И какой только из тебя Император получится? Так ты считаешь, что я не рискую, оставаясь здесь? Если весь расклад полетит к черту, если схватят кого-то из наших людей, как ты думаешь, неужели они не проболтаются и не выложат все, что знают? Да если тебя самого возьмут, неужели ты промолчишь и не расскажешь все про меня? Императорские охранники – народ, сам знаешь, какой нежный.
– Ну а представь, что попытка покушения не удалась? Тебе не кажется, что они весь Трантор прочешут, чтобы меня найти? Или ты думаешь, они меня не найдут? А найдут, что мне тогда делать? Риск это или нет? Да я рискую больше всех вас, сидя тут, как ты выразился, в тепле и уюте. Так вот, Андорин. Ты хочешь быть Императором или нет?
Андорин ответил негромко:
– Я хочу быть Императором.
И машина заговора завертелась.
Глава 22
Подчеркнутое внимание, с которым относились к Рейчу, конечно же, не могло от него укрыться. Во-первых. Андорин держал его отдельно от остальных садовников. Кандидаты в новую садовую армию были расквартированы в одной из гостиниц в Имперском Секторе, но не в самой фешенебельной, конечно.
Тут было на что посмотреть и с кем пообщаться – ведь народ собрался почти из пятидесяти самых разных миров, но Рейчу не удавалось даже ни с кем словечком перемолвиться – Андорин его ни к кому не подпускал.
«Почему?» – гадал Рейч. Это угнетало его. Действительно, настроение у него было подавленное с тех самых пор, как он покинул Сэтчем. Это мешало ему думать, и он пытался бороться с депрессией, но почти что безуспешно.
Андорин и сам разгуливал в грубом комбинезоне и пытался выглядеть как рабочий. Ему тоже предстояло сыграть роль садовника в готовящемся «спектакле» (каким бы ни был этот «спектакль»).
Рейчу было жутко стыдно из-за того, что он никак не мог уловить сути этого представления. Его изолировали, лишили возможности с кем-либо общаться, так что он даже не мог предупредить отца. Может быть, точно так же изолировали всех транторианцев, внедренных в группу будущих садовников.
По подсчетам Рейча, их было около десятка, и все – люди Намарти – мужчины и женщины.
Но особенно его удивляла та забота, которую к нему проявлял Андорин, – ну прямо-таки потрясающая забота. Он никуда от Рейча не отходил, настоял на том, чтобы они вместе ели, явно выделял его из остальных.
Почему? Может быть, потому, что они оба были любовниками Манеллы?
Рейч не слишком много знал о моральных установках в Сэтчеме и не мог судить, существует ли там нечто вроде полигамии. Если двое мужчин сожительствовали с одной женщиной, может быть, между ними образовывались какие-то особые отношения, на манер братства?
Рейч ни о чем таком никогда не слышал, но прекрасно понимал, что в Галактике всякое возможно – даже на Транторе.
Он вспомнил о Манелле и почувствовал, как сильно по ней соскучился.
Может быть, в этом причина депрессии? Но сейчас, заканчивая завтракать с Андорином, он был не просто в депрессии – состояние его было близко к отчаянию, хотя, казалось бы, особых причин для этого не было.
Манелла!
Она же говорила, что ей страшно хотелось бы попасть в Имперский Сектор. Может, Андорин все-таки уступил ее желанию? Рейчу было так тоскливо, так худо, что он не выдержал и задал Андорину идиотский вопрос:
– Мистер Андорин, я вот думаю, а вы случайно не взяли с собой мисс Дюбанкуа сюда, в Имперский Сектор?
Андорин выпучил глаза и негромко рассмеялся.
– Манеллу? Ты думаешь, она что-нибудь смыслит в садоводстве? Да она даже притвориться не сумела бы, если бы и захотела. О нет, дружок, Манелла из тех женщин, что созданы для услады. Другого она просто не умеет. А почему ты спрашиваешь, Планше?
Рейч пожал плечами.
– Да скучновато тут. Вот я и подумал…
Андорин некоторое время пристально смотрел на него и наконец проговорил:
– Не поверю, что тебе не все равно, с какой женщиной спать. Ей-то точно все равно, с каким мужчиной ложится. А как только все будет позади, у тебя будет полно других женщин.
– А когда все будет позади?
– Скоро. И то, что предстоит сделать тебе, очень важно.
Андорин, прищурившись, наблюдал за Рейчем.
– Важно? – переспросил Рейч. – Разве я не буду просто… садовником?
Голос его прозвучал равнодушно, и как он ни старался вложить в вопрос побольше волнения, у него это не вышло.
– Нет, не просто садовником, Планше, – ответил Андорин. – У тебя будет бластер.
– Что будет?
– Бластер.
– А я его сроду и в руках-то не держал, бластер.
– Да это просто, ты не волнуйся. Поднимешь. Наведешь. Нажмешь кнопочку. И кое-кто окочурится.
– Убивать я не мастак.
– А я думал, ты – один из нас, и сделаешь все, что нужно, ради общего дела.
– Ну, я же не думал, что надо будет… убивать.
Рейчу ни в коем случае нельзя было подавать виду, будто он обдумывает сказанное Андориным. И все-таки… Почему он должен стрелять? Что они такое для него придумали? Будет ли у него возможность предупредить охранников до того, как получит приказ стрелять?
Лицо Андорина изменилось – дружеское участие превратилось в ледяную непререкаемость.
– Ты должен убить.
Рейч собрал все силы.
– Нет. Убивать никого не буду. Не буду, и точка.
– Планше, – твердо заявил Андорин, – ты сделаешь, что тебе скажут.
– А убивать не буду.
– Будешь.
– Как это вы меня заставите?
– Просто прикажу, и все.
У Рейча в голове все перемешалось. Почему Андорин так уверен?
– Нет, – покачал головой Рейч.
– Планше, – усмехнувшись, проговорил Андорин. – Не валяй дурака. Мы тебя накачивали с тех самых пор, как уехали из Сэтчема. Не зря же я настоял, чтобы мы ели вместе. Я следил за твоей диетой. В особенности – за тем, чтобы ты слопал сегодняшний завтрак.
Рейч почувствовал, как к сердцу подступает волна страха. Он вдруг все понял.
– Десперин?
– Именно, – кивнул Андорин. – Догадливый ты малый, Планше.
– Но это же… противозаконно!
– А как же. И убийство тоже.
Рейч знал о существовании десперина. Десперин был химическим производным совершенно безобидного транквилизатора. Однако в производном виде этот препарат вызывал не успокоение, а отчаяние. Использование его считалось противозаконным, поскольку вызывало изменение ориентации личности, даже поговаривали, будто в императорской охранке к нему прибегали.
Андорин, словно прочитав мысли Рейча, сказал:
– Десперином его назвали потому, что он вызывает отчаяние*. Ведь ты ощущаешь отчаяние?
– Нет, – прошептал Рейч.
– Браво-браво, ты храбрый малый, но только против химии не попрешь, Планше. И чем сильнее твое отчаяние, тем лучше, стало быть, на тебя подействовал десперин.
– Не верю.
– Послушай, Планше. Шутки в сторону. Намарти узнал тебя с первого взгляда, хоть ты и без усов. Он знает, что ты – Рейч Селдон, и по моему приказу ты убьешь своего отца.
– Не раньше, чем тебя… – пробормотал Рейч.
Он медленно поднялся. Неужто он не справится? Пусть Андорин выше ростом, но он явно не гигант и не спортсмен. Да его одной левой пополам переломить можно. Но стоило Рейчу встать, как у него жутко закружилась голова. Он помотал ею, но лучше не стало. Все плыло перед глазами.
Андорин тоже встал и сделал шаг назад. Правая рука скользнула в левый рукав, и в ней появилось оружие.
– Я не дурак, Планше, – заявил он, ухмыляясь. – Захватил пушку на всякий случай. Я знаю, что ты большой мастер рукопашного боя на геликонский манер, только драться мы с тобой не будем, парень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Ну а представь, что попытка покушения не удалась? Тебе не кажется, что они весь Трантор прочешут, чтобы меня найти? Или ты думаешь, они меня не найдут? А найдут, что мне тогда делать? Риск это или нет? Да я рискую больше всех вас, сидя тут, как ты выразился, в тепле и уюте. Так вот, Андорин. Ты хочешь быть Императором или нет?
Андорин ответил негромко:
– Я хочу быть Императором.
И машина заговора завертелась.
Глава 22
Подчеркнутое внимание, с которым относились к Рейчу, конечно же, не могло от него укрыться. Во-первых. Андорин держал его отдельно от остальных садовников. Кандидаты в новую садовую армию были расквартированы в одной из гостиниц в Имперском Секторе, но не в самой фешенебельной, конечно.
Тут было на что посмотреть и с кем пообщаться – ведь народ собрался почти из пятидесяти самых разных миров, но Рейчу не удавалось даже ни с кем словечком перемолвиться – Андорин его ни к кому не подпускал.
«Почему?» – гадал Рейч. Это угнетало его. Действительно, настроение у него было подавленное с тех самых пор, как он покинул Сэтчем. Это мешало ему думать, и он пытался бороться с депрессией, но почти что безуспешно.
Андорин и сам разгуливал в грубом комбинезоне и пытался выглядеть как рабочий. Ему тоже предстояло сыграть роль садовника в готовящемся «спектакле» (каким бы ни был этот «спектакль»).
Рейчу было жутко стыдно из-за того, что он никак не мог уловить сути этого представления. Его изолировали, лишили возможности с кем-либо общаться, так что он даже не мог предупредить отца. Может быть, точно так же изолировали всех транторианцев, внедренных в группу будущих садовников.
По подсчетам Рейча, их было около десятка, и все – люди Намарти – мужчины и женщины.
Но особенно его удивляла та забота, которую к нему проявлял Андорин, – ну прямо-таки потрясающая забота. Он никуда от Рейча не отходил, настоял на том, чтобы они вместе ели, явно выделял его из остальных.
Почему? Может быть, потому, что они оба были любовниками Манеллы?
Рейч не слишком много знал о моральных установках в Сэтчеме и не мог судить, существует ли там нечто вроде полигамии. Если двое мужчин сожительствовали с одной женщиной, может быть, между ними образовывались какие-то особые отношения, на манер братства?
Рейч ни о чем таком никогда не слышал, но прекрасно понимал, что в Галактике всякое возможно – даже на Транторе.
Он вспомнил о Манелле и почувствовал, как сильно по ней соскучился.
Может быть, в этом причина депрессии? Но сейчас, заканчивая завтракать с Андорином, он был не просто в депрессии – состояние его было близко к отчаянию, хотя, казалось бы, особых причин для этого не было.
Манелла!
Она же говорила, что ей страшно хотелось бы попасть в Имперский Сектор. Может, Андорин все-таки уступил ее желанию? Рейчу было так тоскливо, так худо, что он не выдержал и задал Андорину идиотский вопрос:
– Мистер Андорин, я вот думаю, а вы случайно не взяли с собой мисс Дюбанкуа сюда, в Имперский Сектор?
Андорин выпучил глаза и негромко рассмеялся.
– Манеллу? Ты думаешь, она что-нибудь смыслит в садоводстве? Да она даже притвориться не сумела бы, если бы и захотела. О нет, дружок, Манелла из тех женщин, что созданы для услады. Другого она просто не умеет. А почему ты спрашиваешь, Планше?
Рейч пожал плечами.
– Да скучновато тут. Вот я и подумал…
Андорин некоторое время пристально смотрел на него и наконец проговорил:
– Не поверю, что тебе не все равно, с какой женщиной спать. Ей-то точно все равно, с каким мужчиной ложится. А как только все будет позади, у тебя будет полно других женщин.
– А когда все будет позади?
– Скоро. И то, что предстоит сделать тебе, очень важно.
Андорин, прищурившись, наблюдал за Рейчем.
– Важно? – переспросил Рейч. – Разве я не буду просто… садовником?
Голос его прозвучал равнодушно, и как он ни старался вложить в вопрос побольше волнения, у него это не вышло.
– Нет, не просто садовником, Планше, – ответил Андорин. – У тебя будет бластер.
– Что будет?
– Бластер.
– А я его сроду и в руках-то не держал, бластер.
– Да это просто, ты не волнуйся. Поднимешь. Наведешь. Нажмешь кнопочку. И кое-кто окочурится.
– Убивать я не мастак.
– А я думал, ты – один из нас, и сделаешь все, что нужно, ради общего дела.
– Ну, я же не думал, что надо будет… убивать.
Рейчу ни в коем случае нельзя было подавать виду, будто он обдумывает сказанное Андориным. И все-таки… Почему он должен стрелять? Что они такое для него придумали? Будет ли у него возможность предупредить охранников до того, как получит приказ стрелять?
Лицо Андорина изменилось – дружеское участие превратилось в ледяную непререкаемость.
– Ты должен убить.
Рейч собрал все силы.
– Нет. Убивать никого не буду. Не буду, и точка.
– Планше, – твердо заявил Андорин, – ты сделаешь, что тебе скажут.
– А убивать не буду.
– Будешь.
– Как это вы меня заставите?
– Просто прикажу, и все.
У Рейча в голове все перемешалось. Почему Андорин так уверен?
– Нет, – покачал головой Рейч.
– Планше, – усмехнувшись, проговорил Андорин. – Не валяй дурака. Мы тебя накачивали с тех самых пор, как уехали из Сэтчема. Не зря же я настоял, чтобы мы ели вместе. Я следил за твоей диетой. В особенности – за тем, чтобы ты слопал сегодняшний завтрак.
Рейч почувствовал, как к сердцу подступает волна страха. Он вдруг все понял.
– Десперин?
– Именно, – кивнул Андорин. – Догадливый ты малый, Планше.
– Но это же… противозаконно!
– А как же. И убийство тоже.
Рейч знал о существовании десперина. Десперин был химическим производным совершенно безобидного транквилизатора. Однако в производном виде этот препарат вызывал не успокоение, а отчаяние. Использование его считалось противозаконным, поскольку вызывало изменение ориентации личности, даже поговаривали, будто в императорской охранке к нему прибегали.
Андорин, словно прочитав мысли Рейча, сказал:
– Десперином его назвали потому, что он вызывает отчаяние*. Ведь ты ощущаешь отчаяние?
– Нет, – прошептал Рейч.
– Браво-браво, ты храбрый малый, но только против химии не попрешь, Планше. И чем сильнее твое отчаяние, тем лучше, стало быть, на тебя подействовал десперин.
– Не верю.
– Послушай, Планше. Шутки в сторону. Намарти узнал тебя с первого взгляда, хоть ты и без усов. Он знает, что ты – Рейч Селдон, и по моему приказу ты убьешь своего отца.
– Не раньше, чем тебя… – пробормотал Рейч.
Он медленно поднялся. Неужто он не справится? Пусть Андорин выше ростом, но он явно не гигант и не спортсмен. Да его одной левой пополам переломить можно. Но стоило Рейчу встать, как у него жутко закружилась голова. Он помотал ею, но лучше не стало. Все плыло перед глазами.
Андорин тоже встал и сделал шаг назад. Правая рука скользнула в левый рукав, и в ней появилось оружие.
– Я не дурак, Планше, – заявил он, ухмыляясь. – Захватил пушку на всякий случай. Я знаю, что ты большой мастер рукопашного боя на геликонский манер, только драться мы с тобой не будем, парень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100