Мгновение спустя пальцы мальчишки вцепились ему в лицо, разрывая щеку.
- Он украл меня, Папся! - вопил ребенок странным, птичьим голосом, обращаясь к тому, что сидело на крыше фургона. - Он украл меня, он украл меня, злой дядька украл меня! «Ты не понимаешь, малыш, - думал Шеридан. Он потянулся за шприцем и достал его. - Я не злой дядька, просто так сложились обстоятельства». И тут рука, больше напоминавшая коготь, вышибла боковое стекло и вырвала шприц из рук Шеридана - вместе с двумя пальцами. Минуту спустя Папся сорвал водительскую дверцу, и петли обвисли блестящими кусочками бесполезного скрученного металла. Шервдан увидел развевающуюся пелерину, черную снаружи, подбитую красным шелком изнутри, и галстук этого существа… хотя это скорее был шарф, но действительно синий - мальчик говорил правду. Папся вышвырнул Шеридана из машины; его когти, прорвав пиджак и рубашку, глубоко вонзились в плечи. Зеленые глаза Папси вдруг налились кровью и сделались красными, словно розы.
- Мы пошли в универмаг, потому что мой внучек захотел ниндзей-черепашек, - прошептал Папся, и из его рта запахло засиженным мухами мясом. - Которых показывают по телеку. Все дета их хотят. Ты должен был оставить его в покое. Оставить нас в покое. Он тряс Шеридана, как тряпичную куклу, несмотря на его вопли. Шеридан слышал, как Папся спрашивал ребенка, хочет ли он еще пить, а тот отвечал, что да, очень, плохой дядька его обидел, и у него все горло пересохло. Лишь на секунду Шеридан увидал ноготь большого пальца Папси, прежде чем тот вонзился во впадину у него под подбородком, толстый, обгрызенный ноготь. Этот ноготь перерезал ему горло прежде, чем он сообразил, что происходит. И последнее, что он увидел перед тем, как погрузиться в вечную тьму, был мальчик, подставлявший ладошки, подобно тому как сам Шеридан ребенком подставлял их под водопроводный кран в жаркий летний день… И Папся, нежно трепавший волосы внука.
1 2 3 4
- Он украл меня, Папся! - вопил ребенок странным, птичьим голосом, обращаясь к тому, что сидело на крыше фургона. - Он украл меня, он украл меня, злой дядька украл меня! «Ты не понимаешь, малыш, - думал Шеридан. Он потянулся за шприцем и достал его. - Я не злой дядька, просто так сложились обстоятельства». И тут рука, больше напоминавшая коготь, вышибла боковое стекло и вырвала шприц из рук Шеридана - вместе с двумя пальцами. Минуту спустя Папся сорвал водительскую дверцу, и петли обвисли блестящими кусочками бесполезного скрученного металла. Шервдан увидел развевающуюся пелерину, черную снаружи, подбитую красным шелком изнутри, и галстук этого существа… хотя это скорее был шарф, но действительно синий - мальчик говорил правду. Папся вышвырнул Шеридана из машины; его когти, прорвав пиджак и рубашку, глубоко вонзились в плечи. Зеленые глаза Папси вдруг налились кровью и сделались красными, словно розы.
- Мы пошли в универмаг, потому что мой внучек захотел ниндзей-черепашек, - прошептал Папся, и из его рта запахло засиженным мухами мясом. - Которых показывают по телеку. Все дета их хотят. Ты должен был оставить его в покое. Оставить нас в покое. Он тряс Шеридана, как тряпичную куклу, несмотря на его вопли. Шеридан слышал, как Папся спрашивал ребенка, хочет ли он еще пить, а тот отвечал, что да, очень, плохой дядька его обидел, и у него все горло пересохло. Лишь на секунду Шеридан увидал ноготь большого пальца Папси, прежде чем тот вонзился во впадину у него под подбородком, толстый, обгрызенный ноготь. Этот ноготь перерезал ему горло прежде, чем он сообразил, что происходит. И последнее, что он увидел перед тем, как погрузиться в вечную тьму, был мальчик, подставлявший ладошки, подобно тому как сам Шеридан ребенком подставлял их под водопроводный кран в жаркий летний день… И Папся, нежно трепавший волосы внука.
1 2 3 4