Если бы они изначально располагали ею, не возникло бы нужды в шпионаже.
– Ну, спасибо. – Пэннер произнес это полусердито-полупольщенно и вновь взялся за поручни.
– Не двигаться, Пэннер! – Бигмен, произнесший грозную фразу, уже держал наготове свое знаменитое оружие. – Торопишься, Лакки, торопишься… С чего ты взял, что он такой знаток аграва? Это только предположение, не более. Разве он демонстрировал нам свои знания? Что-то не припоминаю. Где он был, когда «Адрастея» переходила на аграв-режим? Отсиживался в своей каюте, вот где он был!
– Ты знаешь, я тоже обратил на это внимание. И отчасти потому затащил Пэннера сюда. Так вот: он явно знает свое дело. Я следил за тем, как он все здесь проверял, и утверждаю, что это были действия истинного знатока своего дела.
– Удовлетворен, марсианин? – сверкая глазами, поинтересовался Пэннер и, сопя, стал взбираться по трапу.
Они остановились на следующем уровне.
– Хорошо, остается десять человек, – возобновил разговор Пэннер. – Два офицера, четыре инженера и рабочие. Что вы намереваетесь делать? Просветить каждого в отдельности, да?
Лакки мотнул головой.
– Слишком большой риск. Сирианцы наверняка позаботились о маленькой защитной хитрости. Ведь они научили робота передавать сообщения или выполнять секретные задания – по приказу. Значит, робот не сможет сохранить тайну, если человек должным образом попросит ее открыть! Что же делают сирианцы? Они снабжают робота взрывным устройством, которое немедленно срабатывает при угрозе разоблачения!
– И если окунуть его под рентгеновский душ – он взорвется?
– Весьма вероятно. Он должен держать в тайне саму свою природу и отреагирует на любую попытку в эту тайну проникнуть. Сирианцы, однако, не предвидели появления В-лягушки. – Глаза Лакки наполнились скорбью. – На нее не было предусмотрено никакой реакции, и роботу приказали убить беднягу.
– Но ведь робот своим самоубийством может нанести вред находящемуся рядом человеку! Не будет ли этим нарушен Первый Закон? – язвительно улыбнувшись, спросил Пэннер.
– Нет. Потому что взрыв не контролируется роботом. Устройство реагирует на чьи-то определенного рода вопросы или действия, робот ничего не решает.
Они поднялись еще на один уровень.
– Так что же все-таки вы думаете предпринять? – не успокаивался Пэннер.
– Даже не знаю, – честно признался Лакки. – Нужно заставить робота выдать себя. И использовать для этого Три Закона, со всей их зыбкостью и многозначностью. Что требует, однако, хорошего владения предметом… Как вынудить робота разоблачиться и не потревожить при этом взрывное устройство? Если бы у меня была возможность так манипулировать Тремя Законами, чтобы они вступали в конфликт один с другим, – это сирианское создание было бы полностью парализовано! Если бы…
– Если вы, – бесцеремонно перебил его Пэннер, – господин Советник, ждете помощи от меня – то напрасно. Я уже говорил – в роботехнике я абсолютный… – Он резко дернулся. – Что это?
Бигмен тоже настороженно огляделся.
– Я ничего не слышал!
Пэннер, молча протиснувшись мимо них, исчез за изгибом трубы. Лакки с Бигменом вскоре догнали его, бормотавшего:
– А не втиснулся ли он между выпрямителями? Ну-ка, проверим еще раз!
Лакки сосредоточенно вглядывался в сложные переплетения кабелей.
– Кажется, все в порядке? – спросил он.
– Посмотрю на всякий случай, – твердо сказал Пэннер. Он отодвинул панель в стене и осторожно шагнул туда. – Не двигайтесь, Бигмен!
– Что случилось? Там же пусто!
– Знаю. – Голос Пэннера стал мягче. – Я попросил вас не двигаться, так как не хотел лишиться руки в момент включения силового поля.
– Какого еще поля?
– Оно как раз пересекает коридор, в котором вы стоите! Столько же шансов выбраться, как пробить лбом трехфутовый лист стали.
– Лакки! Сукин сын! Он – робот! – Рука Бигмена вновь потянулась за оружием.
– Но-но! – крикнул Пэннер. – Этим вы убьете и себя! – Он смотрел на них, сверкая глазами. – Запомните: через силовое поле может пройти только энергия, но не вещество, даже не воздух. Убив меня, вы задохнетесь задолго до того, как кто-то набредет на вас.
– Я же говорил тебе, говорил, что он робот! – шипел Бигмен в бессильной ярости.
Пэннер коротко усмехнулся.
– Вы ошибаетесь, я не робот. Но если он все же здесь – я знаю, кто это.
11. Через лунные орбиты
– Кто?! – оторопело спросил Бигмен.
Лакки устало вздохнул.
– Очевидно, дружище, кто-то из нас с тобой…
– Благодарю, – сказал Пэннер. – А теперь – мои рассуждения… Вы очень горячо убеждали меня в том, что шпиону удалось попасть на корабль. Причем самым неожиданным и дерзким способом. И вдруг я понял, что знаю людей, которые буквально вломились сюда! Что это была за напористость! Я восхищен вами!
– Неплохо, – заметил Лакки.
– Вы потащили меня в машинное отделение, чтобы разнюхать все о рабочих узлах корабля. Вы довольно складно болтали о роботах, а я все любовался вашим микроскопом, который неизвестно зачем вам тут нужен…
– Лакки имеет все права на это! – свирепо выпалил Бигмен. – Вы разговариваете с Лакки Старром, между прочим!
– Скажите пожалуйста! Какая честь! Ну, если он в самом деле Лакки Старр, член Совета Науки, то пусть докажет. Конечно, будь у меня чуть побольше мозгов, вы бы предъявили мне свои удостоверения еще наверху.
– Лучше поздно, чем никогда, – спокойно ответил Лакки. – Вы увидите на таком расстоянии? – Слегка засучив рукав, он поднял руку ладонью к Пэннеру.
– Ближе я не подойду! – предупредил Пэннер.
Но Лакки молчал. На коже запястья, обработанной особым способом еще несколько лет назад, появился вызванный внутренним усилием черный овал. Желтые точки на нем изображали Большую Медведицу и Орион.
Пэннер от волнения стал задыхаться. Лишь очень немногим доводилось видеть то, что видел сейчас он – отличительный знак члена Совета Науки.
Придя в себя, он тут же снял силовое поле и предусмотрительно попятился от Бигмена.
– Ты, кривобокий, – уже наступал тот. – Жалко, что я не успел всадить в твой череп…
– Хватит, Бигмен! – вмешался Лакки. – Почему мы можем его подозревать, а он нас – нет?
Пэннер смущенно повел плечом.
– Я был почти уверен…
– Вполне возможно. Но теперь-то, я думаю, мы можем доверять друг другу?
– Лично вам я теперь доверяю безусловно. – Пэннер выдержал многозначительную паузу. – А как быть с этим маленьким крикуном – не знаю…
Когда Бигмен прекратил издавать пронзительные и бессвязные звуки, Лакки сказал:
– Я его знаю и несу полную ответственность за его действия. И давайте-ка вернемся в свои каюты, пока нас не хватились. Обо всем, что здесь произошло, никто, разумеется, не должен знать.
И они направились к трапу.
В каюте, отведенной Лакки с Бигменом, были лишь койки в два яруса и умывальник, из которого выжималась скупая струйка воды. Спартанские условия «Метеора» казались теперь просто роскошными.
Пока Лакки умывался, Бигмен сидел наверху, по-турецки поджав ноги. Говорили они шепотом, на всякий случай.
– Послушай, Лакки… Предположим, я подойду к кому-то из тех десяти, которые у нас с тобой остались… и затею с ним драку. Ну, естественно, предварительно обругав как следует. Если не получу сдачи, значит – робот!
– Вовсе не обязательно. Может, он просто не захочет нарушать дисциплину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Ну, спасибо. – Пэннер произнес это полусердито-полупольщенно и вновь взялся за поручни.
– Не двигаться, Пэннер! – Бигмен, произнесший грозную фразу, уже держал наготове свое знаменитое оружие. – Торопишься, Лакки, торопишься… С чего ты взял, что он такой знаток аграва? Это только предположение, не более. Разве он демонстрировал нам свои знания? Что-то не припоминаю. Где он был, когда «Адрастея» переходила на аграв-режим? Отсиживался в своей каюте, вот где он был!
– Ты знаешь, я тоже обратил на это внимание. И отчасти потому затащил Пэннера сюда. Так вот: он явно знает свое дело. Я следил за тем, как он все здесь проверял, и утверждаю, что это были действия истинного знатока своего дела.
– Удовлетворен, марсианин? – сверкая глазами, поинтересовался Пэннер и, сопя, стал взбираться по трапу.
Они остановились на следующем уровне.
– Хорошо, остается десять человек, – возобновил разговор Пэннер. – Два офицера, четыре инженера и рабочие. Что вы намереваетесь делать? Просветить каждого в отдельности, да?
Лакки мотнул головой.
– Слишком большой риск. Сирианцы наверняка позаботились о маленькой защитной хитрости. Ведь они научили робота передавать сообщения или выполнять секретные задания – по приказу. Значит, робот не сможет сохранить тайну, если человек должным образом попросит ее открыть! Что же делают сирианцы? Они снабжают робота взрывным устройством, которое немедленно срабатывает при угрозе разоблачения!
– И если окунуть его под рентгеновский душ – он взорвется?
– Весьма вероятно. Он должен держать в тайне саму свою природу и отреагирует на любую попытку в эту тайну проникнуть. Сирианцы, однако, не предвидели появления В-лягушки. – Глаза Лакки наполнились скорбью. – На нее не было предусмотрено никакой реакции, и роботу приказали убить беднягу.
– Но ведь робот своим самоубийством может нанести вред находящемуся рядом человеку! Не будет ли этим нарушен Первый Закон? – язвительно улыбнувшись, спросил Пэннер.
– Нет. Потому что взрыв не контролируется роботом. Устройство реагирует на чьи-то определенного рода вопросы или действия, робот ничего не решает.
Они поднялись еще на один уровень.
– Так что же все-таки вы думаете предпринять? – не успокаивался Пэннер.
– Даже не знаю, – честно признался Лакки. – Нужно заставить робота выдать себя. И использовать для этого Три Закона, со всей их зыбкостью и многозначностью. Что требует, однако, хорошего владения предметом… Как вынудить робота разоблачиться и не потревожить при этом взрывное устройство? Если бы у меня была возможность так манипулировать Тремя Законами, чтобы они вступали в конфликт один с другим, – это сирианское создание было бы полностью парализовано! Если бы…
– Если вы, – бесцеремонно перебил его Пэннер, – господин Советник, ждете помощи от меня – то напрасно. Я уже говорил – в роботехнике я абсолютный… – Он резко дернулся. – Что это?
Бигмен тоже настороженно огляделся.
– Я ничего не слышал!
Пэннер, молча протиснувшись мимо них, исчез за изгибом трубы. Лакки с Бигменом вскоре догнали его, бормотавшего:
– А не втиснулся ли он между выпрямителями? Ну-ка, проверим еще раз!
Лакки сосредоточенно вглядывался в сложные переплетения кабелей.
– Кажется, все в порядке? – спросил он.
– Посмотрю на всякий случай, – твердо сказал Пэннер. Он отодвинул панель в стене и осторожно шагнул туда. – Не двигайтесь, Бигмен!
– Что случилось? Там же пусто!
– Знаю. – Голос Пэннера стал мягче. – Я попросил вас не двигаться, так как не хотел лишиться руки в момент включения силового поля.
– Какого еще поля?
– Оно как раз пересекает коридор, в котором вы стоите! Столько же шансов выбраться, как пробить лбом трехфутовый лист стали.
– Лакки! Сукин сын! Он – робот! – Рука Бигмена вновь потянулась за оружием.
– Но-но! – крикнул Пэннер. – Этим вы убьете и себя! – Он смотрел на них, сверкая глазами. – Запомните: через силовое поле может пройти только энергия, но не вещество, даже не воздух. Убив меня, вы задохнетесь задолго до того, как кто-то набредет на вас.
– Я же говорил тебе, говорил, что он робот! – шипел Бигмен в бессильной ярости.
Пэннер коротко усмехнулся.
– Вы ошибаетесь, я не робот. Но если он все же здесь – я знаю, кто это.
11. Через лунные орбиты
– Кто?! – оторопело спросил Бигмен.
Лакки устало вздохнул.
– Очевидно, дружище, кто-то из нас с тобой…
– Благодарю, – сказал Пэннер. – А теперь – мои рассуждения… Вы очень горячо убеждали меня в том, что шпиону удалось попасть на корабль. Причем самым неожиданным и дерзким способом. И вдруг я понял, что знаю людей, которые буквально вломились сюда! Что это была за напористость! Я восхищен вами!
– Неплохо, – заметил Лакки.
– Вы потащили меня в машинное отделение, чтобы разнюхать все о рабочих узлах корабля. Вы довольно складно болтали о роботах, а я все любовался вашим микроскопом, который неизвестно зачем вам тут нужен…
– Лакки имеет все права на это! – свирепо выпалил Бигмен. – Вы разговариваете с Лакки Старром, между прочим!
– Скажите пожалуйста! Какая честь! Ну, если он в самом деле Лакки Старр, член Совета Науки, то пусть докажет. Конечно, будь у меня чуть побольше мозгов, вы бы предъявили мне свои удостоверения еще наверху.
– Лучше поздно, чем никогда, – спокойно ответил Лакки. – Вы увидите на таком расстоянии? – Слегка засучив рукав, он поднял руку ладонью к Пэннеру.
– Ближе я не подойду! – предупредил Пэннер.
Но Лакки молчал. На коже запястья, обработанной особым способом еще несколько лет назад, появился вызванный внутренним усилием черный овал. Желтые точки на нем изображали Большую Медведицу и Орион.
Пэннер от волнения стал задыхаться. Лишь очень немногим доводилось видеть то, что видел сейчас он – отличительный знак члена Совета Науки.
Придя в себя, он тут же снял силовое поле и предусмотрительно попятился от Бигмена.
– Ты, кривобокий, – уже наступал тот. – Жалко, что я не успел всадить в твой череп…
– Хватит, Бигмен! – вмешался Лакки. – Почему мы можем его подозревать, а он нас – нет?
Пэннер смущенно повел плечом.
– Я был почти уверен…
– Вполне возможно. Но теперь-то, я думаю, мы можем доверять друг другу?
– Лично вам я теперь доверяю безусловно. – Пэннер выдержал многозначительную паузу. – А как быть с этим маленьким крикуном – не знаю…
Когда Бигмен прекратил издавать пронзительные и бессвязные звуки, Лакки сказал:
– Я его знаю и несу полную ответственность за его действия. И давайте-ка вернемся в свои каюты, пока нас не хватились. Обо всем, что здесь произошло, никто, разумеется, не должен знать.
И они направились к трапу.
В каюте, отведенной Лакки с Бигменом, были лишь койки в два яруса и умывальник, из которого выжималась скупая струйка воды. Спартанские условия «Метеора» казались теперь просто роскошными.
Пока Лакки умывался, Бигмен сидел наверху, по-турецки поджав ноги. Говорили они шепотом, на всякий случай.
– Послушай, Лакки… Предположим, я подойду к кому-то из тех десяти, которые у нас с тобой остались… и затею с ним драку. Ну, естественно, предварительно обругав как следует. Если не получу сдачи, значит – робот!
– Вовсе не обязательно. Может, он просто не захочет нарушать дисциплину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25