– Л. Б.).
Таким образом, уже с момента введения в действие плана «Z» Чемберлен и его единомышленники задумали действовать без Советского Союза.
14 сентября на заседании кабинета министров в полном составе Чемберлен «задним числом» объявил о своем плане. Он сообщил ошеломленным членам правительства о своем решении лететь в Германию для достижения «взаимопонимания с Гитлером». 15 сентября Чемберлен в сопровождении сэра Гораса Вильсона сел в самолет (первый раз в жизни!). Гитлер согласился принять его в той же баварской резиденции «Бергхоф», что и Галифакса. Своей сестре Чемберлен в эти дни писал:
«Важны были две вещи: первое – что план надо было испробовать в тот момент, когда ситуация казалась самой мрачной. Второе – чтобы он был совершенно неожиданным. В ночь на вторник я решил, что настал момент… Гитлер был весьма доволен и даже запросил, не приедет ли госпожа Чемберлен…»
Правда, в Берхтесгадене предстояли дела далеко не семейные: Чемберлен выехал в Мюнхен утром 15 сентября и прибыл туда в 12 часов 30 минут. До 16 часов он ехал поездом до Берхтесгадена, а в 16 часов 50 минут прибыл в резиденцию фюрера, где состоялись три беседы. 16 сентября премьер-министр вернулся в Лондон. Мир уже догадывался, о чем шла речь. Советник посольства Г. А. Астахов сообщил из Берлина 15 сентября в Москву:
«У меня был поверенный в делах Чехословакии Шуберт, не скрывающий своего волнения. „Мир будет сохранен, но Чехословакия будет предана“, – так, стараясь быть саркастическим, охарактеризовал он положение… Характерно, что англичане в свое оправдание распространяют версию о том, что позиция СССР в случае войны неясна…»
Действительно, был пущен в ход простой метод: готовя капитуляцию, вину за нее свалить на СССР. Об этом методе свидетельствовало и сообщение Фирлингера, которого французское посольство в Москве настраивало так, будто Советский Союз не хочет помочь (об этом он откровенно сообщил Потемкину 15 сентября). Разумеется, об итогах встречи Чемберлена с Гитлером Советское правительство проинформировано не было.
16 сентября было созвано заседание узкого состава английского правительства. В принципе все было согласовано. 17 сентября кабинет в полном составе одобрил «принцип самоопределения» – так ханжески называлось отделение Судетской области. 18 сентября в Лондон прилетели Даладье и Бонне. Так родился документ: англо-французский ультиматум, но не немцам, а руководителям дружественной Чехословакии! Даже видавший виды сэр Александр Кадоган заметил в своем дневнике: «Мы грубо сообщили им о необходимости капитуляции…».
Капитуляция состояла в следующем:
– Судетская область прямо передается Германии без всякого плебисцита;
– передаче подлежат районы, в которых немцев более 50%;
– должен быть создан «международный орган», который будет уполномочен корректировать государственные границы и обмен населения (он так и не был создан);
– расторгаются ныне существующие международные договоры Чехословакии; они заменяются «общей гарантией».
Что же это означало для СССР? Своеобразие обстановки 1938 года состояло в том, что Советский Союз, имея договор о взаимопомощи с Чехословакией, не мог выполнить свои обязательства без определенных условий. Первым условием для них являлась зависимость от действий Франции: в советско-чехословацком договоре содержалась статья, которая говорила о том, что Советский Союз сможет оказать помощь (в том числе военную) в том случае, если первой эту помощь окажет Франция. Второе условие заключалось в том, что было необходимо согласие ряда восточноевропейских стран (Польши, Румынии) на пропуск советских войск, так как Советский Союз не имел общей границы с Чехословакией. Наконец, для советской помощи на основании Устава Лиги Наций необходима была соответствующая просьба Чехословакии.
Уже в марте 1938 года – сразу после аншлюса Австрии – Советское правительство подтвердило свою готовность выполнить обязательства по отношению к Чехословакии. Когда на одном из приемов Литвинову иностранные журналисты задали вопрос, как сможет Советская Армия попасть в Чехословакию, народный комиссар ответил: «Было бы желание, тогда и проход найдется».
Таким образом, одной из важных проблем обеспечения безопасности Чехословакии являлась договоренность между Советским Союзом и другими странами о пропуске советских войск. Соответствующие запросы неоднократно направлялись в Париж и Лондон. 12 мая в Женеве во время встречи с Бонне Литвинов предложил начать переговоры между советским и французским генеральными штабами по техническим вопросам, включая вопросы о пропуске советских войск через Румынию и Польшу. Однако ответа на это предложение так и не поступило, хотя Бонне и обещал доложить о нем французскому правительству.
В середине мая генеральный секретарь Коммунистической партии Чехословакии Клемент Готвальд посетил президента Чехословакии Бенеша и сообщил ему о следующем: в беседе с Готвальдом Сталин ясно и определенно заявил о готовности Советского Союза оказать военную помощь Чехословакии даже в том случае, если вопреки пакту Франция этого не сделает, а Польша и Румыния откажутся пропустить советские войска. При этом Сталин заметил, что данный вопрос будет иметь силу только при одном условии: если сама Чехословакия станет защищаться и попросит о советской помощи.
Советские военные историки, изучив архивы тех лет, смогли восстановить картину некоторых практических мер Советского правительства и военного командования, которые были направлены на то, чтобы в необходимый момент выступить на помощь Чехословакии.
Так, 26 июня 1938 года Главный Военный Совет Красной Армии принял постановление преобразовать Киевский и Белорусский военные округа (находившиеся ближе всех к территории Чехословакии) в Особые военные округа. В соответствии с приказом народного комиссара обороны Ворошилова в Киевском особом военном округе началось срочное формирование четырех крупных армейских групп, а в Белорусском округе – двух армейских групп. Срок окончания этих мер был определен к 1 сентября 1938 года. Армейские группы включали в свой состав по нескольку стрелковых дивизий, танковые бригады, артиллерийские, авиационные части и другие войска обеспечения. Одновременно формировались кавалерийские группы.
21 сентября Народный комиссариат обороны направил в Киевский особый военный округ директиву, в которой предлагалось выдвинуть к государственной границе следующие группировки войск:
– Житомирскую армейскую группу в составе 8-го и 15-го стрелковых корпусов и 2-го кавалерийского корпуса – в район Новоград-Волынский – Шепетовка.
– Винницкую армейскую группу в составе 17-го стрелкового, 25-го танкового, 4-го кавалерийского корпусов и двух отдельных танковых бригад – в район юго-западнее Проскурова.
Для укомплектования стрелковых дивизий до штатов военного времени разрешалось призвать приписной состав из расчета по 8 тысяч человек на дивизию. Для прикрытия поддержки войск каждой армейской группы привлекались и авиационные силы – по три истребительских полка, корпусу бомбардировщиков и по одному корпусу тяжелых бомбардировщиков. Всю подготовку приказывалось завершить к 23 сентября.
Советское правительство не кривило душой, когда 20 сентября дало такое указание своему послу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Таким образом, уже с момента введения в действие плана «Z» Чемберлен и его единомышленники задумали действовать без Советского Союза.
14 сентября на заседании кабинета министров в полном составе Чемберлен «задним числом» объявил о своем плане. Он сообщил ошеломленным членам правительства о своем решении лететь в Германию для достижения «взаимопонимания с Гитлером». 15 сентября Чемберлен в сопровождении сэра Гораса Вильсона сел в самолет (первый раз в жизни!). Гитлер согласился принять его в той же баварской резиденции «Бергхоф», что и Галифакса. Своей сестре Чемберлен в эти дни писал:
«Важны были две вещи: первое – что план надо было испробовать в тот момент, когда ситуация казалась самой мрачной. Второе – чтобы он был совершенно неожиданным. В ночь на вторник я решил, что настал момент… Гитлер был весьма доволен и даже запросил, не приедет ли госпожа Чемберлен…»
Правда, в Берхтесгадене предстояли дела далеко не семейные: Чемберлен выехал в Мюнхен утром 15 сентября и прибыл туда в 12 часов 30 минут. До 16 часов он ехал поездом до Берхтесгадена, а в 16 часов 50 минут прибыл в резиденцию фюрера, где состоялись три беседы. 16 сентября премьер-министр вернулся в Лондон. Мир уже догадывался, о чем шла речь. Советник посольства Г. А. Астахов сообщил из Берлина 15 сентября в Москву:
«У меня был поверенный в делах Чехословакии Шуберт, не скрывающий своего волнения. „Мир будет сохранен, но Чехословакия будет предана“, – так, стараясь быть саркастическим, охарактеризовал он положение… Характерно, что англичане в свое оправдание распространяют версию о том, что позиция СССР в случае войны неясна…»
Действительно, был пущен в ход простой метод: готовя капитуляцию, вину за нее свалить на СССР. Об этом методе свидетельствовало и сообщение Фирлингера, которого французское посольство в Москве настраивало так, будто Советский Союз не хочет помочь (об этом он откровенно сообщил Потемкину 15 сентября). Разумеется, об итогах встречи Чемберлена с Гитлером Советское правительство проинформировано не было.
16 сентября было созвано заседание узкого состава английского правительства. В принципе все было согласовано. 17 сентября кабинет в полном составе одобрил «принцип самоопределения» – так ханжески называлось отделение Судетской области. 18 сентября в Лондон прилетели Даладье и Бонне. Так родился документ: англо-французский ультиматум, но не немцам, а руководителям дружественной Чехословакии! Даже видавший виды сэр Александр Кадоган заметил в своем дневнике: «Мы грубо сообщили им о необходимости капитуляции…».
Капитуляция состояла в следующем:
– Судетская область прямо передается Германии без всякого плебисцита;
– передаче подлежат районы, в которых немцев более 50%;
– должен быть создан «международный орган», который будет уполномочен корректировать государственные границы и обмен населения (он так и не был создан);
– расторгаются ныне существующие международные договоры Чехословакии; они заменяются «общей гарантией».
Что же это означало для СССР? Своеобразие обстановки 1938 года состояло в том, что Советский Союз, имея договор о взаимопомощи с Чехословакией, не мог выполнить свои обязательства без определенных условий. Первым условием для них являлась зависимость от действий Франции: в советско-чехословацком договоре содержалась статья, которая говорила о том, что Советский Союз сможет оказать помощь (в том числе военную) в том случае, если первой эту помощь окажет Франция. Второе условие заключалось в том, что было необходимо согласие ряда восточноевропейских стран (Польши, Румынии) на пропуск советских войск, так как Советский Союз не имел общей границы с Чехословакией. Наконец, для советской помощи на основании Устава Лиги Наций необходима была соответствующая просьба Чехословакии.
Уже в марте 1938 года – сразу после аншлюса Австрии – Советское правительство подтвердило свою готовность выполнить обязательства по отношению к Чехословакии. Когда на одном из приемов Литвинову иностранные журналисты задали вопрос, как сможет Советская Армия попасть в Чехословакию, народный комиссар ответил: «Было бы желание, тогда и проход найдется».
Таким образом, одной из важных проблем обеспечения безопасности Чехословакии являлась договоренность между Советским Союзом и другими странами о пропуске советских войск. Соответствующие запросы неоднократно направлялись в Париж и Лондон. 12 мая в Женеве во время встречи с Бонне Литвинов предложил начать переговоры между советским и французским генеральными штабами по техническим вопросам, включая вопросы о пропуске советских войск через Румынию и Польшу. Однако ответа на это предложение так и не поступило, хотя Бонне и обещал доложить о нем французскому правительству.
В середине мая генеральный секретарь Коммунистической партии Чехословакии Клемент Готвальд посетил президента Чехословакии Бенеша и сообщил ему о следующем: в беседе с Готвальдом Сталин ясно и определенно заявил о готовности Советского Союза оказать военную помощь Чехословакии даже в том случае, если вопреки пакту Франция этого не сделает, а Польша и Румыния откажутся пропустить советские войска. При этом Сталин заметил, что данный вопрос будет иметь силу только при одном условии: если сама Чехословакия станет защищаться и попросит о советской помощи.
Советские военные историки, изучив архивы тех лет, смогли восстановить картину некоторых практических мер Советского правительства и военного командования, которые были направлены на то, чтобы в необходимый момент выступить на помощь Чехословакии.
Так, 26 июня 1938 года Главный Военный Совет Красной Армии принял постановление преобразовать Киевский и Белорусский военные округа (находившиеся ближе всех к территории Чехословакии) в Особые военные округа. В соответствии с приказом народного комиссара обороны Ворошилова в Киевском особом военном округе началось срочное формирование четырех крупных армейских групп, а в Белорусском округе – двух армейских групп. Срок окончания этих мер был определен к 1 сентября 1938 года. Армейские группы включали в свой состав по нескольку стрелковых дивизий, танковые бригады, артиллерийские, авиационные части и другие войска обеспечения. Одновременно формировались кавалерийские группы.
21 сентября Народный комиссариат обороны направил в Киевский особый военный округ директиву, в которой предлагалось выдвинуть к государственной границе следующие группировки войск:
– Житомирскую армейскую группу в составе 8-го и 15-го стрелковых корпусов и 2-го кавалерийского корпуса – в район Новоград-Волынский – Шепетовка.
– Винницкую армейскую группу в составе 17-го стрелкового, 25-го танкового, 4-го кавалерийского корпусов и двух отдельных танковых бригад – в район юго-западнее Проскурова.
Для укомплектования стрелковых дивизий до штатов военного времени разрешалось призвать приписной состав из расчета по 8 тысяч человек на дивизию. Для прикрытия поддержки войск каждой армейской группы привлекались и авиационные силы – по три истребительских полка, корпусу бомбардировщиков и по одному корпусу тяжелых бомбардировщиков. Всю подготовку приказывалось завершить к 23 сентября.
Советское правительство не кривило душой, когда 20 сентября дало такое указание своему послу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129