать нельзя, потому что в местности вблизи Магелланова пролива не знают, что такое весна.
День клонился к вечеру, но еще рано было зажигать огонь на маяке. Васкец, Фелипе и Мориц сидели на балконе, окружавшем фонарь, и болтали.
Главный сторож направлял разговор.
— Как вам нравится жизнь на маяке, братцы? — спросил он, набивая трубку.
— Ну, соскучиться-то и устать мы не успели! — отвечал Фелипе.
— Конечно, — подтвердил Мориц. — Да и все-то три месяца, я уверен, пройдут незаметно.
— Так, так, друг мой: пройдут, как корвет note 25, несущийся под своими бом-крюйс-брамселями и лиселями note 26.
— Однако мы не видели сегодня ни одного корабля, — заметил Фелипе.
— Будут и корабли, Фелипе, — возразил Васкец, смотря в кулак, словно в зрительную трубу. — Жаль было бы, если бы напрасно выстроили на Острове Штатов такой прекрасный маяк, освещающий море на расстоянии десяти миль.
— Еще никто не знает о его существовании, — сказал Мориц.
— Ну конечно! — откликнулся Васкец. — Еще не всем капитанам известно, что этот берег теперь освещен. Когда они узнают это, они охотно будут подходить к берегу. Впрочем, мало знать, что здесь есть маяк, надо еще знать, что он светится от заката до восхода солнца.
— Об этом узнают лишь тогда, когда «Санта-Фе» прибудет в Буэнос-Айрес,
— заметил Фелипе.
— Правильно, — одобрил Васкец, — когда опубликуют донесение Лафайета, власти поспешат распространить его среди моряков всех стран света. Многие мореплаватели и теперь уже знают обо всем, что здесь произошло.
— «Санта-Фе» ушел три дня назад, — начал высчитывать Мориц, — в плавании он пробудет…
— Ну, что там считать! — прервал его Васкец. — Он пробудет в дороге еще с неделю. Погода дивная, море спокойно, ветер попутный. Корабль идет день и ночь на всех парусах и, наверно, делает девять — десять узлов* в час.
— Я думаю, что он теперь уже вышел из Магелланова пролива и обогнул мыс Дев, — сказал Фелипе.
— Непременно, — согласился Васкец, — а теперь он бежит вдоль берегов Патагонии быстрее патагонских лошадей. Впрочем, кто знает, бегают ли люди и лошади в Патагонии так быстро, как фрегат note 27 первого ранга под парусами!
Нет ничего удивительного, что оставшиеся на маяке люди все еще думали о «Санта-Фе». Ведь этот корабль был как бы последним клочком их страны, который от них теперь оторвался. И вот они мысленно следили за ним.
— Что ты сегодня наловил? — спросил Васкец у Фелипе.
— Улов был довольно хороший. Я поймал на удочку десять колбеней.
— Отлично. Ты не бойся, в заливе их еще много осталось. Говорят, что чем больше ловишь рыбы, тем ее больше делается в море. А нам это на руку. Питаясь рыбой, мы сбережем свой запас солонины и овощей.
— А я был в буковом лесу, — сообщил Мориц, — и открыл там кое-какие корни, которые сумею приготовить лучше, чем это делал наш корабельный кок note 28. Увидите, как это будет вкусно!
— Очень приятно. Свежая дичь, рыба и зелень лучше всяких консервов, — сказал Васкец.
— Хорошо было бы, если бы к нам сюда забрели какие-нибудь жвачные животные, например парочка ланей! — вздохнул Фелипе.
— Я тоже не отказался бы от филе или окорока лани, — отвечал Васкец. — Хороший кусок дичины никому не вреден. Если дичь появится, мы постараемся подстрелить ее. Только одного не забывайте, братцы: в погоне за добычей не следует забираться далеко от маяка. Так и в инструкции сказано: удаляться от маяка можно только для того, чтобы наблюдать за Эльгорской бухтой да за морем между мысом Сан-Хуан и стрелкой Диегос.
— А если на расстоянии ружейного выстрела подвернется дичь? — спросил Мориц.
— На расстоянии одного, даже двух или трех выстрелов — еще туда-сюда, — сказал Васкец. — Но лань — пугливое животное, и едва ли нам придется увидеть пару ветвистых рогов вот там, на скалах, по соседству с буковым лесом.
Действительно, за все время производства работ вблизи Эльгорской бухты ни одно животное здесь не показывалось. Старший офицер с «Санта-Фе», страстный охотник, несколько раз пробовал охотиться на ланей. Он ходил за пять, за шесть миль и — напрасно.
Лани на острове хотя и водились, но не подпускали к себе на расстоянии выстрела. Может быть, охота была бы удачнее, если бы старший офицер перешел через горы, за пределы порта Парри, на другую сторону острова. Но в западной части острова высились остроконечные, почти неприступные утесы, и никто из экипажа «Санта-Фе» не ходил на рекогносцировку к мысу Сан-Бартелеми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Через три месяца «Санта-Фе» должен был доставить на Остров Штатов трех других сторожей, а Васкеца и двух его друзей отвезти обратно в Буэнос-Айрес, где они должны были отдохнуть в течение трех месяцев и потом снова вернуться
— на смену маячной стражи.
Во второй раз им привилось бы провести на маяке три зимних месяца: июнь, июль и август. Первое пребывание на острове должно было быть сравнительно сносным, но по вторичном возвращении им пришлось бы испытать много неприятного. Однако это нисколько не пугало их. Васкец и его товарищи уже настолько привыкли к переменам климата, что холод, бури и стужа антарктической зимы были им нипочем.
Точно с 10 декабря началась правильно организованная служба. Лампы горели каждую ночь под наблюдением дежурного сторожа, в то время как два других отдыхали. Днем они осматривали и чистили лампы, меняли светильни, и к закату солнца фонарь снова бросал вдаль сильный сноп лучей.
Время от времени, согласно инструкции, Васкец с одним из товарищей отправлялся пешком или в небольшой полупалубной парусной шлюпке в Эльгорскую бухту. Шлюпка эта стояла в маленькой бухточке, где высокие береговые утесы хорошо укрывали ее от восточных ветров — единственных, которые представляли здесь опасность.
Само собой разумеется, пока двое сторожей отправлялись к бухте или в ее окрестности, третий непременно оставался на верхней галерее маяка. Могло случиться, что какой-нибудь корабль, проходя мимо Острова Штатов, вздумал бы дать сигнал. Поэтому один сторож должен был оставаться неотлучно на посту. С террасы видно было море на востоке и на северо-востоке. Высокие прибрежные скалы закрывали вид в других направлениях. Таким образом, чтобы сигнализировать проходящим кораблям, нужно было непременно находиться в дежурном помещении.
Первые дни после ухода рассыльного судна прошли без всяких событий. Было довольно тепло, и стояла хорошая погода. Стоградусный термометр note 23 показывал иногда десять градусов тепла. Днем ветер дул с моря, а к вечеру переходил в северо-западный и дул с равнин Патагонии и Огненной Земли.
В течение нескольких часов шел дождь, парило, и можно было даже ожидать грозы.
Под влиянием живительных солнечных лучей начала пробиваться растительность. Соседний с маяком луг сбросил с себя белый снежный покров и расцветился бледной зеленью. Так и манило прилечь под свежей листвой антарктической буковой рощи. Вздувшийся от вешних вод ручей впадал в бухточку. У подножия деревьев, по склонам скал, показались мох, лишаи, ложечная трава, известная своими целебными противоцинготными note 24 свойствами. Словом, на несколько недель на окраине Американского материка наступило лето, — весною это время года назвать нельзя, потому что в местности вблизи Магелланова пролива не знают, что такое весна.
День клонился к вечеру, но еще рано было зажигать огонь на маяке. Васкец, Фелипе и Мориц сидели на балконе, окружавшем фонарь, и болтали.
Главный сторож направлял разговор.
— Как вам нравится жизнь на маяке, братцы? — спросил он, набивая трубку.
— Ну, соскучиться-то и устать мы не успели! — отвечал Фелипе.
— Конечно, — подтвердил Мориц. — Да и все-то три месяца, я уверен, пройдут незаметно.
— Так, так, друг мой: пройдут, как корвет note 25, несущийся под своими бом-крюйс-брамселями и лиселями note 26.
— Однако мы не видели сегодня ни одного корабля, — заметил Фелипе.
— Будут и корабли, Фелипе, — возразил Васкец, смотря в кулак, словно в зрительную трубу. — Жаль было бы, если бы напрасно выстроили на Острове Штатов такой прекрасный маяк, освещающий море на расстоянии десяти миль.
— Еще никто не знает о его существовании, — сказал Мориц.
— Ну конечно! — откликнулся Васкец. — Еще не всем капитанам известно, что этот берег теперь освещен. Когда они узнают это, они охотно будут подходить к берегу. Впрочем, мало знать, что здесь есть маяк, надо еще знать, что он светится от заката до восхода солнца.
— Об этом узнают лишь тогда, когда «Санта-Фе» прибудет в Буэнос-Айрес,
— заметил Фелипе.
— Правильно, — одобрил Васкец, — когда опубликуют донесение Лафайета, власти поспешат распространить его среди моряков всех стран света. Многие мореплаватели и теперь уже знают обо всем, что здесь произошло.
— «Санта-Фе» ушел три дня назад, — начал высчитывать Мориц, — в плавании он пробудет…
— Ну, что там считать! — прервал его Васкец. — Он пробудет в дороге еще с неделю. Погода дивная, море спокойно, ветер попутный. Корабль идет день и ночь на всех парусах и, наверно, делает девять — десять узлов* в час.
— Я думаю, что он теперь уже вышел из Магелланова пролива и обогнул мыс Дев, — сказал Фелипе.
— Непременно, — согласился Васкец, — а теперь он бежит вдоль берегов Патагонии быстрее патагонских лошадей. Впрочем, кто знает, бегают ли люди и лошади в Патагонии так быстро, как фрегат note 27 первого ранга под парусами!
Нет ничего удивительного, что оставшиеся на маяке люди все еще думали о «Санта-Фе». Ведь этот корабль был как бы последним клочком их страны, который от них теперь оторвался. И вот они мысленно следили за ним.
— Что ты сегодня наловил? — спросил Васкец у Фелипе.
— Улов был довольно хороший. Я поймал на удочку десять колбеней.
— Отлично. Ты не бойся, в заливе их еще много осталось. Говорят, что чем больше ловишь рыбы, тем ее больше делается в море. А нам это на руку. Питаясь рыбой, мы сбережем свой запас солонины и овощей.
— А я был в буковом лесу, — сообщил Мориц, — и открыл там кое-какие корни, которые сумею приготовить лучше, чем это делал наш корабельный кок note 28. Увидите, как это будет вкусно!
— Очень приятно. Свежая дичь, рыба и зелень лучше всяких консервов, — сказал Васкец.
— Хорошо было бы, если бы к нам сюда забрели какие-нибудь жвачные животные, например парочка ланей! — вздохнул Фелипе.
— Я тоже не отказался бы от филе или окорока лани, — отвечал Васкец. — Хороший кусок дичины никому не вреден. Если дичь появится, мы постараемся подстрелить ее. Только одного не забывайте, братцы: в погоне за добычей не следует забираться далеко от маяка. Так и в инструкции сказано: удаляться от маяка можно только для того, чтобы наблюдать за Эльгорской бухтой да за морем между мысом Сан-Хуан и стрелкой Диегос.
— А если на расстоянии ружейного выстрела подвернется дичь? — спросил Мориц.
— На расстоянии одного, даже двух или трех выстрелов — еще туда-сюда, — сказал Васкец. — Но лань — пугливое животное, и едва ли нам придется увидеть пару ветвистых рогов вот там, на скалах, по соседству с буковым лесом.
Действительно, за все время производства работ вблизи Эльгорской бухты ни одно животное здесь не показывалось. Старший офицер с «Санта-Фе», страстный охотник, несколько раз пробовал охотиться на ланей. Он ходил за пять, за шесть миль и — напрасно.
Лани на острове хотя и водились, но не подпускали к себе на расстоянии выстрела. Может быть, охота была бы удачнее, если бы старший офицер перешел через горы, за пределы порта Парри, на другую сторону острова. Но в западной части острова высились остроконечные, почти неприступные утесы, и никто из экипажа «Санта-Фе» не ходил на рекогносцировку к мысу Сан-Бартелеми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31