Хотя, надо сказать, не так давно был момент, когда он изрядно струхнул, но тревога оказалась ложной. В тот день он шел по очередному поручению Свекловишникова, чтобы передать в условленном месте незнакомому человеку какой-то большой пакет. С такими пакетами ему пришлось два раза даже ездить к этому человеку за город, на станцию Сходня. Что было в этом пакете, Перепелкин не знал и, подчиняясь необъяснимому страху, узнать даже не пытался. В такие минуты он мечтал только об одном: скорее избавиться от этого проклятого пакета. Неожиданно его кто-то окликнул. Перепелкин оглянулся и узнал паренька, с которым вместе работал в буфете на киностудии.
— Легок на помине! — весело сказал тот и, указав на пакет, с любопытством спросил: — Куда это ты такой здоровый волочишь?
— А! — махнул рукой Перепелкин. — Вещи в химчистку. А почему я легок на помине?
— Как раз сегодня про тебя спрашивали.
— Кто же это такое спрашивал? — насторожился Перепелкин; в последнее время он опасался вызывать излишний интерес к своей особе.
— Да из треста. Счет ты какой-то неверно составил. Веселый такой парень попался. Ну, я его, конечным делом, угостил. Часа полтора сидел.
— Что ж он обо мне спрашивал?
— А я, думаешь, помню? Он и обо мне и о бабушке моей спрашивал. Сам на флоте раньше служил. Интересно тоже рассказывал.
— Трепешься со всяким, — недовольно проворчал Перепелкин, заметно, однако, успокаиваясь.
Откуда ему было знать, что человек, интересовавшийся им в тот день, был Саша Лобанов, хитрейший из сотрудников Коршунова. Между тем накануне Саша побывал в Госстрахе и там тоже имел самый непринужденный разговор с бывшими сослуживцами Перепелкина. А до этого все тот же неутомимый Лобанов ездил на ипподром, затем в клуб, где одно время работал Перепелкин. В это же время Виктор Воронцов встретился с директором того самого дома отдыха, где одно время организовывал Перепелкин культурный досуг отдыхающих, после чего Воронцов задушевно беседовал со старым татарином-дворником, недремлющему оку которого был поручен дом, где жил Перепелкин. И уж, конечно, Перепелкину и в голову не могло прийти, что в тот вечер, когда он сидел с компанией в ресторане, за соседним столиком находился самый внимательный его слушатель — все тот же Саша Лобанов. Именно он в самый критический момент оказал трогательную помощь одному из упившихся приятелей Перепелкина и, нежно обняв его за плечи, через весь город довел в ту ночь до дома. О чем по пути был разговор, осталось тайной даже для одного из собеседников, ибо, проснувшись на следующее утро, он уже ничего не помнил.
Короче говоря, МУР со свойственной ему основательностью готовился к встрече с шкодливым и расторопным «ловцом пиастров».
И вот наконец эта встреча состоялась.
Ровно к указанному в повестке часу Перепелкин с подчеркнутой, почти, так сказать, военной, пунктуальностью явился в кабинет Коршунова. Был он в самом приподнятом и жизнерадостном настроении. Худое, все как-то вытянутое вперед лицо его с большими прозрачными, словно у рыбы, глазами выглядело самоуверенно, тонкие, длинные губы еще больше растянулись в улыбке, в уголке рта небрежно торчала недокуренная сигарета.
В кабинете находились Гаранин и Коршунов, Костя сидел за столом и проглядывал бумаги, Сергей же примостился в стороне, на подоконнике.
— Ну вот и явился страж порядка, — добродушно произнес Костя при виде Перепелкина.
— Так точно. По вашему приказанию, как говорится, вошел в кадр, товарищи начальники, — бойко ответил тот. — Готов оказать любую помощь.
— Ишь ты! — усмехнулся Костя. — Вполне подходящее начало для разговора. Ну, а как служба идет?
— Нормально. У меня, знаете, дело поставлено. Муха не пролетит.
— Знаю. Наслышан. Так сказать, артист своего дела.
— Именно. Всегда важно найти свое призвание, амплуа, иными словами.
— Ну, вы его, кажется, довольно долго искали.
— Это в каком смысле? — удивился Перепелкин; последняя фраза Гаранина ему не понравилась.
— А вот в каком, — вмешался в разговор Сергей.
Он подошел к Перепелкину и, загибая пальцы, перечислил все места его прежней работы.
— Метались в поисках амплуа, так, что ли? — иронически спросил он под конец.
— Ну, знаете!.. — раздраженно ответил Перепелкин. — Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше.
— Допустим, — тем же напористым тоном продолжал Сергей. — Тогда еще один вопрос. Уходя с каждого места, вы заявляли, что вас не устраивает заработная плата, а не сама работа. Но на меховой фабрике заработная плата оказалась самой низкой, и вас это не остановило. Не скажете ли, почему?
— Я вам уже сказал: мне эта работа нравится. Вот и все.
— Несмотря на низкую заработную плату?
— Да, несмотря. Но, товарищ начальник, — Перепелкин демонстративно повернулся к Гаранину, — я полагаю, меня вызвали не для того, чтобы говорить о моем призвании и моих взглядах на жизнь. Я полагаю, — самодовольно повторил он, — что на данный момент есть дело поважнее. И здесь, между прочим, я вам могу очень и очень пригодиться именно в своем теперешнем амплуа.
— Конечно, — кивнул головой Костя. — Вот поэтому мы и стараемся до конца выяснить ваше амплуа.
— Но оно же ясно, как апельсин!
— Не совсем, — снова вмешался в разговор Сергей. — Раньше вы кутили главным образом за счет приятелей, а с недавнего времени стали угощать их сами. При меньшей-то заработной плате! Как это объяснить? Может быть, по совместительству работаете еще где-нибудь, в другом амплуа?
Перепелкин почти с ненавистью посмотрел на Сергея и гордо ответил:
— Мои личные дела никого не касаются, тем более милиции.
— Имейте в виду, Перепелкин, — с ударением произнес Сергей, — лишние деньги в конечном счете всегда имеют отношение именно к общественным делам, хотя и тратятся лично вами. Всегда.
Внезапно Перепелкину стало страшно. Такого разговора он не ожидал. Откуда эти люди так подробно знают его жизнь? И что они еще знают, куда клонят? Особенно этот, черноволосый. Пристал, как клещ.
Поэтому Перепелкин несказанно обрадовался, когда Гаранин сказал:
— Ладно. Поговорим пока о другом. О ваших служебных успехах, что ли.
— Пожалуйста, — оживился Перепелкин. — К вашим услугам.
— Нас интересует история с Климашиным, — все тем же невозмутимым, почти добродушным тоном продолжал Костя. — Расскажите, как вы его задержали тогда со шкуркой, вас кто-нибудь предупредил, что он ее вынесет?
— Что вы! — через силу улыбнулся Перепелкин. — В данном случае сработала только моя интуиция, ну, и опыт, конечно.
— С некоторым опозданием, однако? — насмешливо осведомился Сергей.
Легкий озноб прошел по спине Перепелкина. Боясь встретиться взглядом с Сергеем, он, не поворачивая головы, внезапно охрипшим голосом ответил:
— Я не понимаю вашего намека.
— Ну как же! — усмехнулся Сергей. — Вы почему-то задержали Климашина только у самой трамвайной остановки. А потом, не составив даже акта, доставили его прямо к товарищу Свекловишникову. Вы что, имели такое указание от начальника охраны?
— Нет, не имел…
— Может быть, от самого Свекловишникова?
Перепелкин метнул затравленный взгляд на Сергея и нервно закусил губу.
— Н-не помню…
— Значит, действовали по собственной инициативе, так, что ли?
— Пожалуй, что так.
— А когда вы потом задержали со шкуркой Голубкову, вы тоже проявили эту самую инициативу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Легок на помине! — весело сказал тот и, указав на пакет, с любопытством спросил: — Куда это ты такой здоровый волочишь?
— А! — махнул рукой Перепелкин. — Вещи в химчистку. А почему я легок на помине?
— Как раз сегодня про тебя спрашивали.
— Кто же это такое спрашивал? — насторожился Перепелкин; в последнее время он опасался вызывать излишний интерес к своей особе.
— Да из треста. Счет ты какой-то неверно составил. Веселый такой парень попался. Ну, я его, конечным делом, угостил. Часа полтора сидел.
— Что ж он обо мне спрашивал?
— А я, думаешь, помню? Он и обо мне и о бабушке моей спрашивал. Сам на флоте раньше служил. Интересно тоже рассказывал.
— Трепешься со всяким, — недовольно проворчал Перепелкин, заметно, однако, успокаиваясь.
Откуда ему было знать, что человек, интересовавшийся им в тот день, был Саша Лобанов, хитрейший из сотрудников Коршунова. Между тем накануне Саша побывал в Госстрахе и там тоже имел самый непринужденный разговор с бывшими сослуживцами Перепелкина. А до этого все тот же неутомимый Лобанов ездил на ипподром, затем в клуб, где одно время работал Перепелкин. В это же время Виктор Воронцов встретился с директором того самого дома отдыха, где одно время организовывал Перепелкин культурный досуг отдыхающих, после чего Воронцов задушевно беседовал со старым татарином-дворником, недремлющему оку которого был поручен дом, где жил Перепелкин. И уж, конечно, Перепелкину и в голову не могло прийти, что в тот вечер, когда он сидел с компанией в ресторане, за соседним столиком находился самый внимательный его слушатель — все тот же Саша Лобанов. Именно он в самый критический момент оказал трогательную помощь одному из упившихся приятелей Перепелкина и, нежно обняв его за плечи, через весь город довел в ту ночь до дома. О чем по пути был разговор, осталось тайной даже для одного из собеседников, ибо, проснувшись на следующее утро, он уже ничего не помнил.
Короче говоря, МУР со свойственной ему основательностью готовился к встрече с шкодливым и расторопным «ловцом пиастров».
И вот наконец эта встреча состоялась.
Ровно к указанному в повестке часу Перепелкин с подчеркнутой, почти, так сказать, военной, пунктуальностью явился в кабинет Коршунова. Был он в самом приподнятом и жизнерадостном настроении. Худое, все как-то вытянутое вперед лицо его с большими прозрачными, словно у рыбы, глазами выглядело самоуверенно, тонкие, длинные губы еще больше растянулись в улыбке, в уголке рта небрежно торчала недокуренная сигарета.
В кабинете находились Гаранин и Коршунов, Костя сидел за столом и проглядывал бумаги, Сергей же примостился в стороне, на подоконнике.
— Ну вот и явился страж порядка, — добродушно произнес Костя при виде Перепелкина.
— Так точно. По вашему приказанию, как говорится, вошел в кадр, товарищи начальники, — бойко ответил тот. — Готов оказать любую помощь.
— Ишь ты! — усмехнулся Костя. — Вполне подходящее начало для разговора. Ну, а как служба идет?
— Нормально. У меня, знаете, дело поставлено. Муха не пролетит.
— Знаю. Наслышан. Так сказать, артист своего дела.
— Именно. Всегда важно найти свое призвание, амплуа, иными словами.
— Ну, вы его, кажется, довольно долго искали.
— Это в каком смысле? — удивился Перепелкин; последняя фраза Гаранина ему не понравилась.
— А вот в каком, — вмешался в разговор Сергей.
Он подошел к Перепелкину и, загибая пальцы, перечислил все места его прежней работы.
— Метались в поисках амплуа, так, что ли? — иронически спросил он под конец.
— Ну, знаете!.. — раздраженно ответил Перепелкин. — Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше.
— Допустим, — тем же напористым тоном продолжал Сергей. — Тогда еще один вопрос. Уходя с каждого места, вы заявляли, что вас не устраивает заработная плата, а не сама работа. Но на меховой фабрике заработная плата оказалась самой низкой, и вас это не остановило. Не скажете ли, почему?
— Я вам уже сказал: мне эта работа нравится. Вот и все.
— Несмотря на низкую заработную плату?
— Да, несмотря. Но, товарищ начальник, — Перепелкин демонстративно повернулся к Гаранину, — я полагаю, меня вызвали не для того, чтобы говорить о моем призвании и моих взглядах на жизнь. Я полагаю, — самодовольно повторил он, — что на данный момент есть дело поважнее. И здесь, между прочим, я вам могу очень и очень пригодиться именно в своем теперешнем амплуа.
— Конечно, — кивнул головой Костя. — Вот поэтому мы и стараемся до конца выяснить ваше амплуа.
— Но оно же ясно, как апельсин!
— Не совсем, — снова вмешался в разговор Сергей. — Раньше вы кутили главным образом за счет приятелей, а с недавнего времени стали угощать их сами. При меньшей-то заработной плате! Как это объяснить? Может быть, по совместительству работаете еще где-нибудь, в другом амплуа?
Перепелкин почти с ненавистью посмотрел на Сергея и гордо ответил:
— Мои личные дела никого не касаются, тем более милиции.
— Имейте в виду, Перепелкин, — с ударением произнес Сергей, — лишние деньги в конечном счете всегда имеют отношение именно к общественным делам, хотя и тратятся лично вами. Всегда.
Внезапно Перепелкину стало страшно. Такого разговора он не ожидал. Откуда эти люди так подробно знают его жизнь? И что они еще знают, куда клонят? Особенно этот, черноволосый. Пристал, как клещ.
Поэтому Перепелкин несказанно обрадовался, когда Гаранин сказал:
— Ладно. Поговорим пока о другом. О ваших служебных успехах, что ли.
— Пожалуйста, — оживился Перепелкин. — К вашим услугам.
— Нас интересует история с Климашиным, — все тем же невозмутимым, почти добродушным тоном продолжал Костя. — Расскажите, как вы его задержали тогда со шкуркой, вас кто-нибудь предупредил, что он ее вынесет?
— Что вы! — через силу улыбнулся Перепелкин. — В данном случае сработала только моя интуиция, ну, и опыт, конечно.
— С некоторым опозданием, однако? — насмешливо осведомился Сергей.
Легкий озноб прошел по спине Перепелкина. Боясь встретиться взглядом с Сергеем, он, не поворачивая головы, внезапно охрипшим голосом ответил:
— Я не понимаю вашего намека.
— Ну как же! — усмехнулся Сергей. — Вы почему-то задержали Климашина только у самой трамвайной остановки. А потом, не составив даже акта, доставили его прямо к товарищу Свекловишникову. Вы что, имели такое указание от начальника охраны?
— Нет, не имел…
— Может быть, от самого Свекловишникова?
Перепелкин метнул затравленный взгляд на Сергея и нервно закусил губу.
— Н-не помню…
— Значит, действовали по собственной инициативе, так, что ли?
— Пожалуй, что так.
— А когда вы потом задержали со шкуркой Голубкову, вы тоже проявили эту самую инициативу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86