Праздновали во среду,
накануне пасхи.
Сколько было сказано
спичей и острот!
Целый вечер кушали
рыбу по-гишпански,
Целый вечер спорили,
прав ли Дидерот!..
Ах, какие славные
прежде были пьянки—
Вист и философия,
нега и азарт!..
...Было это в Питере.
В доме на Фонтанке.
В щелке под обоями.
Много лет назад.

Борис Слуцкий

Мухи имеют совесть.
Дико, но это так.
Вот вам простая повесть,
Грубая, как наждак.

У одного главбуха,
Ползая на столе,
Некая дура муха—
Бац—и нашла сто рэ.

Твердая, как зубило,
Строгая, как пила,
Муха так поступила:
Муха их не взяла.

Вот она чешет брюхо,
Вот она ест бульон.
Муха. Простая Муха.
Муха, каких мильён.

Кланяюсь Мухе в пояс
И отдаю в набор
Эту простую повесть,
Честную, как топор.

Юрий Левитанский

Вот начало фильма. Дождь
идет
Муха вдоль по улице идет.
Крупный план. Усталый
профиль Мухи.
Ей за тридцать. Она не
в духе.
В том, как она курит и
острит,
Чувствуется скепсис и гастрит.
Дальше в фильме вот что
происходит:
Муха в луже денежку
находит.
Магазин. Изделья из фаянса.
Еле слышный запах
декаданса.
За прилавком—грустный
продавец.
Неврастеник. Умница. Вдовец.
В том, как он берет у вас
червонец,

Чувствуется Чехов и
Чюрленис.
Посмотрев предложенный
товар,
Муха выбирает самовар.
Продолженье фильма в том
же духе.
Муха дома. Мы в гостях у
Мухи.
Том Хемингуэя. Бюст
Вольтера.
Сиротливый привкус
адюльтера.
Тонкая французская игра:
Муха в ожиданье Комара.
Он приходит.—Он снимает
плащ.
Он провинциален и ледащ.
В том, как он стыдится
сантиментов,
Чувствуется бремя алиментов.
Тихо. Он молчит. Она молчит.
Самовар тем более молчит.
Он вздыхает. Муха понимает.
И из шкафа чашки вынимает.
Пьют без разговоров. Молча
пьют.
Общий план. Всеобщий неуют.
За окном, в мерцанье сонных
луж,
Чувствуется острый Клод
Лелюш.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51