Этот худой большелобый поляк был человеком весьма примечательной судьбы.
Стефаньский родился в Варшаве, в конце тридцатых годов был на военной службе в Ровно, входивший тогда в состав панской Польши. Здесь женился. В сентябре 1939 года Мечислав, как и многие тысячи польских солдат, оказался в плену у немцев. Из плена бежал, перешел границу и пробрался на советскую территорию, где добровольно вступил бойцом в Красную Армию. Через некоторое время его вызвали к командованию и предложили работать в советской разведке.
Стефаньский снова очутился на родине. Для обратного пути ему был сообщен специальный устный пропуск: «Гость из Варшавы».
Позже Стефаньский вспоминал:
«В последний раз я переходил границу в июне 1941 года. По пути собирал сведения о передвижении немецких частей, их вооружении, обмундировании, оснащении, знаках на автомашинах. На восток шли танки и самолеты, в лесах я видел склады бочек с бензином. У самой границы стояли крупные части гитлеровских войск. О возвращении прежним путем не могло быть и речи.
В субботу 21 июня 1941 года решил попытаться перейти Буг. В прибрежных зарослях выждал до сумерек. В нескольких десятках шагов от меня стояли часовые. Сначала я прополз под проволочным заграждением, потом побежал – и свалился в воду. Было неглубоко. Однако меня заметили немцы и открыли стрельбу. Мне удалось все же добежать до нашего берега… Пароль «Гость из Варшавы» подействовал молниеносно. В штабе я доложил, что из наблюдений может вытекать один вывод: война! А под утро немецкие бомбардировщики подтвердили страшное предположение. Гитлеровская Германия напала на Советский Союз».
Стефаньский поселился в Ровно и в оккупации остался не случайно. Так ему приказало командование. Он должен был дожидаться, когда снова понадобится советской разведке. И дождался…
…15 ноября 1943 года вся боевая группа собралась еще с утра на квартире Мечислава Стефаньского. Шли последние приготовления. Еще и еще раз Кузнецов внимательно проверял каждую мелочь. Он хорошо помнил, как при первом выходе в город тогда еще лейтенант Зиберт привлекал внимание всех встречных военных тем, что был в пилотке, а не в фуражке.
Кажется, сейчас все в порядке. Мундир хоть и не с иголочки, но отутюжен, хорошо подогнан. На плечах серебряные погоны обер-лейтенанта с одним рифленым кубиком. На груди слева, ниже кармана, приколот «Железный крест» первого класса. В петлю пуговицы борта продернута черно-красно-белая ленточка «Железного креста» второго класса. Так положено в германской армии – при получении высшей награды низшая уже не носится, только ленточка. Медаль «За зимний поход на Восток». Справа – отличительный знак, так называемый золотой, за тяжелое ранение. И все, разумеется, – и звания, и награды, и ранения – аккуратно вписано в солдатскую книжку. Так же тщательно проверяется оружие, хотя и предполагается, что дело обойдется без стрельбы.
Покончив с собственным снаряжением, Николай Иванович осмотрел товарищей. Струтинский уже давно привык к форме «стрельо» – немецкой военной автотранспортной организации. Ян Каминский и Мечислав Стефаньский облачаются в одежду офицеров рейхскомиссариата Украины. Она им внове, но Стефаньский – старый служака, свободно чувствующий себя в любой форме, а Каминский из тех молодых красавцев, которым мундир и расшитая фуражка всегда к лицу. У них тоже все в порядке.
– Как машина? – спрашивает Кузнецов Струтинского.
– Отлично выглядит, Николай Васильевич.
Струтинский знает, что скрывается за вопросом Кузнецова. Автомобиль «адлер» из гаража гебитскомиссара Веера. Для операции его пришлось перекрашивать, а это не так просто, как может показаться несведущему человеку. У разведчиков есть по этой части свои мастера – Василий Бурим и Григорий Пономаренко. Машину они перекрашивают таким, ими самими изобретенным способом, что никак нельзя сказать, что новая краска легла на ее бока лишь несколько дней, а не год тому назад. Где нужно царапину нанесут, где нужно – зашершавят. Что же касается номерных знаков – у Струтинского в запасе их всегда несколько, и гражданских учреждений, и военных.
Кузнецов смотрит на часы: двенадцать. Он встает. Пора.
…Длинный серый «адлер», разбрасывая колесами ноябрьскую грязь, вылетает на центральную улицу города Дойчештрассе. Несколько минут езды, поворот направо, и машина уже на уютной, тихой Млынарской улице. Мелькают и остаются позади одноэтажные домики. Как и на Шлоссштрассе, прохожих почти не видно, местные жители обходят стороной и эту улицу, где поселилось много немецких офицеров. Вот и белый одноэтажный дом генерала Ильгена, окруженный палисадником. Перед окнами уныло отмеривает шаги часовой с винтовкой за плечом. Завидев машину с офицерами, он вытягивается.
Кузнецов, не повернув головы, а лишь скосив глаза, вглядывается в угловое окно. Занавеска приспущена до половины. Это сигнал: Лидия дает знать, что операция почему-то откладывается – третий день подряд!
– Прямо, – сквозь зубы бросает Кузнецов Струтинскому, и серый «адлер» мчит дальше.
Возле ресторанчика на углу – остановка. Здесь – так договорено заранее – должна состояться встреча с Лидией. Кузнецов заходит в ресторанчик, заказывает кофе с ликером. Остальные остаются в машине. Лисовская появляется минут через двадцать. Веселая, оживленная, непринужденно целует обер-лейтенанта Зиберта в щеку и присаживается к его столику. В их сторону никто даже не смотрит: немецкий офицер встречается со знакомой барышней из местных. Обычное дело, ничего удивительного.
Вперемежку с пустой болтовней Лидия быстро шепчет:
– Только не волнуйтесь, ничего не случилось. Генерал позвонил, что задерживается в штабе, но обязательно приедет в четыре. У нас с Майей все готово. Ждем.
У Кузнецова словно гора с плеч свалилась. Откладывается – все ж не отменяется, как это было вчера, и позавчера, когда Ильген вообще не приезжал домой обедать. Нервы у ребят, да и у него самого уже на пределе. Ждать, готовиться – и вдруг отменить, а потом снова быть в полной боевой готовности, собранными и выдержанными.
Допив свой кофе, Лидия встает, поправляет прическу и бежит к выходу, бойко постукивая каблучками модных туфель.
Кузнецов расплачивается с официантом и тоже покидает ресторанчик. В машине происходит короткое совещание. Что делать до четырех? Возвращаться к Стефаньским не следует, просто так мотаться по улицам – тем более. Кузнецов неожиданно предлагает: в городе оставаться незачем, считать минуты – лучшее средство взвинтить себя до предела, а нервы еще потребуются, и крепкие. А не поехать ли им за город?
Это было поистине счастливое решение… Быть может, трудно поверить, но это факт: прежде чем совершить свой подвиг, разведчики часа два мирно гуляли по осеннему лесу, словно набираясь в общении с родной природой сил и мужества.
А в шестнадцать ноль-ноль длинный серый «адлер» уже стоял возле дома № 3 по Млынарской улице: занавеска в угловом окне была поднята до самого верха! На сей раз им даже кое в чем повезло: буквально двумя минутами раньше с крыльца соседнего дома спустились генералы Кернер и Омельянович-Павленко, заместители фон Ильгена: встреча с ними могла бы помешать операции.
Выйдя из машины, Кузнецов спросил у вытянувшегося «казака»:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Стефаньский родился в Варшаве, в конце тридцатых годов был на военной службе в Ровно, входивший тогда в состав панской Польши. Здесь женился. В сентябре 1939 года Мечислав, как и многие тысячи польских солдат, оказался в плену у немцев. Из плена бежал, перешел границу и пробрался на советскую территорию, где добровольно вступил бойцом в Красную Армию. Через некоторое время его вызвали к командованию и предложили работать в советской разведке.
Стефаньский снова очутился на родине. Для обратного пути ему был сообщен специальный устный пропуск: «Гость из Варшавы».
Позже Стефаньский вспоминал:
«В последний раз я переходил границу в июне 1941 года. По пути собирал сведения о передвижении немецких частей, их вооружении, обмундировании, оснащении, знаках на автомашинах. На восток шли танки и самолеты, в лесах я видел склады бочек с бензином. У самой границы стояли крупные части гитлеровских войск. О возвращении прежним путем не могло быть и речи.
В субботу 21 июня 1941 года решил попытаться перейти Буг. В прибрежных зарослях выждал до сумерек. В нескольких десятках шагов от меня стояли часовые. Сначала я прополз под проволочным заграждением, потом побежал – и свалился в воду. Было неглубоко. Однако меня заметили немцы и открыли стрельбу. Мне удалось все же добежать до нашего берега… Пароль «Гость из Варшавы» подействовал молниеносно. В штабе я доложил, что из наблюдений может вытекать один вывод: война! А под утро немецкие бомбардировщики подтвердили страшное предположение. Гитлеровская Германия напала на Советский Союз».
Стефаньский поселился в Ровно и в оккупации остался не случайно. Так ему приказало командование. Он должен был дожидаться, когда снова понадобится советской разведке. И дождался…
…15 ноября 1943 года вся боевая группа собралась еще с утра на квартире Мечислава Стефаньского. Шли последние приготовления. Еще и еще раз Кузнецов внимательно проверял каждую мелочь. Он хорошо помнил, как при первом выходе в город тогда еще лейтенант Зиберт привлекал внимание всех встречных военных тем, что был в пилотке, а не в фуражке.
Кажется, сейчас все в порядке. Мундир хоть и не с иголочки, но отутюжен, хорошо подогнан. На плечах серебряные погоны обер-лейтенанта с одним рифленым кубиком. На груди слева, ниже кармана, приколот «Железный крест» первого класса. В петлю пуговицы борта продернута черно-красно-белая ленточка «Железного креста» второго класса. Так положено в германской армии – при получении высшей награды низшая уже не носится, только ленточка. Медаль «За зимний поход на Восток». Справа – отличительный знак, так называемый золотой, за тяжелое ранение. И все, разумеется, – и звания, и награды, и ранения – аккуратно вписано в солдатскую книжку. Так же тщательно проверяется оружие, хотя и предполагается, что дело обойдется без стрельбы.
Покончив с собственным снаряжением, Николай Иванович осмотрел товарищей. Струтинский уже давно привык к форме «стрельо» – немецкой военной автотранспортной организации. Ян Каминский и Мечислав Стефаньский облачаются в одежду офицеров рейхскомиссариата Украины. Она им внове, но Стефаньский – старый служака, свободно чувствующий себя в любой форме, а Каминский из тех молодых красавцев, которым мундир и расшитая фуражка всегда к лицу. У них тоже все в порядке.
– Как машина? – спрашивает Кузнецов Струтинского.
– Отлично выглядит, Николай Васильевич.
Струтинский знает, что скрывается за вопросом Кузнецова. Автомобиль «адлер» из гаража гебитскомиссара Веера. Для операции его пришлось перекрашивать, а это не так просто, как может показаться несведущему человеку. У разведчиков есть по этой части свои мастера – Василий Бурим и Григорий Пономаренко. Машину они перекрашивают таким, ими самими изобретенным способом, что никак нельзя сказать, что новая краска легла на ее бока лишь несколько дней, а не год тому назад. Где нужно царапину нанесут, где нужно – зашершавят. Что же касается номерных знаков – у Струтинского в запасе их всегда несколько, и гражданских учреждений, и военных.
Кузнецов смотрит на часы: двенадцать. Он встает. Пора.
…Длинный серый «адлер», разбрасывая колесами ноябрьскую грязь, вылетает на центральную улицу города Дойчештрассе. Несколько минут езды, поворот направо, и машина уже на уютной, тихой Млынарской улице. Мелькают и остаются позади одноэтажные домики. Как и на Шлоссштрассе, прохожих почти не видно, местные жители обходят стороной и эту улицу, где поселилось много немецких офицеров. Вот и белый одноэтажный дом генерала Ильгена, окруженный палисадником. Перед окнами уныло отмеривает шаги часовой с винтовкой за плечом. Завидев машину с офицерами, он вытягивается.
Кузнецов, не повернув головы, а лишь скосив глаза, вглядывается в угловое окно. Занавеска приспущена до половины. Это сигнал: Лидия дает знать, что операция почему-то откладывается – третий день подряд!
– Прямо, – сквозь зубы бросает Кузнецов Струтинскому, и серый «адлер» мчит дальше.
Возле ресторанчика на углу – остановка. Здесь – так договорено заранее – должна состояться встреча с Лидией. Кузнецов заходит в ресторанчик, заказывает кофе с ликером. Остальные остаются в машине. Лисовская появляется минут через двадцать. Веселая, оживленная, непринужденно целует обер-лейтенанта Зиберта в щеку и присаживается к его столику. В их сторону никто даже не смотрит: немецкий офицер встречается со знакомой барышней из местных. Обычное дело, ничего удивительного.
Вперемежку с пустой болтовней Лидия быстро шепчет:
– Только не волнуйтесь, ничего не случилось. Генерал позвонил, что задерживается в штабе, но обязательно приедет в четыре. У нас с Майей все готово. Ждем.
У Кузнецова словно гора с плеч свалилась. Откладывается – все ж не отменяется, как это было вчера, и позавчера, когда Ильген вообще не приезжал домой обедать. Нервы у ребят, да и у него самого уже на пределе. Ждать, готовиться – и вдруг отменить, а потом снова быть в полной боевой готовности, собранными и выдержанными.
Допив свой кофе, Лидия встает, поправляет прическу и бежит к выходу, бойко постукивая каблучками модных туфель.
Кузнецов расплачивается с официантом и тоже покидает ресторанчик. В машине происходит короткое совещание. Что делать до четырех? Возвращаться к Стефаньским не следует, просто так мотаться по улицам – тем более. Кузнецов неожиданно предлагает: в городе оставаться незачем, считать минуты – лучшее средство взвинтить себя до предела, а нервы еще потребуются, и крепкие. А не поехать ли им за город?
Это было поистине счастливое решение… Быть может, трудно поверить, но это факт: прежде чем совершить свой подвиг, разведчики часа два мирно гуляли по осеннему лесу, словно набираясь в общении с родной природой сил и мужества.
А в шестнадцать ноль-ноль длинный серый «адлер» уже стоял возле дома № 3 по Млынарской улице: занавеска в угловом окне была поднята до самого верха! На сей раз им даже кое в чем повезло: буквально двумя минутами раньше с крыльца соседнего дома спустились генералы Кернер и Омельянович-Павленко, заместители фон Ильгена: встреча с ними могла бы помешать операции.
Выйдя из машины, Кузнецов спросил у вытянувшегося «казака»:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63