Между тем и кыргызы и бома относятся к европеоидной расе. Если же учесть, что у бома от тюцзюэ нет разницы во всем, а не только в языке, то и туцзюэ предстают представителями европеоидной расы. Решить данный исторический ребус представляется не совсем простым делом.
Попробуем заняться предположениями.
Первое. Предположим, что хунны есть славяно– финская общность, а древние хойху есть отрасль этой общности. На каком языке говорили эти народы? Вопрос сложный…
Если кыргызов, согласно сообщению Гардизи, отнести к славянам, то можно предположить, что енисейские кыргызы говорили на славянском, или каком – то его диалекте, равно как и древние уйгуры, в то время как бома и туцзюэ общались на тюрки. Здесь сразу следует вопрос, когда же славяне мигрировали в Минусинскую котловину?
Второе. Нельзя не учитывать одно и очень важное обстоятельство, а именно то, что индоевропейские заимствования в китайском языке относятся к древнейшим временам. «Лингвисты установили ранний вклад индоевропейцев в формирование китайской культурной лексики, преимущественно терминов скотоводства… Кое-что включено в этот вклад по ошибке: „крупный рогатый скот“ ngizu, ngu, go – gui – gud при kut gthtik перешло в китайский из шумерского gud, а не из индоевропейского guou. В остальном в этом индоевропейском вкладе можно выделить два пласта. Один пласт состоит из названий лошади (ma, mak, ср. монгол mori), гуся (ngan, ср. япон. gan), кисломолочного продукта или масла (lac – klac, где знак „-“ означает внутреннюю реконструкцию, без обращения к другим языкам). Эти названия не имеют соответствий в тохарской терминологии, но происходят из речи западных окраин индоевропейского ареала (ирл. marc, сканд. marr; древнеиндоевроп. ghan-s, нем. Gans, слав. gonsь; латин. anser – hanser; греч. galagv, galagtov, латин. lac – glac, гот. klac). Второй пласт содержит названия собаки (hun – k'iwen) и меда (miet) и имеет источник в тохарских терминах (ku, kwem, mit)!
Первый пласт распространен (за исключением lac) и в родственных китайскому языках, т. е., возможно, заимствован еще на уровне, близком к сино-тибетскому. Второй пласт, предположительно тохарский, отмечается только в китайском языке, т. е. содержит более поздние заимствования. Арийских (имеются в виду индоиранские. – К. П.) заимствований в этом раннем вкладе, в обоих его пластах, нет» (Клейн Л. С. Миграция тохаров в свете археологии; http://stratum.ant.ru).
Вопрос. От какого народа или группы народов получены вышеупомянутые заимствования?
Третье. Есть один индоевропейский язык, который является в настоящее время мертвым, в котором явно присутствует финноугорский субстрат и который вполне может претендовать на язык славяно-финно-угорской общности, если таковой полагать народ хунну. Это тохарский.
Четвертое. Возможно ли предположить, что тохарский язык и есть язык хунну?
Итак. Что у нас есть? Начнем, пожалуй, с того, что Л. Н. Гумилев утверждал о тождественности гуннов и хуннов в своей книге «История народа Хунну». Гуннская общность включала в себя в большом количестве славян и еще в 375 году, т. е. во времена Аммиана Марцеллина, возглавлялась Баламиром, чье имя, при всем желании, никак нельзя принять за тюркское.
Если читатель думает, что мысль о широком участии славян в движении гуннов на Запад, очевидно после вытеснения их китайцами из северо-китайских областей, пришла лишь в мою голову, то он ошибается. О славянстве гуннов говорил еще Д. И. Иловайский (см.: Начало Руси (Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю) М.: Олимп, АСТ, 2002).
Движение гуннов на Запад отмечается в конце IV века, хунну приобрели значительное политическое положение в III веке до н. э., практически тогда же, когда стали известны и тохары.
Начальной точкой миграции тохар предположительно является восточная и северная части Центральной Европы, затем тохары двинулись на восток по лесной зоне, некоторое время жили среди финно-угорских племен, затем перешли в Минусинскую котловину, а отсюда уже двинулись двумя потоками «предположительно в Западную Монголию (очевидно, до Орхона. – К. П.) и Синьцзян», в частности в бассейн Тарима. Так излагает дело Л. С. Клейн (Миграция тохаров в свете археологии; http://stratum.ant.md).
В конце концов, следует повторить приведенные выше показания китайского источника. Таншу, гл. 217, сообщает нам о названии и происхождении уйгуров следующее: «Предки Дома ойхор [хойху] были хунны». Уйгуры назывались еще и гаогюйскими динлинами, а о динлинах Н. Я. Бичурин, со ссылкой на первоисточник, сообщает в примечаниях: «В Цянь [Хань]-шу Ин-и сказано: динлины составляют отрасль хуннов».
Итак. Уйгуры, они же гаогюйские динлины, они же лили, они же потомки древнего поколения Чи-ди, несомненным образом относились к европеоидной расе и только впоследствии получили монголоидность за счет межрасового смешения.
О внешности уйгуров ЕЕ. Грумм-Гржимайло сообщает, что на китайском рисунке уйгур изображен «человеком с толстым носом, большими глазами и с сильно развитою волосяной растительностью на лице и на всем теле и, между прочим, с бородой, начинавшейся под нижней губой, с пышными усами и густыми бровями» (Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. П. Л., 1926, с. 18).
Е. Е. Грумм-Гржимайло дает следующую характеристику европеоидным народам нордического расового типа, проживавшим на территории как современного Китая, так и Средней Азии: «Белокурые народы Средней Азии характеризуются следующими признаками: рост средний, но часто высокий (киргизы IX века, черные лоло), плотное и крепкое телосложение, продолговатое лицо (усу-ни); цвет кожи белый (ярко– белый у киргиз) с румянцем на щеках (киргизы, черные лоло, амдосцы); белокурые волосы прямые, но иногда и кудрявые (енисейские остяки); нос, выдающийся вперед, прямой, часто орлиный (енисейские остяки, хэй-лоло, многие отибетившиеся поколения Амдо из долин верхнего Янцзы-цзя-на); светлые глаза (динлины, усуни, киргизы, динлины (?) среди киданей, маньчжуры в XVIII веке, енисейские остяки, некоторые маньские племена). Это те же признаки, которые характеризуют и белокурую расу Европы. (Грумм-Гржимайло Г. Е. Белокурая раса в Средней Азии;
Сейчас же снова вернемся к вопросу о языке древних хойху, до момента их миграции в Восточный Туркестан и Еаньсу. По сообщению китайских источников, хойху есть потомки хуннов и на севере их называли гаогюйскими динлинами. Гаогюйский язык сходен с хуннуским, но есть небольшая разница.
Хагасы, по сообщению китайских источников, есть смешение жителей Еяныуня и динлинов. Язык хагасов совершенно сходен с хойхуским.
Между бома и туцзюэ (тугю) нет разницы.
Хагасы и бома друг друга не понимают. Полагаем, что туцзюэ говорили на тюркском языке. Следовательно хагасы, так же как и хойху до их переселения в Восточный Туркестан, не говорили на тюрки. Полагаем, что они общались на хуннском. Вернее, на диалекте хуннского. Что получается? Язык хунну не тюркский.
У хагасов, так же как и у хойху, есть общий элемент в этногенезе. Это динлины. Динлины принадлежат к европеоидной расе. Повторим сообщение китайских источников: динлины есть отрасль хунну.
В китайском языке лингвистами установлен ранний вклад индоевропейцев. Этот вклад мог быть привнесен как индоевропейцами-кочевниками, так и оседлыми земледельцами (гусь (ngan, ср. япон. gan) и мёд (miet)) последнее слово имеет источник в тохарских терминах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Попробуем заняться предположениями.
Первое. Предположим, что хунны есть славяно– финская общность, а древние хойху есть отрасль этой общности. На каком языке говорили эти народы? Вопрос сложный…
Если кыргызов, согласно сообщению Гардизи, отнести к славянам, то можно предположить, что енисейские кыргызы говорили на славянском, или каком – то его диалекте, равно как и древние уйгуры, в то время как бома и туцзюэ общались на тюрки. Здесь сразу следует вопрос, когда же славяне мигрировали в Минусинскую котловину?
Второе. Нельзя не учитывать одно и очень важное обстоятельство, а именно то, что индоевропейские заимствования в китайском языке относятся к древнейшим временам. «Лингвисты установили ранний вклад индоевропейцев в формирование китайской культурной лексики, преимущественно терминов скотоводства… Кое-что включено в этот вклад по ошибке: „крупный рогатый скот“ ngizu, ngu, go – gui – gud при kut gthtik перешло в китайский из шумерского gud, а не из индоевропейского guou. В остальном в этом индоевропейском вкладе можно выделить два пласта. Один пласт состоит из названий лошади (ma, mak, ср. монгол mori), гуся (ngan, ср. япон. gan), кисломолочного продукта или масла (lac – klac, где знак „-“ означает внутреннюю реконструкцию, без обращения к другим языкам). Эти названия не имеют соответствий в тохарской терминологии, но происходят из речи западных окраин индоевропейского ареала (ирл. marc, сканд. marr; древнеиндоевроп. ghan-s, нем. Gans, слав. gonsь; латин. anser – hanser; греч. galagv, galagtov, латин. lac – glac, гот. klac). Второй пласт содержит названия собаки (hun – k'iwen) и меда (miet) и имеет источник в тохарских терминах (ku, kwem, mit)!
Первый пласт распространен (за исключением lac) и в родственных китайскому языках, т. е., возможно, заимствован еще на уровне, близком к сино-тибетскому. Второй пласт, предположительно тохарский, отмечается только в китайском языке, т. е. содержит более поздние заимствования. Арийских (имеются в виду индоиранские. – К. П.) заимствований в этом раннем вкладе, в обоих его пластах, нет» (Клейн Л. С. Миграция тохаров в свете археологии; http://stratum.ant.ru).
Вопрос. От какого народа или группы народов получены вышеупомянутые заимствования?
Третье. Есть один индоевропейский язык, который является в настоящее время мертвым, в котором явно присутствует финноугорский субстрат и который вполне может претендовать на язык славяно-финно-угорской общности, если таковой полагать народ хунну. Это тохарский.
Четвертое. Возможно ли предположить, что тохарский язык и есть язык хунну?
Итак. Что у нас есть? Начнем, пожалуй, с того, что Л. Н. Гумилев утверждал о тождественности гуннов и хуннов в своей книге «История народа Хунну». Гуннская общность включала в себя в большом количестве славян и еще в 375 году, т. е. во времена Аммиана Марцеллина, возглавлялась Баламиром, чье имя, при всем желании, никак нельзя принять за тюркское.
Если читатель думает, что мысль о широком участии славян в движении гуннов на Запад, очевидно после вытеснения их китайцами из северо-китайских областей, пришла лишь в мою голову, то он ошибается. О славянстве гуннов говорил еще Д. И. Иловайский (см.: Начало Руси (Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю) М.: Олимп, АСТ, 2002).
Движение гуннов на Запад отмечается в конце IV века, хунну приобрели значительное политическое положение в III веке до н. э., практически тогда же, когда стали известны и тохары.
Начальной точкой миграции тохар предположительно является восточная и северная части Центральной Европы, затем тохары двинулись на восток по лесной зоне, некоторое время жили среди финно-угорских племен, затем перешли в Минусинскую котловину, а отсюда уже двинулись двумя потоками «предположительно в Западную Монголию (очевидно, до Орхона. – К. П.) и Синьцзян», в частности в бассейн Тарима. Так излагает дело Л. С. Клейн (Миграция тохаров в свете археологии; http://stratum.ant.md).
В конце концов, следует повторить приведенные выше показания китайского источника. Таншу, гл. 217, сообщает нам о названии и происхождении уйгуров следующее: «Предки Дома ойхор [хойху] были хунны». Уйгуры назывались еще и гаогюйскими динлинами, а о динлинах Н. Я. Бичурин, со ссылкой на первоисточник, сообщает в примечаниях: «В Цянь [Хань]-шу Ин-и сказано: динлины составляют отрасль хуннов».
Итак. Уйгуры, они же гаогюйские динлины, они же лили, они же потомки древнего поколения Чи-ди, несомненным образом относились к европеоидной расе и только впоследствии получили монголоидность за счет межрасового смешения.
О внешности уйгуров ЕЕ. Грумм-Гржимайло сообщает, что на китайском рисунке уйгур изображен «человеком с толстым носом, большими глазами и с сильно развитою волосяной растительностью на лице и на всем теле и, между прочим, с бородой, начинавшейся под нижней губой, с пышными усами и густыми бровями» (Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. П. Л., 1926, с. 18).
Е. Е. Грумм-Гржимайло дает следующую характеристику европеоидным народам нордического расового типа, проживавшим на территории как современного Китая, так и Средней Азии: «Белокурые народы Средней Азии характеризуются следующими признаками: рост средний, но часто высокий (киргизы IX века, черные лоло), плотное и крепкое телосложение, продолговатое лицо (усу-ни); цвет кожи белый (ярко– белый у киргиз) с румянцем на щеках (киргизы, черные лоло, амдосцы); белокурые волосы прямые, но иногда и кудрявые (енисейские остяки); нос, выдающийся вперед, прямой, часто орлиный (енисейские остяки, хэй-лоло, многие отибетившиеся поколения Амдо из долин верхнего Янцзы-цзя-на); светлые глаза (динлины, усуни, киргизы, динлины (?) среди киданей, маньчжуры в XVIII веке, енисейские остяки, некоторые маньские племена). Это те же признаки, которые характеризуют и белокурую расу Европы. (Грумм-Гржимайло Г. Е. Белокурая раса в Средней Азии;
Сейчас же снова вернемся к вопросу о языке древних хойху, до момента их миграции в Восточный Туркестан и Еаньсу. По сообщению китайских источников, хойху есть потомки хуннов и на севере их называли гаогюйскими динлинами. Гаогюйский язык сходен с хуннуским, но есть небольшая разница.
Хагасы, по сообщению китайских источников, есть смешение жителей Еяныуня и динлинов. Язык хагасов совершенно сходен с хойхуским.
Между бома и туцзюэ (тугю) нет разницы.
Хагасы и бома друг друга не понимают. Полагаем, что туцзюэ говорили на тюркском языке. Следовательно хагасы, так же как и хойху до их переселения в Восточный Туркестан, не говорили на тюрки. Полагаем, что они общались на хуннском. Вернее, на диалекте хуннского. Что получается? Язык хунну не тюркский.
У хагасов, так же как и у хойху, есть общий элемент в этногенезе. Это динлины. Динлины принадлежат к европеоидной расе. Повторим сообщение китайских источников: динлины есть отрасль хунну.
В китайском языке лингвистами установлен ранний вклад индоевропейцев. Этот вклад мог быть привнесен как индоевропейцами-кочевниками, так и оседлыми земледельцами (гусь (ngan, ср. япон. gan) и мёд (miet)) последнее слово имеет источник в тохарских терминах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60