В фунералы метит».
«Ты так думаешь?» — спросил Мавротус и еще раз взглянул в окно. Ему показалось, что Тестимония улыбается Капсулю слишком призывно и чересчур откровенно.
«Безусловно, — твердо отвечал Джагго. — Я ведь с ним сплю вместе во время походов… Нет, вы не подумайте ничего предосудительного, мы спим не как мужчина с женщиной, а как солдат с солдатом. Так вот, Капсуль сто раз говорил мне, как мечтает занять ваше место и как с этой целью намерен влюбить в себя вашу дражайшую супругу».
«Ха! — воскликнул фунерал и разрубил лазерной саблей столб, стоявший посреди парадного зала. — Тестимония обожает меня, только меня и никого, кроме меня! Это записано в нашем брачном контракте! »
«А почему тогда она подарила Капсулю наследный платок, что отошел к ней согласно тому же брачному контракту?» — спросил Джагго, совершая самый рискованный ход в своей опасной игре.
Он-то знал, что наследный платок, переданный мужем жене по брачному соглашению, не мог быть никому ни подарен, ни отдан во временное пользование, ни даже показан — наказанием должна была стать смертная казнь через удушение. Джагго это знал, Мавротус это знал тоже, а Тестимония знать не могла по той простой причине, что речь шла о древнем обычае аборигенов Крипа-2, рассказывать о котором пришельцам с других планет нельзя было под страхом все той же смертной казни!
Когда Мавротус в первую брачную ночь, совершив обряд лишения невинности, подарил жене алый платок, сшитый из кожи ящера, он, конечно, предупредил Тестимонию, что это — самое ценное, что есть у него на свете. Храни, мол, как чековую книжку.
Тестимония и хранила. Об истинной ценности платка она не подозревала, но если муж сказал — значит, так и будет. Однако интрига Джагго требовала, чтобы платок оказался в руках Капсуля, и в ту самую ночь, когда в сердце Мавротуса зародились первые сомнения в супружеской неверности Тестимонии, негодяй-адъютант пробрался в ее кабинет, подобрал слово к ее сейфовой шкатулке и выкрал злосчастный платок. Подкинуть улику ничего не подозревавшему Капсулю было для Джагго парой пустяков. Он просто сказал приятелю: «Посмотри, какая красивая вещица, да ты держи, не урони, я сейчас вернусь», а сам побежал к фунералу, подвел его к окну и показал на стоявшего неподалеку Капсуля, который вертел вещицу в руках и понятия не имел, куда бы ее сунуть.
«Наследный платок! Мой наследный платок у Капсуля! » — в ожесточении воскликнул Мавротус.
«Вот именно, — сказал Джагго. — Налицо, во-первых, супружеская измена, а во-вторых, необходимость кары! »
«Не учи меня! — ответил Мавротус. — Я ее полюбил, я ее и убью».
«Мудрое и правильное решение», — согласился Джагго, потирая все свои три верхние конечности.
Описание сцены убийства я сократил до мининума. Удушение по крипанскому обычаю — не тот процесс, который приятно наблюдать, и даже читать о нем я бы не рекомедовал нежным девушкам и детям до двенадцати.
И все бы у Джагго получилось, как он задумал, да вот незадача: когда он доставал платок из сейфовой шкатулки Тестимонии, это видела ее служанка Джама и доложила, естественно, по инстанции. Ну что ей стоило сказать самому фунералу — все могло бы закончиться совершенно иначе! Так ведь эта дуреха не нашла в себе сил нарушить инструкцию и написала докладную, которую передала в особый отдел, а там, сами понимаете, пока суд да дело… В общем, облом.
Хотите знать финал? В двух словах: Джагго разжаловали, Капсуля на всякий случай расстреляли, Джаму наградили личным скафандром, безутешный отец-губернатор поставил дочери памятник на перекрестке галактических рукавов.
А фунерал Мавротус покончил с собой, бросившись в эргосферу черной дыры GHF 882-2. Самая мучительная смерть, вечное падение и бесконечное сжатие…
Роман вышел уж лет двадцать назад, а Мавротус все еще падает к месту своего окончательного упокоения. Тут даже авторская воля бессильна — не могу же я изменить физические законы черных дыр!
КРУС РОБИНСОН НА НЕОБИТАЕМОЙ ПЛАНЕТЕ
Я не любитель компаний. Там всегда найдется человек, понятия не имеющий о том, кто такой Иона Шекет. Обычно на меня набрасываются с требованиями: расскажи да покажи, да чтобы побольше, пострашнее и позаковыристее. И это приятно. Но вдруг замечаешь тихо сидящего в уголке аборигена, который таращит глаза, ничего в происходящем не понимает и очень громко спрашивает соседа:
«Кто это такой? Почему все вокруг него вертятся? Он что, премьер-министр или лауреат Берагозовской премии?»
«Это же сам Иона Шекет! » — восклицает пораженный сосед и отодвигается от аборигена подальше: кто его знает, вдруг заразный?
«А кто такой Иона Шекет?» — продолжает недоумевать абориген, не только себя выставляя в неприглядном виде, но и на меня бросая тень своего невежества. «Ведь если есть некто, не знающий ничего об Ионе Шекете, — начинают думать присутствующие, — то, может, действительно, не такая уж Шекет большая величина на космическом Олимпе?»
И вот уже один слушатель отваливает от меня в сторону, за ним второй, третий… Глядишь, через какое-то время в одиночестве оказываюсь и я, а не только этот незваный абориген, разорвавший тонкую материю духовного общения героя с толпой.
Нет, я не люблю компании, и теперь вы знаете причину.
Из всякого правила, однако, есть исключения. Таким исключением стала встреча с господином Сельмиром на вечеринке в честь опубликования моего опуса «Страшная месть фунерала». Я с удовольствием отвечал на вопросы, воображая, что хотя бы в виде исключения нынешняя вечеринка обойдется без обычной неприятности.
Так нет же! Когда я рассказывал о том, где находится планета, на которой жил фунерал Мавротус, из тени раздался чей-то низкий голос:
— А кто такой этот Шекет?
Разумеется, внимание аудитории тотчас же извлекло из тени странную фигуру, похожую на кривошипно-шатунный механизм производства первой половины ХХ века. Я распознал в незваном госте аборигена с Барбасы-1 и сказал неприязненно:
— Если кто не знает Иону Шекета, то мог бы не приходить на это чествование.
— Простите, — пролепетал абориген. — Откуда же мне знать Шекета, если я только вчера вернулся из «Угольного мешка»?
— Как? — вырвалось у меня. — Вы — тот самый Амос Сельмир?
— Да, — скромно признался барбасец, и со всех сторон послышались ахи, охи и причитания. Да, в нашу компанию действительно попал Амос Сельмир, о котором в утренних новостях сообщали, что этот господин провел три стандартных года в полном одиночестве на абсолютно необитаемой планете в туманности «Угольный мешок».
Я растолкал гостей, взял Сельмира за один из его кривошипов и увел к себе. Всю ночь я слушал его рассказ и должен признаться, что ничего скучнее мне не приходилось слышать никогда в жизни. На безымянной необитаемой планете Сельмир оказался случайно, поскольку его звездолет сбился с курса и влетел в темную туманность «Угольный мешок». В полном мраке, где даже рентгеновские локаторы оказались бесполезны, корабль наскочил на астероид, Сельмир катапультировался и опустился на планету, не занесенную ни в один регистр. Средств связи у него не было, но, к счастью, воздух оказался пригоден для дыхания, а местные кораллы — единственная и довольно странная форма жизни — вполне съедобны.
Первый месяц Сельмир бродил по планете и ел кораллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
«Ты так думаешь?» — спросил Мавротус и еще раз взглянул в окно. Ему показалось, что Тестимония улыбается Капсулю слишком призывно и чересчур откровенно.
«Безусловно, — твердо отвечал Джагго. — Я ведь с ним сплю вместе во время походов… Нет, вы не подумайте ничего предосудительного, мы спим не как мужчина с женщиной, а как солдат с солдатом. Так вот, Капсуль сто раз говорил мне, как мечтает занять ваше место и как с этой целью намерен влюбить в себя вашу дражайшую супругу».
«Ха! — воскликнул фунерал и разрубил лазерной саблей столб, стоявший посреди парадного зала. — Тестимония обожает меня, только меня и никого, кроме меня! Это записано в нашем брачном контракте! »
«А почему тогда она подарила Капсулю наследный платок, что отошел к ней согласно тому же брачному контракту?» — спросил Джагго, совершая самый рискованный ход в своей опасной игре.
Он-то знал, что наследный платок, переданный мужем жене по брачному соглашению, не мог быть никому ни подарен, ни отдан во временное пользование, ни даже показан — наказанием должна была стать смертная казнь через удушение. Джагго это знал, Мавротус это знал тоже, а Тестимония знать не могла по той простой причине, что речь шла о древнем обычае аборигенов Крипа-2, рассказывать о котором пришельцам с других планет нельзя было под страхом все той же смертной казни!
Когда Мавротус в первую брачную ночь, совершив обряд лишения невинности, подарил жене алый платок, сшитый из кожи ящера, он, конечно, предупредил Тестимонию, что это — самое ценное, что есть у него на свете. Храни, мол, как чековую книжку.
Тестимония и хранила. Об истинной ценности платка она не подозревала, но если муж сказал — значит, так и будет. Однако интрига Джагго требовала, чтобы платок оказался в руках Капсуля, и в ту самую ночь, когда в сердце Мавротуса зародились первые сомнения в супружеской неверности Тестимонии, негодяй-адъютант пробрался в ее кабинет, подобрал слово к ее сейфовой шкатулке и выкрал злосчастный платок. Подкинуть улику ничего не подозревавшему Капсулю было для Джагго парой пустяков. Он просто сказал приятелю: «Посмотри, какая красивая вещица, да ты держи, не урони, я сейчас вернусь», а сам побежал к фунералу, подвел его к окну и показал на стоявшего неподалеку Капсуля, который вертел вещицу в руках и понятия не имел, куда бы ее сунуть.
«Наследный платок! Мой наследный платок у Капсуля! » — в ожесточении воскликнул Мавротус.
«Вот именно, — сказал Джагго. — Налицо, во-первых, супружеская измена, а во-вторых, необходимость кары! »
«Не учи меня! — ответил Мавротус. — Я ее полюбил, я ее и убью».
«Мудрое и правильное решение», — согласился Джагго, потирая все свои три верхние конечности.
Описание сцены убийства я сократил до мининума. Удушение по крипанскому обычаю — не тот процесс, который приятно наблюдать, и даже читать о нем я бы не рекомедовал нежным девушкам и детям до двенадцати.
И все бы у Джагго получилось, как он задумал, да вот незадача: когда он доставал платок из сейфовой шкатулки Тестимонии, это видела ее служанка Джама и доложила, естественно, по инстанции. Ну что ей стоило сказать самому фунералу — все могло бы закончиться совершенно иначе! Так ведь эта дуреха не нашла в себе сил нарушить инструкцию и написала докладную, которую передала в особый отдел, а там, сами понимаете, пока суд да дело… В общем, облом.
Хотите знать финал? В двух словах: Джагго разжаловали, Капсуля на всякий случай расстреляли, Джаму наградили личным скафандром, безутешный отец-губернатор поставил дочери памятник на перекрестке галактических рукавов.
А фунерал Мавротус покончил с собой, бросившись в эргосферу черной дыры GHF 882-2. Самая мучительная смерть, вечное падение и бесконечное сжатие…
Роман вышел уж лет двадцать назад, а Мавротус все еще падает к месту своего окончательного упокоения. Тут даже авторская воля бессильна — не могу же я изменить физические законы черных дыр!
КРУС РОБИНСОН НА НЕОБИТАЕМОЙ ПЛАНЕТЕ
Я не любитель компаний. Там всегда найдется человек, понятия не имеющий о том, кто такой Иона Шекет. Обычно на меня набрасываются с требованиями: расскажи да покажи, да чтобы побольше, пострашнее и позаковыристее. И это приятно. Но вдруг замечаешь тихо сидящего в уголке аборигена, который таращит глаза, ничего в происходящем не понимает и очень громко спрашивает соседа:
«Кто это такой? Почему все вокруг него вертятся? Он что, премьер-министр или лауреат Берагозовской премии?»
«Это же сам Иона Шекет! » — восклицает пораженный сосед и отодвигается от аборигена подальше: кто его знает, вдруг заразный?
«А кто такой Иона Шекет?» — продолжает недоумевать абориген, не только себя выставляя в неприглядном виде, но и на меня бросая тень своего невежества. «Ведь если есть некто, не знающий ничего об Ионе Шекете, — начинают думать присутствующие, — то, может, действительно, не такая уж Шекет большая величина на космическом Олимпе?»
И вот уже один слушатель отваливает от меня в сторону, за ним второй, третий… Глядишь, через какое-то время в одиночестве оказываюсь и я, а не только этот незваный абориген, разорвавший тонкую материю духовного общения героя с толпой.
Нет, я не люблю компании, и теперь вы знаете причину.
Из всякого правила, однако, есть исключения. Таким исключением стала встреча с господином Сельмиром на вечеринке в честь опубликования моего опуса «Страшная месть фунерала». Я с удовольствием отвечал на вопросы, воображая, что хотя бы в виде исключения нынешняя вечеринка обойдется без обычной неприятности.
Так нет же! Когда я рассказывал о том, где находится планета, на которой жил фунерал Мавротус, из тени раздался чей-то низкий голос:
— А кто такой этот Шекет?
Разумеется, внимание аудитории тотчас же извлекло из тени странную фигуру, похожую на кривошипно-шатунный механизм производства первой половины ХХ века. Я распознал в незваном госте аборигена с Барбасы-1 и сказал неприязненно:
— Если кто не знает Иону Шекета, то мог бы не приходить на это чествование.
— Простите, — пролепетал абориген. — Откуда же мне знать Шекета, если я только вчера вернулся из «Угольного мешка»?
— Как? — вырвалось у меня. — Вы — тот самый Амос Сельмир?
— Да, — скромно признался барбасец, и со всех сторон послышались ахи, охи и причитания. Да, в нашу компанию действительно попал Амос Сельмир, о котором в утренних новостях сообщали, что этот господин провел три стандартных года в полном одиночестве на абсолютно необитаемой планете в туманности «Угольный мешок».
Я растолкал гостей, взял Сельмира за один из его кривошипов и увел к себе. Всю ночь я слушал его рассказ и должен признаться, что ничего скучнее мне не приходилось слышать никогда в жизни. На безымянной необитаемой планете Сельмир оказался случайно, поскольку его звездолет сбился с курса и влетел в темную туманность «Угольный мешок». В полном мраке, где даже рентгеновские локаторы оказались бесполезны, корабль наскочил на астероид, Сельмир катапультировался и опустился на планету, не занесенную ни в один регистр. Средств связи у него не было, но, к счастью, воздух оказался пригоден для дыхания, а местные кораллы — единственная и довольно странная форма жизни — вполне съедобны.
Первый месяц Сельмир бродил по планете и ел кораллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29