А, странным, резким тоном: Пластинку, что ли, проглотили?
Б, так же: Нотоа пластинкос.
М, очень тяжело: Полагаю, дама не смогла. Она слишком большая? Не так ли, мадам?
Б, тяжело: Нда.
Их охватывает совершенно безмолвный смех. Он проходит сквозь них словно ветер. Затем смех прекращается. Они останавливаются. А долго, молча смотрит на Б. Б охватывает страх.
А внезапно начинает горланить: Карак иту! Капак иту! и т.д.
М отвечает, так же горланя: Срау! Срау! Хамба! Хамба! e т.д.
Б страшно. Она обезумела, больше не узнает шаги. Она прячет лицо в декорациях и остается к зрителю спиной.
А: Хaмба! Хамба! Срау! Срау! (Внезапно трагически, очень громко) Куда идет шага, если шаганцев не осталось?
М, в замешательстве: Ну что ж… ну что ж…
А: Ведь находят же ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИСКУСТВА.
М, пораженный: Верно ведь… (Пауза) Но она никуда не ИДЕТ, потому что ее НЕТ…
А: Может быть, она — нечто прочное? (Жест) Видимое, хотя ничего и не видно? (Она посматривает искоса).
М: Нет, нет… ничего!.. можно шарить сколько угодно… ничего!
А показывает на Б: Так что же, шага могла бы НАЙТИ СВОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ здесь у нас на глазах?
Она внушает страх. М, который отшатывается, наталкивается на Б, оборачивается и кричит от страха. Все пугаются и бросаются врассыпную. Они, включая и Б, в ужасе смотрят на то место, где Б стояла.
М, стуча зубами от страха: Я, я не знаю. Мне задают вопрос… вопрос… ужасный… приводящий меня в ужасное состояние… и настаивают. Я не в состоянии сказать вам, куда пробирается шага, если шаганцев больше нет. Теперь я весь дрожу, я чувствую, что РАЗВИНЧИВАЮСЬ… Я развинчиваюсь.
А, дрожа, тоже стучит зубами, обращается к Б: А вы, вы ничего не хотите сказать?
Б, она в таком же состоянии: Мой да, мой да, яле нотоа… яле нотоа.
М: Вот, вот, она тоже, тоже развинчивается!! Искать, где находится нечто, когда его больше нет… это безумие, безумие… (Останавливается) ИЩЕМ… Ищем… Что, хм… что…
Они ищут на земле, повторяя тихо: «Ищем, ищем». Затем: «Что? Хм? Что?» Я мало-помалу их страх слабеет. Они снова спокойны, ничем не заняты. Затем Б принимается говорить. Начинается новая игра.
Б: Ойо, ойо, ойо.
М, живо: Она хочет спать?
А, живо: Не знаю. (Обращаясь к Б). Вы что-нибудь хотите?
Б: Нопи.
А, обращаясь к М: Да, она что-то хочет.
М: Что?
А, обращаясь к Б: Что вы хотите?
Б: Юми нимао.
А: Она не знает, чего хочет.
М: Может быть, помочь ей узнать?
А, обращаясь к Б: Хотите, вам помогут узнать, что вы хотите?
Б: Юми нимао.
А: Она не знает, хочет ли она, чтобы ей помогли узнать, что она хочет.
М: Что она хочет, чтобы было сделано?
А: Что вы хотите, чтобы было сделано?
Б:?ми нимао.
А: Она не знает, что она хочет, чтобы было сделано.
М ищет: Что можно было бы сделать? Из этого не впутаться.
А: Из чего?
М: Ну вот…
А: Верно. (Спокойно) Подождите…
Возвращается медлительность, восстанавливающая между ними дистанцию, и постепенно исчезает.
А: Расширим предмет нашего обсуждения.
Короткое молчаниею Другой тон. Может быть, светский.
А: А ваш муж? Он-то присматривает за вами?
Б: Кончено мой муж. Кончено мой муж.
М: Вот как, вот как.
А и М ошеломлены.
А обращается к М: Подождите… Подождите… (Обращаясь к Б): Ну а дети, дети?
Б, с шаганским акцентом: Кончено, кончено.
А: Но в конце концов… Ваша квартира? (все быстрее и быстрее) Ваша организация? Ваши приемы? Ваши знакомства?
Б: Кончено, кончено.
А: Ну а ваша страна? Наша Родина? Европа, в конце концов? Европа?
Б: Кончено, кончено.
А: А как же ценности? Отчий дом? Парфенон? Папы, па, пы и папы?
Б: Кончено, кончено.
А: А Эльзас? (Пауза) Ну, а Лотарингия? (Пауза) Лотарингия?
Б: Кончено-кончено.
А: Сен-Пьер и Микелон? Замки, замки: Брест, Брест?
Б: Кончено, кончено.
А: Ну, а Венеция? Собор Венецианской Богоматери? Газ и электричество?
Б: Кончено.
Внезапная остановка. Мгновение неподвижности. Затем взрыв смеха, они начинают танцевать под камбоджийскую мелодию, нечто вроде чарльстона. Танец прекращается. Б смеется.
Б: Ах ах ах.
А и М смотрят на нее с любопытством. Внезапно все полностью забывают о предшествующем разговоре.
Б: Ха ха ха.
М подходит к Б, чтобы осведомиться.
М: Где вы смеетесь?
Б показывает на голову, очень мягко: Там, там.
М: О, да.
Все трое качают головами: «И верно ведь»…
А, обращаясь к М: А я — ниже (показывает на живот).
М: Вот как.
А, обращаясь к М: А вы?
М: Я… Вот тут (показывает на голову) и вон там (показывает на грудь) Это поднимается с одной стороны, спускается с другой, варится, перемешивается, толкается, а потом хоп! Выходит наружу. И тут я начинаю помирать со смеху.
А, под впечатлением: Так скажите же…
М: Да, да. По-другому больше не получается. Я пытался… и вот… никак не расхоoотаться… в общем…
А, продолжает:… это не смешно.
М: Вот так.
Все трое глупо смеются. Внезапно останавливаются и смотрят друг на друга.
Б, показывая на себя: Ойи ойо срау срау.
А, обращаясь к М: Она говорит, что она, она смеется без причины.
М: Ну да?
Б подает знак: подождите, сейчас я вам покажу, и начинает смеяться, затем резко останавливается.
А и М вместе: Точно, так оно и есть.
Короткое молчание.
А: А у меня все очень и очень сложно.
М: У?
А: Да. Со мной это случается и ночью. (Очень серьезно) Я просыпаюсь и хохочу до упаду. Да.
Короткое молчание.
А: Вот какая история. Один очень хорошо одетый господин обедает в ресторане с шикарной дамой, ест барабульку, они разговаривают, и вдруг рро, ррро, ррро, ррро, у господина в горле застряла рыбья кость, он не может выдавить ни слова, ну а дама: «Что это с ним такое», а затем со всех сторон сбегаются собаки, они не понимают, что происходит, они отвечают господину: ав ав ав, а потом это никак не проходит, и дама крайне взволнована, она кричит: «Он сердечник, он сердечник», но все равно не проходит, рро, ррро ррро становится все роскошнее, собрался весь персонал, его хлопают по спине, бум-бум, раз уж представилась такая возможность, но безрезультатно. И тогда хозяин: «Позовите доктора, скорее „скорую помощь“, никаких смертей в моем заведении, давайте же, ну», но никто не в состоянии позвонить, так все хохочут, и клиенты и персонал, они согнулись пополам, ну а дама говорит: «Он наклоняется! Вы что, не видите, он наклоняется!», и чем сильнее он наклоняется, тем сильнее смех и тем больше сбегается собак, у них настоящее свидание, дама: «Эй вы, собаки, хватит, вы что, не видите, он наклоняется! говорю вам, он наклоняется» а потом — вот, мсье издает невообразимое рро, кость вылетает изо рта, и он опять усаживается в кресле. (Пауза) «Я возвращаюсь издалека», — говорит он. «Барабульки не для тебя, ты не видишь костей», — говорит дама. Во всем ресторане принимаются рассказывать истории о костях и глотке, всеобщее веселье, персонал больше не в состоянии обслуживать, из блюд выливается соус, «Друг мой, неужели нельзя повнимательнее», но все без толку. Хозяин вне себя: «Спокойствие, спокойствие», но все без толку. И тут господин хочет вновь приняться за барабульку. Дама воет: «Ты оставишь эту барабульку в покое! Отберите у него рыбу!» (Пауза) Хозяин забирает рыбу. На этом все заканчивается. Так вот. (Iауза) Бол, 25 июля 1948 г.
М: О ля ля.
Б: О ля ля.
А, серьезно: Да, да. (Пауза) Ну, а что бы вы сделали, а?
М, решительно: я, ничего.
Б, так же:?ми срау срау.
А: Ну что ж, вот что я делаю: я жду, пока это произойдет. Если я остановлюсь на середине, все начинается сначала, и на всю ночь…
Б идет к А:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10