Каждый день приезжал Стивен и вез ее на прогулку в парк. Но в день приема в саду он нанял лошадь, и утром они прокатились по Роттен-роу. Она уже и не помнила, когда в последний раз сидела в седле, и забыла, как это прекрасно – ощущать силу и энергию животного и управлять им искусством собственных рук.
К тому же подготовка к балу занимала столько времени, что Кассандра даже предложила отказаться от сна, пока вновь не освободится.
Ей давали списки – бесчисленные списки, – каждый пункт которых должен был быть выполнен. Нужно было посылать приглашения, заказывать цветы и оркестр, составлять меню и программу танцев, и… короче говоря, задания все множились. Кассандра знала, что сестры Стивена могли бы прекрасно обойтись без нее. Даже одна могла бы все устроить.
Пусть они выросли в доме сельского священника, но давно уже стали безупречными светскими дамами. Однако они настояли на том, чтобы подготовить бал вместе и что без Кассандры не смогут обойтись.
– Это будет так весело! – восклицала Ванесса, предпочитая игнорировать уверения Кассандры в том, что она никогда не выйдет за Стивена. – Подумать только, у нас еще одна сестра! У меня есть две золовки от первого брака и три от брака с Эллиотом, но всегда найдется место для еще одной. Нет ничего лучше семьи, верно?!
Кассандра почти поверила, что Кейт права. Сестры Стивена не вмешивались в дела друг друга. У каждой была своя жизнь. Кроме того, они жили в разных концах страны и встречались только весной, в Лондоне, когда начинались парламентская сессия и сезон. Но, наблюдая близость, которая существовала между ними, Кассандра чувствовала, что сердце болит от зависти и несбыточных желаний.
Она познакомилась с золовками Ванессы, виконтессой Берден и графиней Лантинг, и даже они выразили горячее желание принять Кассандру в свою большую семью.
Да, семья и сестры – очень важные приобретения, не так ли?
И у нее не было ни единой свободной минуты.
Даже дома не было покоя.
Уильям был богатым человеком. Помимо того, что предназначалось ему по завещанию Найджела, он составил небольшое состояние, торгуя мехами в Канаде и Америке. Теперь он мог остепениться. Хотел купить землю, стать джентльменом-фермером. Жить с Мэри и дочкой.
Но Мэри уперлась, как ослица. Если бы не доброта леди Паджет, она сейчас скиталась бы по дорогам Англии или сидела бы в тюрьме за бродяжничество. Но леди Паджет, сама почти не имевшая средств после того, как ее едва ли не выгнали из Кармела, взяла их с собой в Лондон. И теперь Мэри не бросит ее милость только потому, что Билли вернулся. Во всяком случае, не бросит, пока леди не выйдет замуж за графа Мертона, истинного джентльмена, несмотря на все, что он наделал, когда впервые встретил ее милость, хотя, наверное, все так получилось оттого, что он влюбился в нее. Да и кто бы не влюбился в такую красавицу?! И с тех пор он замолил все свои грехи. Но леди Паджет отказывается выйти за него замуж, что ужасно глупо с ее стороны, – не то чтобы Мэри имела право осуждать своих господ, особенно называть их глупыми. Поэтому Мэри останется с миледи, пока та не получит назад деньги и драгоценности и не поселится где-нибудь в своем доме, с порядочными и честными слугами. Правда, Мэри сначала хотела видеть этих слуг собственными глазами, поскольку неизвестно, какая шушера может обитать в Лондоне и какие самозванцы могут клясться, будто умеют готовить и убирать для миледи. Мэри остается, а если Билли это не нравится и он желает купить землю, прежде чем она согласится поехать с ним, значит, так тому и быть.
Каждый раз эта пространная речь или ее вариации кончались тем, что Мэри заливалась слезами, закрывая лицо передником, в то время как Уильям неизменно похлопывал ее по спине, ухмылялся и заверял, что не собирается никуда уезжать, пока Касси не будет пристроена.
Элис была ничуть не лучше. После трехдневного пребывания в Кенте она вернулась, помолодев лет на десять. Ее глаза сияли. На щеках цвел румянец. Вся она буквально лучилась счастьем.
– Касси, – сказала она, не пробыв в доме и десяти минут, – родные Аллана – чудесные люди. Очень любят друг друга. И приняли меня как друга… нет, больше, как свою.
Аллан? Вот как?
– Я очень рада, – кивнула Кассандра. – Значит, ты собираешься встречаться с мистером Голдингом?
– Он хочет на мне жениться! – сообщила Элис.
– И ты сказала «да»?
– Нет, – произнесла Элис, с легким стуком ставя чашку на блюдце, так и не донеся ее до рта.
– Нет?!
– Нет. Я попросила дать мне время подумать.
Кассандра тоже поставила на стол чашку с блюдцем.
– Из-за меня, полагаю?
Элис поджала губы, но не стала ничего отрицать.
– Элис, – начала Кассандра с неподдельной суровостью, – если вы с Мэри вынудите меня выйти за Стивена, мне будет крайне трудно вас простить.
Элис упрямо нахмурилась.
– Конечно, – продолжала Кассандра, – вы обе станете открещиваться и твердить, что не делали ничего подобного. Но при этом Мэри забывает о своем супружеском долге, а ты отказываешься встречаться с мистером Голдингом, если я не соглашусь идти под венец. Я не желаю терпеть подобную тиранию. И увольняю вас обеих прямо сейчас. Больше я в ваших услугах не нуждаюсь.
– Какая служба? – удивилась Элис. – Мне не платили почти год. Полагаю, это означает, что я больше не твоя компаньонка? Сейчас я только твоя подруга, Касси. А друзей не увольняют. И если попытаешься избавиться от Мэри, она произнесет длинную речь, разразится слезами, и ты почувствуешь себя жалким червем. Кроме того, мистер Белмонт останется с ней, потому что, нужно отдать ему должное, он обожает ее и Белинду. И ты будешь вечно спотыкаться об него, когда он в очередной раз соберется что-то чинить, поскольку этот дом нуждается в починке. Так что его работа никогда не закончится. Рано или поздно ты поймешь, что вела себя как дракон!
Кассандра покачала головой и снова подняла чашку.
– Я куплю коттедж с одной спальней, – остерегла она, – и там не окажется места ни для кого, кроме меня.
Так как последнее слово осталось за ней, она с довольным видом допила чай.
Интересно, почему это Элис и Мэри вдруг приняли сторону Стивена, если всего две недели назад считали его сущим дьяволом? Но это было до того, как они его узнали. Как может женщина устоять перед мужчиной с такой ангельской внешностью? Перед его неотразимым обаянием? Он играет нечестно! Потому что каждый раз, когда приходит в ее дом – а приходит он каждый день, – у него всегда находятся доброе слово и улыбка для Мэри и доброе слово и улыбка для Элис.
О да, он играет нечестно. Потому что ей тоже приходится каждый день видеть его красоту и испытывать силу его обаяния. И у нее сохранялись воспоминания не только о его прекрасной внешности и чарующей улыбке.
И ей не давал покоя один настойчивый вопрос: почему она не может выйти за него, когда каждая частица ее существа умирает от любви к нему?
Она не убивала Найджела, и Стивен это знает. И она не настолько глупа, чтобы считать каждого мужчину извергом и негодяем. Просто ей не повезло. Она вышла за человека, подверженного печальному недугу, уничтожавшему и его, и окружающих. Не его вина, что этот недуг оказался неизлечимым. И не ее вина, что пришлось терпеть избиения и издевательства все годы замужества. Кассандра же винила себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69