Молодого лейтенанта коллектив принял радушно, и уже через месяц Яичко получил первый выговор за то, что в пьяном безобразии выпал из окна второго этажа прямо под ноги начальнику РУВД. По счастливой случайности Санек в полете потерял сознание и ничего себе не сломал. Да и подполковник был, мягко говоря, не совсем трезв. Но лейтенанта всё же наказали. За то, что тот едва не упал на голову совершавшему вечерний променад старшему офицеру.
— Ну, рассказывай, — грозно набычился принявший непростое решение дознаватель.
На Московском вокзале Арби миновал перрон, откуда отправлялись пригородные электрички, сбежал вниз по ступенькам, отмахнулся от назойливых частников, предлагавших «всего за пару сотен» домчать гостей города до Невского проспекта, обошел здание по периметру, нырнул в подземный переход, быстрым шагом пересек центральный зал ожидания с бронзовым бюстом Петра Первого по центру и ровно в пять минут первого ночи занял очередь в буфете на втором этаже.
Позади него встал светловолосый крепыш в скромном с виду, но очень дорогом плаще серого цвета с искрой.
Арби взял стакан бочкового кофе, неизменного по вкусу и консистенции еще с середины двадцатого века, замешкался, извлекая из кармана разномастные купюры, углядел булочку с маком и попросил дородную буфетчицу дополнить заказ выпечкой.
Общепитовская тетя фыркнула и небрежно бросила на бумажную тарелочку комок твердого, как обломок гранитной набережной, теста, поверх которого сиротливо лежало несколько маковых зернышек.
Арби вежливо поблагодарил и поплелся к угловому столику.
Крепыш взял бутылку «Фанты», расплатился и покинул зал, унося в кармане дорогого плаща листок бумаги с восемью строчками по одиннадцать буквенно цифровых групп в каждой.
Коды инициации ядерных зарядов благополучно перешли из рук в руки.
Начало года столичному мэру далось туго.
Долговой кризис, в который попала Москва благодаря управлению нанятых Прудковым чиновников, продолжал всё туже и туже затягивать петлю на шее города. Единственным выходом были дотации федерального бюджета и усиление и без того непомерного налогового бремени.
Прудков мрачно надулся.
Он предпочитал популистские меры, повышающие его собственный престиж как политика, и не любил, когда городские проблемы мешали ему купаться в лучах народного обожания. Повышение налоговых ставок обязательно вызовет шквал возмущения и отберет голоса на предстоящих в декабре выборах. Победить то он обязательно победит. Это понятно и ежу, но хотелось бы победить сокрушительно, эдак с девяносто пятью процентами поддержки.
На прошлых выборах было восемьдесят, и Прудков поставил задачу своим холуям обязательно увеличить процент.
Через год начнется драка за главное кресло страны, и столичный мэр не исключал возможности своего участия. Даже не только не исключал, а страстно желал взобраться на Олимп Власти.
Вот где он может развернуться!
Сто двести миллионов долларов ежегодной прибыли от Москвы — тьфу! Не деньги вовсе.
Российский уровень — другое дело.
Нефть, алмазы, вооружение, самолеты, алюминий, медь, уголь... И не сотнями тонн, а сотнями тысяч. Президент может подписать любую квоту, любую лицензию, и никто никогда не потребует с него ответа. Можно уполномочить любой банк, распределить любой кредит, стереть в порошок любого мерзавца, осмелившегося встать на пути Первого Лица.
Вот это жизнь! Изберись и живи!
Кресло столичного мэра по сравнению с кремлевским седалищем кажется убогой некрашеной табуреткой.
Прудков скрипнул зубами...
А тут еще этот Одуренко со своими разоблачениями! Раскопал где то, гаденыш, историю с американским совладельцем «Рэдиссон Славянской» и орет на каждом углу. Нет, чтобы тихо прийти к Прудкову и договориться полюбовно.
Ну, было! Не сдержался и приказал кончить америкашку. Ну и что? Стоит ли из за этого скандалить? Одним америкашкой больше, одним меньше — какая разница?
Исполнители, конечно, напортачили. Тут даже Прудков был согласен с пронырливым журналистом. Так дела не делают. Но работали впопыхах, как следует не подготовились, отсюда и промашечки. Хорошо еще, что патрульных ментов подальше от места убийства убрать догадались. А то было бы как в анекдоте...
Неспроста Одуренко копать начал, ох неспроста! Явно по наводке своего пархатого дружка. Прикупил, иудейская морда, акции ОРТ и теперь распоряжается эфиром. То говорить, то не говорить, этого замочить, того возвысить.
Зря Баркашову и его братанам по «Русскому Национальному Единству» кислород перекрыли.
А иначе нельзя.
Увяз Прудков в отношениях с еврейскими фондами по самое некуда. Шажок в сторону не сделать. Мигом Индюшапский со своей синагогой и придворным комментатором Компотовым вой поднимут. В прессе, в международных организациях, на телевидении. «Черных» гонять — ради Бога, а «избранный народец» не трожь!
Что ж тогда делать, если главный противник именно к этому народцу и принадлежит?
Придется действовать исподволь.
Что дороже и менее эффективно...
Столичный градоначальник грустно посмотрел на низкое серое небо.
Опять дождь.
Погода как в ненавистном Прудкову Питере.
Мэр оторвал взгляд от окна и уставился на преподнесенный ему полчаса назад томик стихов о Москве. Жополиз из городской администрации половину своих виршей посвятил мудрости и проницательности нынешнего руководителя столицы.
Прудков зло швырнул книгу в стол и обхватил руками лысую голову.
Надо что то делать, а не сидеть сиднем!
Но что?..
— Что рассказывать то? — Владислав изобразил на лице недоумение, смешанное с раздражением.
Требовалось немного потянуть время.
Несмотря на поздний час, в здании отделения милиции еще был народ. Когда Рокотова вели по лестнице наверх и по коридору до кабинета Яичко, он насчитал семерых сотрудников. Те возились с бумагами, курили и перебрасывались друг с другом незначительными фразами.
Помимо увиденных, могло быть еще столько же.
Прорываться в одиночку сквозь полтора десятка вооруженных милиционеров было крайне самонадеянно. К тому же на первом этаже в дежурной части должны были сидеть не менее трех автоматчиков.
— А всё! — Дознаватель положил ручку на стол. — Всё, что знаешь...
— Так я ничего не знаю.
— Это тебе кажется...
— Ничего мне не кажется. Я зашел в туалет и увидел лежащего человека... Спросите посетителей, они подтвердят, что я пришел в ресторан за пару минут до того, как приехали ваши сотрудники.
— Самый умный, да? Естественно, на глазах у всех ты его не резал.
— Я вообще никого не резал. — С одной стороны, Влад всё отрицал, но с другой — давал понять капитану, что готов к разговору и при достаточном нажиме может «расколоться».
— Посмотрим... — Яичко ловко вытащил листок бумаги и хлопнул по нему ладонью. — Ага! Вот, пожалуйста... Свидетели показывают, что ты поругался с убитым за час до этого.
— За час до чего?
— До убийства, разумеется...
— За час до убийства меня вообще там не было.
— А свидетели? — быстро спросил капитан.
— Да врут ваши свидетели... Вы их самих лучше на причастность проверьте.
— Не учи, сами разберемся! Вижу, ты по хорошему не хочешь...
— Почему, хочу... Только вы, Сан Саныч, заранее меня в обвиняемые записали.
— Ты пока не обвиняемый, а подозреваемый, — наставительно сказал Яичко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64