— С председателем надо поговорить, — сказал Камсэ, нерешительно глядя на тестя. — Что еще правление колхоза скажет…
— Отпустит! — вскричал старый охотник. — Для такого дела, увидишь, отпустит! Надо же приезжим товарищам помочь.
— Ну что ж! По рукам, Бульчу? — улыбнулся Савчук и, размахнувшись, шлепнул охотника по ладони, скрепляя сделку традиционным жестом.
В середине ночи я выбрался из чума, чтобы подышать свежим воздухом.
Небо над головой было озарено призрачными огнями северного сияния. Здесь, в центре снежной пустыни, оно навевало страх. Кругом мертвенная тишина, ветра нет, и лишь причудливые бледно-красные отсветы медленно растекаются по небу, как зарево каких-то фантастических пожаров.
Закинув голову, я думал о том, что каждое явление природы предстает совершенно иным с разных точек зрения. Для художника северное сияние — красивое, грандиозное зрелище. Для магнитолога — это след электромагнитных бурь в верхних слоях атмосферы. И наконец, для этнографа — это неопровержимое доказательство того, что юкагиры — самый древний народ на Крайнем Севере, потому что другие народы называют северное сияние «юкагирским огнем».
Я прошелся перед чумом. Снег скрипел под ногами. Морозило. Было, наверное, тридцать — тридцать пять градусов, не меньше.
Мне не спалось: слишком взволновал рассказ старого охотника.
Северное сияние стало постепенно тускнеть и гаснуть. Вскоре оно исчезло совсем. Черное, очень глубокое, звездное небо выгнулось над головой.
Я загляделся на звезды. «Быть может, — думал я, — и Петр Арианович смотрит сейчас на них. Как елочные украшения висят они над его головой в раскидистых ветвях деревьев».
Но откуда деревья в горах Бырранга?..
Неожиданно раздалось нечто вроде аккомпанемента моим мыслям, иначе не могу этого назвать: послышался явственный шорох снега, падающего с деревьев.
Каждый, кто бывал зимой в лесу, слышал подобный шорох. Его вызывает ветер, раскачивающий деревья и сбрасывающий лежащие на ветках хлопья. Иногда сухой снег падает и сам, от собственной тяжести.
Я оглянулся. Черт возьми! Но тут нет деревьев! Тундра вокруг — безлесная арктическая степь. Снежные холмы, подобные дюнам, тянутся на юг, на север, на восток и на запад. До ближайшего дерева в Новотундринске, наверное, километров двадцать, если не больше.
Между тем шорох медленно осыпающегося с веток снега продолжался. Стоило закрыть глаза, чтобы ощутить себя в зимнем дремучем лесу.
Лес в горах Бырранга?.. Мерещится он мне, что ли?..
И вдруг мне стало стыдно своего волнения.
То, что напугало меня, было не чем иным, как миражем — только не зрительным, а слуховым! Это мое собственное дыхание замерзало на морозе — явление, обычное на Крайнем Севере, описанное уже не раз.
Якуты поэтически называют его «шепот звезд», потому что странный шорох раздается только в ясные звездные ночи. Я просто забыл об этом явлении, отдавшись своим мыслям.
— Спать, спать, Алексей Петрович, — окликнул меня из чума Савчук. — Утром обратно в Новотундринск! Заказывать лодки! Снаряжать экспедицию!..
9. В краю миражей
Но, вернувшись в Новотундринск, я настоял на том, чтобы сделать попытку проникнуть в оазис с воздуха.
Шансов на успех было очень мало — знал это. Весной на Таймыре погода ненадежная, туманы то и дело закрывают тундру. Можно не раз и не два слетать в горы и не увидеть ничего. Однако слишком соблазнительной была мысль сразу же, «без пересадки», попасть в страну сказки, к «детям солнца».
Бравый пилот Жора, еще в Нарьян-Маре поверивший в то, что записку на бересте написал Ветлугин, с восторгом включился в поиски. В течение первой половины апреля совершено было четыре полета над горами Бырранга. Мы с Савчуком летели в походном обмундировании, с запасом продовольствия — на случай, если обнаружим в районе местопребывания «детей солнца» подходящую площадку, на которой мог бы сесть самолет.
Но нам не удалось найти ни «детей солнца», ни посадочных площадок. Самолет как бы плыл над волнующейся серой пучиной. Изредка в тумане появлялись разрывы, ямы, на дне которых неясно чернели и белели пятна неправильной формы — скалы и снег. Это было все, что нам удалось увидеть.
— Я так и знал, — сказал Аксенов, когда мы, иззябшие, усталые, огорченные, ввалились к нему в кабинет после четвертой неудачной попытки. — С воздуха ущелье искать! Что вы, товарищи! Ведь Бырранга — это целая горная страна!
— Летали только над юго-восточным ее углом, — мрачно сказал я. — Не было бы этого тумана, мы бы, я уверен…
Жора бодро кашлянул в знак согласия.
— На ощупь! С самого начала говорил: только на ощупь! — объявил Савчук, кладя на стол планшет с картой и устало опускаясь в кресло. — Мы ничего не увидим с воздуха. Нет, в горы надо проникать по реке, о которой рассказывал Бульчу.
— Уйму времени займет, — пробормотал я.
— А вы как думали? Раз, два — и готово? С ходу? Не получается с ходу! Я думаю так. Лодки отправим с нганасанами на санках. Ведь нганасаны откочевывают к озеру в начале мая? — повернулся он к Аксенову.
— Да, в первых числах.
— Ну вот. К озеру доберутся в середине июня.
— Может быть, даже раньше.
— Еще лучше! К тому времени вскроется река, о которой толковал Бульчу. Нас подбрасывают к озеру на самолете. Мы находим ее устье, потом пересаживаемся в лодки, грузим на них свой скарб и поднимаемся вверх по течению. В записке сказано: «верховья реки».
— Что же до июня делать? — спросил я с огорчением.
— Ну, наберитесь терпения, Алексей Петрович. Гуляйте по Новотундринску, изучайте быт, нравы. Мне-то здесь работа найдется. А вы, в крайности, поскучаете месяц-другой.
— Хуже нет — ждать, поджидать!..
— А зачем ждать? — спросил Аксенов. — Отправляйтесь вместе с нганасанами. По дороге будете изучать легенды о «детях солнца», о Птице Маук (она же Ньогу). Легендами будете выверять свой маршрут. Ведь это тоже нужно вам?
— Обязательно!
— Ну, вот и поезжайте! Зачем, на самом деле, сидеть и томиться в Новотундринске?
— Только бы устье поскорей найти, — сказал Савчук. — А там маршрут ясен. Все по реке да по реке, вплоть до самых ее верховьев.
— А если притоки?
— Приметы помню, — торопливо вставил Бульчу, который переселился в Новотундринск и неизменно каждый раз сопровождал нас к Аксенову в лучшем своем, праздничном наряде. — Берег в одном месте осыпался, обрыв. В другом, где поворот, два каменных человека сторожат. Как тебя, вижу их сейчас!
— А устье сразу найдешь? — усомнился Савчук. — Река-то ведь неизвестная, не нанесена на карту.
— Правильно. Тут-то и придется еще раз прибегнуть к помощи самолета, — заключил Аксенов.
Уговорились, что самолет будет выслан к озеру по первому нашему требованию.
— Обеспечим, не беспокойтесь, — заверил Аксенов на прощанье. — Сделаем все, что только в наших силах. А силы у нас не маленькие, — улыбнулся он. И добавил: — Нелегко, конечно, придется в горах. Но, грешный человек, завидую вам!
— Почему?
— Ну как же! Путешествие в Страну Сказки. В сказку — подумать только!.. Интересно: какая она, эта сказка, если на нее взглянуть вблизи?..
В тундре все подчинено строгому ритму весенних и осенних откочевок.
Весной колышущаяся серая волна (стада диких оленей, а следом за ними и стада домашних, перегоняемые нганасанами) отливает от границы леса и катится на север, через всю тундру, к берегам озера Таймыр, которое раскинулось в предгорьях Бырранги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99