Судить и все. Пусть в тайге лес валят, раз так.
– А, может, мы им еще раз по шее накостыляем? – с надеждой спросил другой. – Однако чтоб надолго память осталась.
– Сема Вальков да Колька Дуб уже в больнице, – сообщил первый. – С утра отвезли. Тут насчет памяти порядок. Ты им куда врубил-то? Прием такой, что ли?
– Погорячился, – с неудовольствием ответил Виталий. – Нельзя было так.
– Ну, как же, нельзя! – воскликнул второй парень. – Им, видишь, можно, а тебе, выходит… Уж, нет! – перебил он сам себя. – Верно, судить всех, чего там.
– А что Григорий-то думает, как работник милиции? – поинтересовался Виталий. – Или он еще не знает?
– Ха! «Не знает»! Ну, насмешил, – засмеялись парни. – Все собаки да коровы на деревне уже знают. Всем уши пролаяли, да промычали. А милиция, выходит, не знает? Лопухи там, по-твоему, сидят? Григорий Данилович сказал, сам к тебе приедет. Проведать.
– Когда вы его видели?
– А вот, как к тебе шли, так и встретили. Обещался, – парень взглянул в окно и сообщил. – Да вот он!
Прибыл.
Звук мотоцикла замер возле дома.
Ребята заторопились.
– Ну, а мы бегом назад. На час отпросились.
В дверях они столкнулись с Пенкиным. Тот, озабоченно усмехнувшись, пропустил их. Потом, убедившись, что парни ушли, сообщил:
– Приехали. Только на легковушке, однако.
– Те самые?
– Так точно. Я их уже видел. Да и по фотороботу, как дважды два.
– Установил, как зовут?
– Так точно. Водитель – Смоляков Семен Гаврилович, второй – Шанин Дмитрий Михайлович. Шебутной малый, – Пенкин скупо усмехнулся и, тут же сразу посерьезнев, строгим тоном добавил: – Машину я тоже зафиксировал.
– А под каким предлогом ты проверку эту сделал?
– Проверяли все машины подряд. Со мной еще один инспектор был. Мол, ЧП в районе, авария и нарушитель скрылся.
– Не растревожил ты их?
– Никак нет. Этот второй все шутки шутил. В Москву звал. В театр.
– В какой театр? – рассеянно спросил Виталий.
– Да в этот… Ну, Лиля вчера говорила, где Высоцкий работал.
– А-а. На Таганку?
– Во, во. И домой, в гости, тоже звал. Ну, парень. Сыпет, сыпет, как из дырявого мешка, из него. Уж этот, Смоляков, ему говорит: «Ты бы заткнулся, Димок».
– Машина чья?
– Шанина. А за рулем был Смоляков. Водительские права у обоих в порядке. У Смолякова профессиональные. Уже двенадцать лет. У Шанина – любительские. Два года.
– Паспорта смотрел?
– Обязательно. Раз такое ЧП. Адреса прописки зафиксировал, – Пенкин похлопал по планшету, висевшему на боку. – Оба прописаны в Москве. Место работы у Смолякова – гараж Минздрава, у Шанина – ПТУ, со слов – преподаватель.
– Гм… – с сомнением покачал головой Виталий.
«Опять Таганка, – подумал он. – Неужели связь не оборвалась? Да нет! Брехня, конечно. Лишь бы чем-нибудь размягчить инспектора».
А Пенкин критически оглядел Виталия и спросил:
– Как после ночного происшествия, ничего?
– Чуть плечо болит.
Виталий для убедительности покрутил рукой и тут же невольно поморщился.
Пенкин сделал вид, что не заметил его гримасы, и деловито спросил:
– Возбуждать дело будем?
– Ты что? – удивился Виталий. – И не вздумайте.
– Так, ведь, первое, это общественность волнуется, – рассудительно и спокойно пояснил Пенкин. – А второе, это интересно бы установить, чего они на тебя кинулись. Кто зачинщик, почему?
– Вот! – Виталий многозначительно поднял палец. – Это, действительно, интересно. Но это мы с тобой и без суда установим. Теперь так, Гриша… – Виталий улыбнулся. – Ты меня извини, что я к тебе так не по-служебному обращаюсь.
– Ну, что ты, – улыбнулся Пенкин, и обычно строгое его лицо стало сразу простецким и добродушным.
– Так вот, Гриша, – уже серьезно повторил Виталий. – Этих двоих надо будет взять сегодня же. Они, видимо, ночевать тут останутся, как обычно. Вот вечером мы их и возьмем. Чтобы меньше глаз видело и чтобы на ночь еще не заперлись. Ясно?
– Так точно.
– Поэтому передай в райотдел. Группа захвата к двадцати часам должна быть здесь. Я тоже подключусь.
– Слушаюсь, Сейчас поеду.
– Стой. Это еще не все. Они сейчас у Свиридова?
– Так точно.
– Надо бы, Гриша, понаблюдать за этим домом.
– Ладно. Подумаем, – пообещал Пенкин и бодро добавил: – А раз подумаем, значит, придумаем. Так я пошел?
– Давай. И если что, сразу ко мне. Ты, кстати, не в форме здесь появиться можешь, не удивятся люди?
– Ясное дело, могу. Я тут… – Пенкин замялся. – И по личным делам появляюсь. Есть намерение, понимаешь.
– Ну, и отлично, – улыбнулся Виталий, поняв намек. – Значит, если что случится, сразу мне сообщайте. В тот же миг. Я пока отсюда выйти не могу. Ну, а к двадцати уже твердо тебя жду.
– Так точно. Слушаюсь, – подтянуто козырнул Пенкин.
Он ушел. Через миг на улице взревел его желто-синий мотоцикл.
И снова потянулось время, тягуче, вязко, изматывающе медленно.
Виталий походил по комнате, огибая стол и стоящие вокруг него стулья, подошел к полке, полистал книги, но на этот раз ни одна не задержала его внимание. Вздохнув, он снова стал кружить по комнате, помахал руками и убедился, что плечо как будто совсем прошло. Наконец он уселся у окна возле занавески, поминутно глядя на часы и приходя в отчаяние от сонного движения их стрелок.
В такой момент безделие и ожидание – это худшая из пыток. Необычно суетно, нервно и рвано работают мысли, мечутся с одного на другое. Фантазия рисует, проигрывает одну напряженную ситуацию за другой. А что, если… если, например, они обнаружат наблюдение? Ведь это совсем легко сделать. Посторонние люди здесь сразу бросаются в глаза. Свиридов знает всех своих соседей наперечет. И он насторожен, испуган, ко всему, конечно, прислушивается и приглядывается. А из его окон видно все вокруг. Нигде не укроешься. Виталий на это тоже обратил внимание. Если б сейчас лето было и все распустилось, зазеленело, все кусты, деревья… Что ж они предпримут, если обнаружат наблюдение?.. Сразу удерут? Или, наоборот, запрутся в доме, спрячутся и тогда шум на всю деревню? Эх, черт! Не надо было этого делать! Зачем нужно это наблюдение, если разобраться? Достаточно было бы перекрыть все дороги и не дать им уйти. Но что сейчас можно сделать? Уже поздно. Пенкин давно передал его приказ, люди уже пытаются, конечно, организовать незаметное наблюдение за этими подлецами. Незаметное!.. Если бы, незаметное!..
И зачем они вообще приехали, интересно знать, без груза, на легковой машине? Кто-то их прислал к Свиридову по необычному делу, надо полагать. Кто же? Зачем?
Возможно, что-то произошло в Москве? А он, Виталий, сидит тут и ничего не знает. И ребята даже представить себе не могут, где он сейчас. Впрочем, глупости это. Они всегда могут позвонить в райотдел. И вообще, в Москве ничего неожиданного не произошло. Ведь Смоляков заранее сказал Прошке, что они приедут. Заранее! И все-таки приезд их необычен. Ведь они всегда приезжали на грузовой машине, так говорил Терентий Фомич. А теперь, вот, на легковой. Их, конечно, прислал тот, главный. Кто же он такой? Скорей всего это тот самый неведомый Лев Константинович, который так ловко ушел от наблюдения на Преображенской площади. Вот, ведь, какая щука сорвалась тогда. Как бы сейчас не сорвались сразу две!
А что, если… Да мало ли что может теперь произойти.
И в МУРе ничего не знают про него, Виталия. Он еще не успел передать ни одного сообщения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– А, может, мы им еще раз по шее накостыляем? – с надеждой спросил другой. – Однако чтоб надолго память осталась.
– Сема Вальков да Колька Дуб уже в больнице, – сообщил первый. – С утра отвезли. Тут насчет памяти порядок. Ты им куда врубил-то? Прием такой, что ли?
– Погорячился, – с неудовольствием ответил Виталий. – Нельзя было так.
– Ну, как же, нельзя! – воскликнул второй парень. – Им, видишь, можно, а тебе, выходит… Уж, нет! – перебил он сам себя. – Верно, судить всех, чего там.
– А что Григорий-то думает, как работник милиции? – поинтересовался Виталий. – Или он еще не знает?
– Ха! «Не знает»! Ну, насмешил, – засмеялись парни. – Все собаки да коровы на деревне уже знают. Всем уши пролаяли, да промычали. А милиция, выходит, не знает? Лопухи там, по-твоему, сидят? Григорий Данилович сказал, сам к тебе приедет. Проведать.
– Когда вы его видели?
– А вот, как к тебе шли, так и встретили. Обещался, – парень взглянул в окно и сообщил. – Да вот он!
Прибыл.
Звук мотоцикла замер возле дома.
Ребята заторопились.
– Ну, а мы бегом назад. На час отпросились.
В дверях они столкнулись с Пенкиным. Тот, озабоченно усмехнувшись, пропустил их. Потом, убедившись, что парни ушли, сообщил:
– Приехали. Только на легковушке, однако.
– Те самые?
– Так точно. Я их уже видел. Да и по фотороботу, как дважды два.
– Установил, как зовут?
– Так точно. Водитель – Смоляков Семен Гаврилович, второй – Шанин Дмитрий Михайлович. Шебутной малый, – Пенкин скупо усмехнулся и, тут же сразу посерьезнев, строгим тоном добавил: – Машину я тоже зафиксировал.
– А под каким предлогом ты проверку эту сделал?
– Проверяли все машины подряд. Со мной еще один инспектор был. Мол, ЧП в районе, авария и нарушитель скрылся.
– Не растревожил ты их?
– Никак нет. Этот второй все шутки шутил. В Москву звал. В театр.
– В какой театр? – рассеянно спросил Виталий.
– Да в этот… Ну, Лиля вчера говорила, где Высоцкий работал.
– А-а. На Таганку?
– Во, во. И домой, в гости, тоже звал. Ну, парень. Сыпет, сыпет, как из дырявого мешка, из него. Уж этот, Смоляков, ему говорит: «Ты бы заткнулся, Димок».
– Машина чья?
– Шанина. А за рулем был Смоляков. Водительские права у обоих в порядке. У Смолякова профессиональные. Уже двенадцать лет. У Шанина – любительские. Два года.
– Паспорта смотрел?
– Обязательно. Раз такое ЧП. Адреса прописки зафиксировал, – Пенкин похлопал по планшету, висевшему на боку. – Оба прописаны в Москве. Место работы у Смолякова – гараж Минздрава, у Шанина – ПТУ, со слов – преподаватель.
– Гм… – с сомнением покачал головой Виталий.
«Опять Таганка, – подумал он. – Неужели связь не оборвалась? Да нет! Брехня, конечно. Лишь бы чем-нибудь размягчить инспектора».
А Пенкин критически оглядел Виталия и спросил:
– Как после ночного происшествия, ничего?
– Чуть плечо болит.
Виталий для убедительности покрутил рукой и тут же невольно поморщился.
Пенкин сделал вид, что не заметил его гримасы, и деловито спросил:
– Возбуждать дело будем?
– Ты что? – удивился Виталий. – И не вздумайте.
– Так, ведь, первое, это общественность волнуется, – рассудительно и спокойно пояснил Пенкин. – А второе, это интересно бы установить, чего они на тебя кинулись. Кто зачинщик, почему?
– Вот! – Виталий многозначительно поднял палец. – Это, действительно, интересно. Но это мы с тобой и без суда установим. Теперь так, Гриша… – Виталий улыбнулся. – Ты меня извини, что я к тебе так не по-служебному обращаюсь.
– Ну, что ты, – улыбнулся Пенкин, и обычно строгое его лицо стало сразу простецким и добродушным.
– Так вот, Гриша, – уже серьезно повторил Виталий. – Этих двоих надо будет взять сегодня же. Они, видимо, ночевать тут останутся, как обычно. Вот вечером мы их и возьмем. Чтобы меньше глаз видело и чтобы на ночь еще не заперлись. Ясно?
– Так точно.
– Поэтому передай в райотдел. Группа захвата к двадцати часам должна быть здесь. Я тоже подключусь.
– Слушаюсь, Сейчас поеду.
– Стой. Это еще не все. Они сейчас у Свиридова?
– Так точно.
– Надо бы, Гриша, понаблюдать за этим домом.
– Ладно. Подумаем, – пообещал Пенкин и бодро добавил: – А раз подумаем, значит, придумаем. Так я пошел?
– Давай. И если что, сразу ко мне. Ты, кстати, не в форме здесь появиться можешь, не удивятся люди?
– Ясное дело, могу. Я тут… – Пенкин замялся. – И по личным делам появляюсь. Есть намерение, понимаешь.
– Ну, и отлично, – улыбнулся Виталий, поняв намек. – Значит, если что случится, сразу мне сообщайте. В тот же миг. Я пока отсюда выйти не могу. Ну, а к двадцати уже твердо тебя жду.
– Так точно. Слушаюсь, – подтянуто козырнул Пенкин.
Он ушел. Через миг на улице взревел его желто-синий мотоцикл.
И снова потянулось время, тягуче, вязко, изматывающе медленно.
Виталий походил по комнате, огибая стол и стоящие вокруг него стулья, подошел к полке, полистал книги, но на этот раз ни одна не задержала его внимание. Вздохнув, он снова стал кружить по комнате, помахал руками и убедился, что плечо как будто совсем прошло. Наконец он уселся у окна возле занавески, поминутно глядя на часы и приходя в отчаяние от сонного движения их стрелок.
В такой момент безделие и ожидание – это худшая из пыток. Необычно суетно, нервно и рвано работают мысли, мечутся с одного на другое. Фантазия рисует, проигрывает одну напряженную ситуацию за другой. А что, если… если, например, они обнаружат наблюдение? Ведь это совсем легко сделать. Посторонние люди здесь сразу бросаются в глаза. Свиридов знает всех своих соседей наперечет. И он насторожен, испуган, ко всему, конечно, прислушивается и приглядывается. А из его окон видно все вокруг. Нигде не укроешься. Виталий на это тоже обратил внимание. Если б сейчас лето было и все распустилось, зазеленело, все кусты, деревья… Что ж они предпримут, если обнаружат наблюдение?.. Сразу удерут? Или, наоборот, запрутся в доме, спрячутся и тогда шум на всю деревню? Эх, черт! Не надо было этого делать! Зачем нужно это наблюдение, если разобраться? Достаточно было бы перекрыть все дороги и не дать им уйти. Но что сейчас можно сделать? Уже поздно. Пенкин давно передал его приказ, люди уже пытаются, конечно, организовать незаметное наблюдение за этими подлецами. Незаметное!.. Если бы, незаметное!..
И зачем они вообще приехали, интересно знать, без груза, на легковой машине? Кто-то их прислал к Свиридову по необычному делу, надо полагать. Кто же? Зачем?
Возможно, что-то произошло в Москве? А он, Виталий, сидит тут и ничего не знает. И ребята даже представить себе не могут, где он сейчас. Впрочем, глупости это. Они всегда могут позвонить в райотдел. И вообще, в Москве ничего неожиданного не произошло. Ведь Смоляков заранее сказал Прошке, что они приедут. Заранее! И все-таки приезд их необычен. Ведь они всегда приезжали на грузовой машине, так говорил Терентий Фомич. А теперь, вот, на легковой. Их, конечно, прислал тот, главный. Кто же он такой? Скорей всего это тот самый неведомый Лев Константинович, который так ловко ушел от наблюдения на Преображенской площади. Вот, ведь, какая щука сорвалась тогда. Как бы сейчас не сорвались сразу две!
А что, если… Да мало ли что может теперь произойти.
И в МУРе ничего не знают про него, Виталия. Он еще не успел передать ни одного сообщения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85