Как сказали чекисты, следствие близиться к концу. Сегодня мне предъявили окончательное обвинение — статья 80, часть 2: нарушение границы по предварительному сговору с группой лиц, повторно. Обычный допрос, стандартные вопросы и прежние ответы. Вины своей я не признаю, обвинение опровергаю и так далее. Адвокаты пытаются узнать у Рагимова, когда начнется ознакомление с материалами дела, и следует ждать суда. Следователь отмалчивается или уходит от ответа. Адвокаты напирают: «Пора освобождать под подписку. Вам уже все известно». Рагимов, как обычно, хитро улыбается. Как все это надоело!
Неожиданно, часов в восемь вечера за мной приходит выводящий. Заводят в комнату — Рагимов сидит! «Что случилось?» «Пришел за чисто-сердечным признанием». «Неудачная шутка. Я же уже во всем признался». «Подумайте еще». «Что, подписку о невыезде принесли?» «Нет. Я объявляю вам об окончании следствия, можете приступить к ознакомлению с материалами дела». «А почему не сказали об этом, когда здесь были адвокаты? Без них знакомиться не буду». «Ознакомьтесь с постановлением прокурора об отводе ваших адвокатов: Гарри Петровича Погоняйло и Михаила Валентиновича Волчека. Министерство юстиции лишило лицензии на адвокатскую деятельность Погоняйло и на месяц приостановило лицензию Волчека. У вас есть право в течении 72 часов назвать нового адвоката. Распишитесь».
Я расписался в постановлении и написал, что не согласен с отводом адвокатов: «Мне надо свидание с отцом. Без этого я не соглашусь на новых адвокатов». «Посмотрим насчет свидания. В любом случае через пять дней вы должны начать знакомство с материалами или, если станете затягивать процесс, передает дело в суд.
2 октября
В Москве ждали, когда Лукашенко выполнит свое обещание и освободит корреспондента ОРТ. Валентин Серов накануне заявил, что «это должно быть сделано в кратчайшие сроки». Сроки все вышли 1 октября и ночью в Минск пришла телеграмма из Центральной диспетчерской службы России о запрете пролета самолета президента Лукашенко в российском воздушном пространстве. Лукашенко этому не поверил. В истерике он кинулся в аэропорт Минск-2. Просидел там до вечера, но вылететь не сумел. Вечером ему пришла телеграмма уже из Кремля с перечисление требований, в обмен на выполнение которых белорусский президент мог бы посетить Ярославль. В администрации Лукашенко отказались пояснить, о каких требованиях шла речь, сославшись на секретное содержание телеграммы.
Лукашенко обратился к Борису Ельцину с просьбой дать разъяснение в связи с возникшим недоразумением. А Ельцин мотивы и не скрывал скрывал: «Пусть сначало Шеремета отпустит». Кремлю надоел обман белорусского лидера, от разговоров да уговоров Россия перешла к действиям.
3 октября
Весь день жду свидания с отцом. Адвокатов уже не пускают, никуда не вызывают.
А в это время в следственном отделе КГБ отец требует свидания. Начальник отказывается. Они ругались почти час и тут отец заявляет, что сам будет моим адвокатом. «Как это вы будете адвокатом?»-оторопел чекист. «Вот так и буду?» Пауза. «А докажите, что он ваш сын!» «Два месяца не надо было доказывать, а сейчас вдруг понадобилось». Уголовный кодекс разрешает близким родственникам выступать в качестве защитников даже не имея юридического образования и адвокатской лицензии, но отец тогда этого не знал. Чекисты растерялись и потребовали всякие справки о родстве: метрики, свидетельства о рождении. Отец не унимался и три дня собирал документы. В конце концов его к защите допустили и разработанный чекистами план информационной блокады начал разваливаться. Но в эту пятницу я чувствовал себя неважно: они приведут нового адвоката и я не знаю, как себя вести.
5 октября
Почему не дали свидание отцу? Что делать? После обеда больше часа простоял возле двери: в коридоре по радио транслировали выступление Лукашенко на съезде учителей. И что слышу? Оказывается, я сам отказался от адвокатов и вообще не хочу выходить из тюрьмы.
Белорусский президент поручает министру юстиции вернуть мне адвокатов, чуть ли не заставить их закончить дело. Отлично, в понедельник напишу заявление на имя министра с просьбой выполнить поручение президента и разрешить Погоняйло и Волчеку довести мое дело до конца.
6 октября
Предчувствие каких-то решающих событий держит в постоянном напряжении. Что будет? Как выкрутиться, если чекисты подсунут своего адвоката? И тут после обеда приехали на встречу Волчек с Погоняйло. Первый вопрос, которым меня встречают адвокаты: «Павел, ты от нас не отказался?» «Но вы же в своем уме, как вам такое могло придти в голову?» Адвокаты рассказали, как в середине прошлой недели у них забрали лицензии, а сегодня утром — вернули. Министр юстиции приостановил действие постановления президиума Минской городской коллегии адвокатов о выводе Гарри Погоняйло из состава коллегии. Действие постановления приостановлено до окончания рассмотрения дела ОРТ. Аналогичный приказ издан министром юстиции и в отношении Михаила Волчека. Погоняйло сказал, что официальным адвокатом станет еще и мой отец, на всякий случай. Настроение моих защитников было хорошее, они не сомневались в том, что в ближайшие дни Москва дожмет Лукашенко и он даст команду о моем освобождении.
7 октября
Российский посол передал официальное предупреждение правительства Российской Федерации о том, что поскольку у Беларуси огромные долги за российский газ и нефть, то со второй половины октября начнется снижение объема поставок энергоносителей.
А 6 октября в Могилеве убивают одного из ближайших соратников белорусского президента. Бомба взрывается в подъезде жилого дома Евгения Миколуцкого именно в тот момент, когда он проходит рядом.
Миколуцкий был начальником управления Комитета государственного контроля по Могилевской области, слыл жадным и коварным человеком. По некоторым сведениям, его убили торговавшие спиртом и водкой россияне, за то, что в Могилеве конфисковали их спирт. Но в администрации президента считали, что это убийство подтверждает слухи о том, что Москва готова к силовому решению «дела Шеремета». Не случайно на похоронах Миколуцкого президента охраняли бойцы подразделения «Альфа» в пуленепробиваемых шлемах, напоминавшие киногероя из американского боевика «Робот-полицейский». Лукашенко боялся нападения. Он панически боится покушения. Через год после этого убийства он заявил журналистам, что на самом деле хотели убить его и покушение готовилось в некой соседней стране. Правда, Лукашенко так и не сказал, в какой.
Но в тот момент, когда я слушал прямую трансляцию с похорон, я еще ничего не знал. После обеда меня возили в КГБ, где предъявили новое обвинение, добавив кроме нарушения границы еще и «превышение служебных полномочий, распространении заведомо ложной информации и дискредитации пограничных войск, в результате чего был нанесен ущерб интересам Республики Беларусь». Короткий допрос и возвращение обратно в тюрьму.
...Прошла вечерняя проверка. Никаких новостей.
В 21.25 заходит дежурный по корпусу: «Шеремет, с вещами на выход». «Товарищ прапорщик, меня переводят в другую камеру или куда еще ?» «Не знаю». «Если увозят из Гродно, я оставлю продукты».
Он посмотрел на палки колбас, висевших на оконной решетке, и говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57