https://www.dushevoi.ru/brands/BelBagno/torino/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Нет, не карта висела перед ними, не карта! Это молодость их смотрела с глянцевого листа. А сколько времени прошло? Всего три года. Но один военный день и за десять мирных посчитать можно, такая уж ему цена.
— Товарищ генерал, разрешите вопрос?
— Слушаю вас.
— Начальник 112-го пограничного отряда полковник Зимин. Как будет формироваться личный состав отряда?
— Вопрос по существу. Нами созданы специальные запасные полки, из подразделений Красной Армии отзываются в распоряжение погранвойск бойцы и офицеры. Личный состав отряда будет пополнен за счет призывников этого года. Ну а костяк будущих отрядов — подразделения по охране тыла действующей Красной Армии. Вас устраивает ответ, полковник Зимин?
— Так точно.
— Тогда обратимся к карте. Товарищи офицеры, вы будете нести охрану границы в условиях военного времени, перед вашими заставами лежит Польша, сожженная войной. Польша, истекающая кровью, ждущая своего освобождения. В тылу пограничных отрядов — банды польских националистов, разрозненные немецкие группировки, шатающиеся по лесам бандеровцы и просто уголовники и контрабандисты, агентура, беспеки Армии Крайовой, СД, абвера. И учтите: пристальное внимание к западным советским землям проявляет Интеллидженс сервис.
Трудная предстояла служба.
***
Глина была сырая и на ровных срезах блестела под солнцем. Зеленела трава на бруствере, пахло земляным духом и весной. Командир батальона капитан Шкаев шел вдоль окопа, аккуратно ступая до матового блеска начищенными сапогами. Был он совсем молодой, этот комбат. Молодой и удачливый. Пять орденов словно вбиты в гимнастерку, и ни одной нашивки за ранения.
Он шел вдоль окопа, цепко оглядывая сектора обстрела. Остановился у пулеметной ячейки, попрыгал, проверил окопчик с боезапасом, остался доволен.
— А ну-ка, — комбат отодвинул молодого сержанта, стремительно повел стволом противотанкового ружья. — Ничего не видишь? — спросил он.
— Никак нет.
— А то, что у тебя бугорок в левом секторе перекрывает биссектрису огня?
— Так маленько совсем.
— Это ты танку объясни, когда он оттуда на тебя пойдет. Срыть!
И расчет пополз в поле срезать саперными лопатами еле заметную складку на земле.
Он был совсем молодой, этот комбат. В сорок первом прямо со школьной скамьи на курсы младших лейтенантов, потом бои, отступления, оборона, атаки. За свою короткую жизнь он научился командовать людьми, знал назубок любое стрелковое оружие, был храбрым и добрым.
Командир первой роты старший лейтенант Кочин смотрел, как ладно, в обтяжку сидит на комбате гимнастерка, как лихо сдвинута на бровь шерстяная пилотка, и думал: без всего этого героического Шкаев не сможет жить, наверное.
— В общем, я обороной доволен, Кочин, — сказал комбат, — внешним видом людей доволен, оружием.
Они пошли вдоль извилистого окопа, солдаты вскакивали, поправляя гимнастерки. Капитан махал им рукой: мол, сидите, чего там, не на плацу. В землянке, сработанной на совесть, в два наката, комбат сел за стол.
— Дворец. Линия Мажино. Много в обороне сидел?
— Пришлось.
— Смотри, Кочин, — Шкаев растянул на столе карту. — Есть данные разведки, что немцы силами полка атакуют именно на участке твоей роты. Ты завяжешь оборонительный бой. Нужно, чтобы они потоптались перед твоей обороной час или час десять. Понял?
— А чего не понять?
— Радости в голосе не слышу.
— Вы мне, товарищ капитан, минометов подкиньте, взвода два.
— Роту дам. Ну как? — Комбат сам был поражен своей щедростью. — Сейчас артиллеристы придут копать огневые. Так что командуй, а я у себя, в штабе.
Шкаев козырнул и вышел.
К вечеру начался дождь. Мелкий, затяжной и противный. Глина в окопе сразу оплыла, и сапоги вязли в ней, как в трясине. За стеной дождевой пыли почти не просматривалось поле, исчезла видимость и перед окопами. Кочин приказал усилить боевое охранение.
Он вошел в землянку, стянул пудовые от глины сапоги и сел, устало прислонившись к обитой досками стене. На столе стоял холодный ужин, золотились в свете коптилки патроны к ППШ, лежала свернутая карта.
Постепенно предметы стали сливаться, выстраиваться в какие-то неясные фигуры, и Кочин задремал. Сон был тяжелый и вязкий, он словно провалился в него. И в этом сне пришел к нему старый контрабандист по кличке Шмель, он резал ножом желтое сало и смеялся щербатым ртом. Потом Шмель достал дудку и загудел. Именно этот звук разбудил командира роты.
Кочин осторожно открыл глаза и понял, что это гудит зуммер полевого телефона. Он поднял трубку.
— Кочин, — в голосе Шкаева переливалась злость, — сдавай роту Алешкину и в распоряжение штаба армии. Срочно!
— Что случилось?
— Ты пограничник?
— Да.
— Забирают вас из Красной Армии.
Дела Кочин передал быстро, потом достал вещмешок, там в глубине лежала его пограничная фуражка. Настоящая, довоенная. В ней в сорок первом прибыл на заставу младший лейтенант Алексей Кочин. Ничего, что опалило тулью, ничего. Фуражка-то боевая, в ней Кочин тем страшным июлем с двумя пограничниками вышел к своим.
Алексей выпрыгнул из окопа, оглянулся. В ночной темноте он угадывал бесконечное поле, а за ним линию вражеской обороны. Дальше была граница.
***
Ах, как играла музыка на плацу! В звуках духового оркестра слышались щемящая грусть и счастье. Только что они прошли, печатая шаг, мимо генерала — начальника училища. А трубы пели: «Ускоренный выпуск, ускоренный выпуск». И это ничего, что на погонах только одна звездочка.
Главное — они уже офицеры. Скосишь глаза к плечу — и видишь золото погон. Как ладно затянута портупеей шерстяная гимнастерка, как легко двигаться в новых хромовых сапогах! А кобура с пистолетом стучит по бедру при каждом шаге. Заветный ТТ, личное оружие офицера.
А трубы поют. И в тактах вальса слышится: «Ускоренный выпуск». Они танцевали прямо на плацу. И девушки были нарядными, многие из них на время сменили выцветшую военную форму.
Ускоренный выпуск, после него не положен месячный отпуск, а дается тебе всего три дня на сборы, прощания, на всякие тары-бары.
Младшему лейтенанту Сергееву и прощаться-то было не с кем. Только с друзьями, да и то ненадолго, потому что назначения получили они на западную границу.
Все. До одного. Весь ускоренный выпуск.
***
Вместе с рассветом в город пришла канонада. Звук орудий был настолько явственно слышен, что казалось, стреляют совсем рядом. Орудийный грохот приближался с каждым часом. В некоторых домах начали вылетать стекла.
Улицы были пусты. Жители попрятались. На улицах валялись рваные ремни, дырявые подсумки.
Осенний ветер тащил по камням мостовых рваную бумагу, со звоном раскатывал консервную банку. У здания с вывеской, где готическими буквами было выведено «комендатура», стояло несколько грузовиков. Солдаты спешно выносили ящики, бросали их в кузов.
В кабинете коменданта жгли бумаги. Пепел черными хлопьями летал по комнате. Огромный камин был забит пеплом, но бумаги все бросали и бросали. Корчились в огне бланки с черным орлом. Комендант в расстегнутом кителе с майорскими погонами шуровал кочергой в камине. Китель его был весь обсыпан пеплом.
— Эй, кто-нибудь! — крикнул он.
В кабинет вбежал обер-лейтенант.
— Господин майор…
Он не закончил фразы: оттерев его плечом, в кабинет вошел высокий человек в штатском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
 сдвк трап viega 

 Альма Смеси 15 с золотом