Состав исполнителей был прекрасным. Но главным в этом концерте все же было музыкальное сопровождение — казалось, Хренников изнутри зажигает исполнителей своим вдохновением, вносит какие-то новые, неведомые другим аккомпаниаторам музыкальные подтексты.
Атмосфера в зале становилась все более теплой, рампа куда-то исчезла. Потом появилось ощущение, что нам просто посчастливилось попасть в творческую мастерскую композитора, и это сблизило, объединило разношерстную аудиторию. Я неожиданно для самой себя «помолодела» и радовалась, что попала на этот концерт. Загорелись глаза у равнодушных и случайных, и ко второму отделению в зале почти не было свободных мест. Я посмотрела на своих соседей, которых не видела, когда пришла. Это были билетеры и гардеробщики — строгие ценители искусства, люди, «видавшие виды», уставшие от «ежедневных мероприятий» этого Дома. Творческий огонь композитора и артистов добрался и до них. Талантливая музыка превратила будни в праздник. Солист Большого театра Георгий Панков бисировал песню Лепелетье из спектакля «Давным-давно», Георгий Дуда-рев нашел тончайшие вокально-игровые штрихи, исполняя песни из «Много шума», ученица Леонида Когана, четырнадцатилетняя японка Екио Сато — маленькое чудо с огромным будущим, — вдохновенно исполнила скрипичный концерт Тихона Хренникова. Но, пожалуй, наибольший успех выпал на долю исполнителей дуэта Наташи и Лени из оперы Хренникова «В бурю». Я знала, что опера эта уже много лет не сходит со сцены многих оперных театров, что композитор посвятил ее Владимиру Ивановичу Немировичу-Данченко, но слушала «В бурю» впервые.
Сила и правда музыки, вдохновенное исполнение партии Наташи Элеонорой Андреевой на всех нас, слушателей — не боюсь это сказать, — произвели огромное впечатление. Долго не расходились после этого концерта, успех был настоящий.
Шли годы. Я уже носилась с идеей создания театра оперы для детей. Друзья юности, поможете?
Я на приеме у первого секретаря Союза композиторов СССР, депутата Верховного Совета СССР… — не стоит занимать две страницы на перечисление общественных нагрузок и званий Тихона Николаевича сейчас. Конечно, волнуюсь.
В своем внутреннем, да и внешнем облике Хренников мало изменился. Улыбается значительно чаще, чем в юности, а слушает с уважением, внимательно, с искренним желанием помочь.
— Какой разговор? Дима Кабалевский, Шостакович, Хачатурян — да я ручаюсь, все композиторы будут помогать родиться этому театру, встать на крепкие ножки. Вас мы знаем, верим вам, ну, словом… говорите, что для начала нужно, мы — с вами.
Теперь Тихон Николаевич улыбается, совсем как в юности. Нет, не совсем. Дергают его по разным делам много — несколько телефонов звучат полифонически и очень мешают нашему разговору. Раньше Хренников улыбался больше глазами, чем губами, — теперь губы привыкли говорить решающие слова и приветливо улыбаться многим, а глаза усталые.
— Когда будет организован детский музыкальный театр, если попросите, напишу вам детскую оперу, только обещайте, что сами ее поставите. Есть такая пьеса «Встреча с юностью», а у нас это должно быть на самом деле.
— Да, я очень на это надеюсь и хочу этого. Но ведь обманете. Спрос на вас сейчас значительно превышает возможность ваших предложений — зачем дразните?
— А вот увидите, не обману. Было время, организационные дела поглощали массу времени, нотные мои листки были сметены ураганом протоколов. Но сейчас вернулись на свое место. Пишу виолончельный концерт, музыкальную комедию…
Он открывает крышку рояля — рояль, конечно, стоит у него в служебном кабинете, начинает играть и петь отрывки из будущей своей музыкальной комедии.
Как и прежде, внезапно загораются глаза, оживают губы Хренникова, соприкосновение с музыкальной стихией превращает его из симпатично обыкновенного в неповторимо индивидуального.
— Тихон Николаевич! Хоть маленький кусочек из вашего Первого фортепианного концерта — я так давно его не слышала.
— А он сейчас звучит часто, когда могу, сам его с удовольствием играю.
Звучит Первый фортепианный, конечно, фрагментарно.
Да, он мог бы стать выдающимся пианистом, у него для этого были все данные, но и сейчас вряд ли многие пианисты могут исполнить его фортепианный концерт так, как играет он сам, — с молодым темпераментом и полнокровной жизнью «на глубокой волне»…
Как— то в январе мне надо было поговорить по делу с Тихоном Николаевичем. Он попросил заехать не в Союз, где я уже много раз бывала, а к нему домой, на Третью Миусскую. Меня вдруг охватило волнение, как то, что, верно, испытывал композитор, когда подходил к моему дому в юности. Он теперь такой знаменитый! В воображении моем возникла огромная квартира, роскошная обстановка. Сам дом и его лестница несколько успокоили меня. Они были очень ординарными. Позвонила в квартиру. Дверь открыла худенькая девушка с большими глазами, похожая на Тихона Николаевича и одновременно -совсем другая, с европейской грацией. Да, это его дочь Наташа, молодой театральный художник. Она поздоровалась со мной очень приветливо, усадила в первой от входа комнате — столовой, показала свои эскизы. Подошла и ласково поздоровалась высокая, красивая, еще молодая женщина с серебряно-черными волосами — Клара Арнольдовна, жена и верный друг композитора.
Из кабинета Хренникова неслись звуки фортепиано, его пение — верно, что-то из музыки, которую он пишет для новой постановки Малого театра. Потом все смолкло, и я вошла в его комнату. Рояль поднял свое большое черное ухо и занял почти все пространство. Когда Тихон Николаевич опустил крышку рояля, я обратила внимание на клавир оперы «Мать», лежавший на столе справа, и горку, вернее, гору новогодних поздравлений на этом же письменном столе слева.
Я вдруг впервые заметила на стене, у рояля, большую фотографию: на фоне берез города Ельца совсем юный Хренников и пожилая женщина в пестрой ситцевой кофте, повязанная платком, — его мать. Какое хорошее, простое и благородное лицо у этой мудрой женщины, как рад юный Тихон на фотографии, что она обняла его.
Теперь он вырос, очень вырос, и стоит тут в кабинете, полный новых планов и прав на их свершение, а Варвара Васильевна уже умерла… Но фотография такая живая и выразительная, что, кажется, мать и сейчас пристально и ласково смотрит на своего большого сына. И она может им гордиться!
Любовь к детям и к их театру у Т. Н. Хренникова осталась навсегда. Когда Детский музыкальный театр из мечты превратился в действительность — решила найти сюжет, написать либретто, которое могло бы по-настоящему вдохновить, увлечь его.
Таким либретто стала фантастическая сказка «Мальчик-великан» (авторы Н. Шестаков и Н. Сац). К счастью, она понравилась композитору.
И вот Тихон Николаевич приходит в Детский музыкальный театр с первыми набросками будущей оперы. Бывает, что музыка сразу «хватает за сердце», доходит до чувства слушателей, способна по-настоящему волновать их. Это характерная особенность и музыки Хренникова в детской опере «Мальчик-великан».
Дуэт Мака и Майи — хороших ребят, любящих друг друга, — легко запоминается.
«Дружба — великое слово,
Помощь в труде и в беде…» -
напевают многие школьники, прослушав оперу.
Умеет Хренников звуками своей музыки создавать и сатиру и остроумно высмеивать зло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Атмосфера в зале становилась все более теплой, рампа куда-то исчезла. Потом появилось ощущение, что нам просто посчастливилось попасть в творческую мастерскую композитора, и это сблизило, объединило разношерстную аудиторию. Я неожиданно для самой себя «помолодела» и радовалась, что попала на этот концерт. Загорелись глаза у равнодушных и случайных, и ко второму отделению в зале почти не было свободных мест. Я посмотрела на своих соседей, которых не видела, когда пришла. Это были билетеры и гардеробщики — строгие ценители искусства, люди, «видавшие виды», уставшие от «ежедневных мероприятий» этого Дома. Творческий огонь композитора и артистов добрался и до них. Талантливая музыка превратила будни в праздник. Солист Большого театра Георгий Панков бисировал песню Лепелетье из спектакля «Давным-давно», Георгий Дуда-рев нашел тончайшие вокально-игровые штрихи, исполняя песни из «Много шума», ученица Леонида Когана, четырнадцатилетняя японка Екио Сато — маленькое чудо с огромным будущим, — вдохновенно исполнила скрипичный концерт Тихона Хренникова. Но, пожалуй, наибольший успех выпал на долю исполнителей дуэта Наташи и Лени из оперы Хренникова «В бурю». Я знала, что опера эта уже много лет не сходит со сцены многих оперных театров, что композитор посвятил ее Владимиру Ивановичу Немировичу-Данченко, но слушала «В бурю» впервые.
Сила и правда музыки, вдохновенное исполнение партии Наташи Элеонорой Андреевой на всех нас, слушателей — не боюсь это сказать, — произвели огромное впечатление. Долго не расходились после этого концерта, успех был настоящий.
Шли годы. Я уже носилась с идеей создания театра оперы для детей. Друзья юности, поможете?
Я на приеме у первого секретаря Союза композиторов СССР, депутата Верховного Совета СССР… — не стоит занимать две страницы на перечисление общественных нагрузок и званий Тихона Николаевича сейчас. Конечно, волнуюсь.
В своем внутреннем, да и внешнем облике Хренников мало изменился. Улыбается значительно чаще, чем в юности, а слушает с уважением, внимательно, с искренним желанием помочь.
— Какой разговор? Дима Кабалевский, Шостакович, Хачатурян — да я ручаюсь, все композиторы будут помогать родиться этому театру, встать на крепкие ножки. Вас мы знаем, верим вам, ну, словом… говорите, что для начала нужно, мы — с вами.
Теперь Тихон Николаевич улыбается, совсем как в юности. Нет, не совсем. Дергают его по разным делам много — несколько телефонов звучат полифонически и очень мешают нашему разговору. Раньше Хренников улыбался больше глазами, чем губами, — теперь губы привыкли говорить решающие слова и приветливо улыбаться многим, а глаза усталые.
— Когда будет организован детский музыкальный театр, если попросите, напишу вам детскую оперу, только обещайте, что сами ее поставите. Есть такая пьеса «Встреча с юностью», а у нас это должно быть на самом деле.
— Да, я очень на это надеюсь и хочу этого. Но ведь обманете. Спрос на вас сейчас значительно превышает возможность ваших предложений — зачем дразните?
— А вот увидите, не обману. Было время, организационные дела поглощали массу времени, нотные мои листки были сметены ураганом протоколов. Но сейчас вернулись на свое место. Пишу виолончельный концерт, музыкальную комедию…
Он открывает крышку рояля — рояль, конечно, стоит у него в служебном кабинете, начинает играть и петь отрывки из будущей своей музыкальной комедии.
Как и прежде, внезапно загораются глаза, оживают губы Хренникова, соприкосновение с музыкальной стихией превращает его из симпатично обыкновенного в неповторимо индивидуального.
— Тихон Николаевич! Хоть маленький кусочек из вашего Первого фортепианного концерта — я так давно его не слышала.
— А он сейчас звучит часто, когда могу, сам его с удовольствием играю.
Звучит Первый фортепианный, конечно, фрагментарно.
Да, он мог бы стать выдающимся пианистом, у него для этого были все данные, но и сейчас вряд ли многие пианисты могут исполнить его фортепианный концерт так, как играет он сам, — с молодым темпераментом и полнокровной жизнью «на глубокой волне»…
Как— то в январе мне надо было поговорить по делу с Тихоном Николаевичем. Он попросил заехать не в Союз, где я уже много раз бывала, а к нему домой, на Третью Миусскую. Меня вдруг охватило волнение, как то, что, верно, испытывал композитор, когда подходил к моему дому в юности. Он теперь такой знаменитый! В воображении моем возникла огромная квартира, роскошная обстановка. Сам дом и его лестница несколько успокоили меня. Они были очень ординарными. Позвонила в квартиру. Дверь открыла худенькая девушка с большими глазами, похожая на Тихона Николаевича и одновременно -совсем другая, с европейской грацией. Да, это его дочь Наташа, молодой театральный художник. Она поздоровалась со мной очень приветливо, усадила в первой от входа комнате — столовой, показала свои эскизы. Подошла и ласково поздоровалась высокая, красивая, еще молодая женщина с серебряно-черными волосами — Клара Арнольдовна, жена и верный друг композитора.
Из кабинета Хренникова неслись звуки фортепиано, его пение — верно, что-то из музыки, которую он пишет для новой постановки Малого театра. Потом все смолкло, и я вошла в его комнату. Рояль поднял свое большое черное ухо и занял почти все пространство. Когда Тихон Николаевич опустил крышку рояля, я обратила внимание на клавир оперы «Мать», лежавший на столе справа, и горку, вернее, гору новогодних поздравлений на этом же письменном столе слева.
Я вдруг впервые заметила на стене, у рояля, большую фотографию: на фоне берез города Ельца совсем юный Хренников и пожилая женщина в пестрой ситцевой кофте, повязанная платком, — его мать. Какое хорошее, простое и благородное лицо у этой мудрой женщины, как рад юный Тихон на фотографии, что она обняла его.
Теперь он вырос, очень вырос, и стоит тут в кабинете, полный новых планов и прав на их свершение, а Варвара Васильевна уже умерла… Но фотография такая живая и выразительная, что, кажется, мать и сейчас пристально и ласково смотрит на своего большого сына. И она может им гордиться!
Любовь к детям и к их театру у Т. Н. Хренникова осталась навсегда. Когда Детский музыкальный театр из мечты превратился в действительность — решила найти сюжет, написать либретто, которое могло бы по-настоящему вдохновить, увлечь его.
Таким либретто стала фантастическая сказка «Мальчик-великан» (авторы Н. Шестаков и Н. Сац). К счастью, она понравилась композитору.
И вот Тихон Николаевич приходит в Детский музыкальный театр с первыми набросками будущей оперы. Бывает, что музыка сразу «хватает за сердце», доходит до чувства слушателей, способна по-настоящему волновать их. Это характерная особенность и музыки Хренникова в детской опере «Мальчик-великан».
Дуэт Мака и Майи — хороших ребят, любящих друг друга, — легко запоминается.
«Дружба — великое слово,
Помощь в труде и в беде…» -
напевают многие школьники, прослушав оперу.
Умеет Хренников звуками своей музыки создавать и сатиру и остроумно высмеивать зло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100