Подлинность предания нельзя определить умозрительно… но если отойти от такого подхода… представьте себе, что это правда! В той Вселенной, где мы живем, лишь на Земле развилась богатейшая экология, появился один-единственный разумный вид, и, следовательно, как бы то ни было – случайность это или предопределенность – в планете Земля должно быть нечто уникальное, и мы по-прежнему должны желать узнать, что это за уникальность.
Снова наступила тишина, которую нарушил голос Тревайза. Покачав головой, он сказал:
– Нет, Джен, так не получается, Скажем так: вероятность того, что по чистой случайности именно на Земле развились сложная экология и разумная жизнь, составляет один против миллиарда триллионов – единица против десяти в двадцать первой степени. Если это так, значит, одна из десяти в двадцать первой степени линий потенциальной Реальности должна являть собой такую Вселенную, и Вечные выбрали ее. Следовательно, мы живем в такой Вселенной, где Земля является единственной планетой со сложной экологией, где развилась разумная жизнь и получила развитие техника, но не потому, что в Земле есть нечто уникальное, а лишь потому, что совершенно случайно все это появилось на Земле, а не где-то в другом месте. Можно пойти дальше, – продолжал Тревайз. – Почему бы не предположить, что существуют линии Реальности, следуя по которым разумная жизнь могла развиться только на Гее, или только на Сейшелле, или только на Терминусе – на любой планете, которая в теперешней Реальности, может быть, не является носителем какой-либо жизни вообще. Эти конкретные случаи – всего лишь крошечный процент от общего числа Реальностей, при которых в Галактике не один вид разумных существ, а гораздо больше… Думаю, если бы Вечные поискали получше, они бы отыскали такую линию потенциальной Реальности, при которой на каждой из обитаемых планет развилась своя собственная разумная жизнь.
Пелорат возразил:
– С другой стороны, почему не предположить, что была обнаружена именно та Реальность, при которой Земля оказалась не такой, какой была бы при других вариантах, но при этом почему-то особенно подходила для развития разумной жизни? Можно пойти дальше и предположить, что была обнаружена нить Реальности, при которой вся Галактика была не такой, какой была бы при выборе другой линии, и находилась в таком состоянии, что для развития разумной жизни могла быть избрана только Земля.
– Можно, конечно, и так рассуждать, – согласился Тревайз, – но мое предположение кажется мне более логичным.
– Тут все очень субъективно, – сказал Пелорат и готов был продолжать спор, но Дом прервал его:
– Вы начали упражняться в логике, друзья. Не будем омрачать заумными беседами приятный вечер.
– Как скажешь, Дом, – с улыбкой откликнулся на это предложение Пелорат.
Тревайз, искоса поглядев на Блисс, которая, как ему показалось, разыгрывала напускную скромность и сидела молча, обхватив себя руками под грудью, спросил у Дома:
– Но откуда взялась Гея? Как возник ваш коллективный разум?
Дом откинул назад седую голову и весело рассмеялся:
– И тут сказки! Знаете, я порой много думаю об этом, когда перечитываю историю человечества. Как бы скрупулезно, подробно ни писались летописи, как бы их ни формализовали, ни компьютеризировали, с течением времени они устаревают. Рассказы обрастают подробностями, как нарастает снежный ком или как будто слоями пыли покрываются. И чем больше времени минует, тем толще слой пыли веков. В конце концов любая история нисходит до уровня сказки.
Пелорат кивнул:
– Нам, историкам, знаком этот процесс, Дом. Надо сказать, люди предпочитают именно сказки. «Обман приятнее истины», – так сказал Либель Геннерат примерно пятнадцать столетий назад. Теперь это зовется Законом Геннерата.
– Вот как?! – изумился Дом. – А я-то думал, что это – изобретение моего старческого цинизма. Ну что ж, значит, по закону Геннерата наше прошлое наполнено славой, блеском и выдумками… Знаете ли вы, что такое «робот»?
– Нам рассказали на Сейшелле, – сухо ответил Тревайз.
– Вы там видели робота?
– Нет. Нас спросили, знаем ли мы, что это такое, мы ответили отрицательно, и тогда нам рассказали.
– Понятно… Значит, вы знаете, вероятно, что некогда люди жили бок о бок с роботами, но ничего хорошего из этого не вышло.
– Так нам и сказали.
– Психология поведения роботов определялась тем, что зовется «Тремя Законами Роботехники». Есть несколько версий формулировки этих Законов. Наиболее распространена такая: 1) Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред; 2) Робот должен повиноваться командам, которые ему дает человек, за исключением тех случаев, когда эти команды противоречат Первому Закону; 3) Робот должен заботиться о своей безопасности, поскольку это не противоречит Первому и Второму Законам.
Чем умнее, чем совершеннее становились роботы, тем сильнее у них проявлялась склонность по-своему интерпретировать Законы, в особенности Первый – самый главный. Роботы трактовали Законы все более и более обобщенно и в конце концов пришли к выводу, что на них возложена роль спасителей и защитников человечества. А людям надоело, что с ними носятся, как с малыми детьми, и они восстали против опеки роботов.
Роботы были добры, универсально добры. Они действовали из соображений гуманности для блага людей, что, однако, делало их все более невыносимыми.
Каждый успех в роботехнике только усугублял положение. Стали появляться роботы с телепатическими способностями, и это означало, что у них появилась возможность управлять мыслями людей, и поведение людей стало еще более зависимым от воли роботов.
Кроме того, роботы становились все более и более похожими на людей внешне, но линия отношения их к людям оставалась прежней – только гонора да обидчивости поприбавилось. Все шло к неизбежному концу.
– Почему неизбежному? – спросил Пелорат, который очень внимательно слушал Дома.
– Вот до чего доводит следование логике, – горько вздохнул Дом. – Постепенно роботы стали настолько умны, настолько человечны, что им стало жаль людей – они поняли, что, заботясь о них, лишают людей свободы выбора, и заботятся-то о них уже не ради них самих, а ради себя. Прошло еще какое-то время, и роботы решили, что пришла пора оставить людей без присмотра, чтобы они сами о себе заботились, как бы ни были легкомысленны и беспомощны.
Поэтому, как говорится в легенде, роботы и создали каким-то образом Вечность и стали Вечными. Они отыскали Реальность, в которой, по их понятиям, люди пребывали бы в наибольшей безопасности – одни во всей Галактике. Затем, сделав все от них зависящее для нашей защиты, роботы добровольно прекратили существование, последовав тем самым Первому Закону, и с тех пор мы стали людьми – нашу жизнь, наш прогресс, все наши успехи мы вершим в одиночестве.
Дом умолк, по очереди поглядел на Тревайза и Пелората и спросил:
– Ну как, верите в это?
Тревайз медленно покачал головой:
– Нет. Ничего подобного в исторической литературе я не читал и даже не слышал ни о чем подобном. А ты, Джен?
– В чем-то схожие с этим мифы существуют, – уклончиво отозвался Пелорат.
– Мифов, Джен, всяких хватает, и выдумать можно все, что угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Снова наступила тишина, которую нарушил голос Тревайза. Покачав головой, он сказал:
– Нет, Джен, так не получается, Скажем так: вероятность того, что по чистой случайности именно на Земле развились сложная экология и разумная жизнь, составляет один против миллиарда триллионов – единица против десяти в двадцать первой степени. Если это так, значит, одна из десяти в двадцать первой степени линий потенциальной Реальности должна являть собой такую Вселенную, и Вечные выбрали ее. Следовательно, мы живем в такой Вселенной, где Земля является единственной планетой со сложной экологией, где развилась разумная жизнь и получила развитие техника, но не потому, что в Земле есть нечто уникальное, а лишь потому, что совершенно случайно все это появилось на Земле, а не где-то в другом месте. Можно пойти дальше, – продолжал Тревайз. – Почему бы не предположить, что существуют линии Реальности, следуя по которым разумная жизнь могла развиться только на Гее, или только на Сейшелле, или только на Терминусе – на любой планете, которая в теперешней Реальности, может быть, не является носителем какой-либо жизни вообще. Эти конкретные случаи – всего лишь крошечный процент от общего числа Реальностей, при которых в Галактике не один вид разумных существ, а гораздо больше… Думаю, если бы Вечные поискали получше, они бы отыскали такую линию потенциальной Реальности, при которой на каждой из обитаемых планет развилась своя собственная разумная жизнь.
Пелорат возразил:
– С другой стороны, почему не предположить, что была обнаружена именно та Реальность, при которой Земля оказалась не такой, какой была бы при других вариантах, но при этом почему-то особенно подходила для развития разумной жизни? Можно пойти дальше и предположить, что была обнаружена нить Реальности, при которой вся Галактика была не такой, какой была бы при выборе другой линии, и находилась в таком состоянии, что для развития разумной жизни могла быть избрана только Земля.
– Можно, конечно, и так рассуждать, – согласился Тревайз, – но мое предположение кажется мне более логичным.
– Тут все очень субъективно, – сказал Пелорат и готов был продолжать спор, но Дом прервал его:
– Вы начали упражняться в логике, друзья. Не будем омрачать заумными беседами приятный вечер.
– Как скажешь, Дом, – с улыбкой откликнулся на это предложение Пелорат.
Тревайз, искоса поглядев на Блисс, которая, как ему показалось, разыгрывала напускную скромность и сидела молча, обхватив себя руками под грудью, спросил у Дома:
– Но откуда взялась Гея? Как возник ваш коллективный разум?
Дом откинул назад седую голову и весело рассмеялся:
– И тут сказки! Знаете, я порой много думаю об этом, когда перечитываю историю человечества. Как бы скрупулезно, подробно ни писались летописи, как бы их ни формализовали, ни компьютеризировали, с течением времени они устаревают. Рассказы обрастают подробностями, как нарастает снежный ком или как будто слоями пыли покрываются. И чем больше времени минует, тем толще слой пыли веков. В конце концов любая история нисходит до уровня сказки.
Пелорат кивнул:
– Нам, историкам, знаком этот процесс, Дом. Надо сказать, люди предпочитают именно сказки. «Обман приятнее истины», – так сказал Либель Геннерат примерно пятнадцать столетий назад. Теперь это зовется Законом Геннерата.
– Вот как?! – изумился Дом. – А я-то думал, что это – изобретение моего старческого цинизма. Ну что ж, значит, по закону Геннерата наше прошлое наполнено славой, блеском и выдумками… Знаете ли вы, что такое «робот»?
– Нам рассказали на Сейшелле, – сухо ответил Тревайз.
– Вы там видели робота?
– Нет. Нас спросили, знаем ли мы, что это такое, мы ответили отрицательно, и тогда нам рассказали.
– Понятно… Значит, вы знаете, вероятно, что некогда люди жили бок о бок с роботами, но ничего хорошего из этого не вышло.
– Так нам и сказали.
– Психология поведения роботов определялась тем, что зовется «Тремя Законами Роботехники». Есть несколько версий формулировки этих Законов. Наиболее распространена такая: 1) Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред; 2) Робот должен повиноваться командам, которые ему дает человек, за исключением тех случаев, когда эти команды противоречат Первому Закону; 3) Робот должен заботиться о своей безопасности, поскольку это не противоречит Первому и Второму Законам.
Чем умнее, чем совершеннее становились роботы, тем сильнее у них проявлялась склонность по-своему интерпретировать Законы, в особенности Первый – самый главный. Роботы трактовали Законы все более и более обобщенно и в конце концов пришли к выводу, что на них возложена роль спасителей и защитников человечества. А людям надоело, что с ними носятся, как с малыми детьми, и они восстали против опеки роботов.
Роботы были добры, универсально добры. Они действовали из соображений гуманности для блага людей, что, однако, делало их все более невыносимыми.
Каждый успех в роботехнике только усугублял положение. Стали появляться роботы с телепатическими способностями, и это означало, что у них появилась возможность управлять мыслями людей, и поведение людей стало еще более зависимым от воли роботов.
Кроме того, роботы становились все более и более похожими на людей внешне, но линия отношения их к людям оставалась прежней – только гонора да обидчивости поприбавилось. Все шло к неизбежному концу.
– Почему неизбежному? – спросил Пелорат, который очень внимательно слушал Дома.
– Вот до чего доводит следование логике, – горько вздохнул Дом. – Постепенно роботы стали настолько умны, настолько человечны, что им стало жаль людей – они поняли, что, заботясь о них, лишают людей свободы выбора, и заботятся-то о них уже не ради них самих, а ради себя. Прошло еще какое-то время, и роботы решили, что пришла пора оставить людей без присмотра, чтобы они сами о себе заботились, как бы ни были легкомысленны и беспомощны.
Поэтому, как говорится в легенде, роботы и создали каким-то образом Вечность и стали Вечными. Они отыскали Реальность, в которой, по их понятиям, люди пребывали бы в наибольшей безопасности – одни во всей Галактике. Затем, сделав все от них зависящее для нашей защиты, роботы добровольно прекратили существование, последовав тем самым Первому Закону, и с тех пор мы стали людьми – нашу жизнь, наш прогресс, все наши успехи мы вершим в одиночестве.
Дом умолк, по очереди поглядел на Тревайза и Пелората и спросил:
– Ну как, верите в это?
Тревайз медленно покачал головой:
– Нет. Ничего подобного в исторической литературе я не читал и даже не слышал ни о чем подобном. А ты, Джен?
– В чем-то схожие с этим мифы существуют, – уклончиво отозвался Пелорат.
– Мифов, Джен, всяких хватает, и выдумать можно все, что угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111