Но я ответил: «Нет!» Мы с Чубайсом работали, когда я был губернатором, мы отлично взаимодействовали в правительстве, и если я с ним не соглашался в чем-то, то всегда говорил ему об этом в глаза. С точки зрения политической целесообразности моя позиция была крайне неправильной. Но с точки зрения человеческой порядочности и мужского поведения я ни секунды не жалею о том, что не изменил самому себе и дружбе. Сегодня надо отречься от Чубайса, а завтра – от кого? Предавший единожды предаст и во второй раз.
Я не исключаю, что многие из тех, кто состоит в «Единой России» и сейчас заискивают, унижаются перед Путиным, Сурковым и так далее, резко изменят свое поведение, когда нынешние начальники ослабеют. Пнуть мертвого медведя или воткнуть нож в спину упавшего – старая традиция российской политики. Те, кто на вершине, рано или поздно падают, а те, что снизу, быстренько упавших добивают… Так и живем.
Демократы сейчас находятся в глубочайшем кризисе: демократические идеи никому не интересны, все любят Путина, антизападничество и имперское самосознание достигли апогея, ведутся бессмысленные и беспощадные разборки с Грузией, Украиной, Молдавией… В подобной обстановке демократов может спасти только единство, чтобы не передушили поодиночке. Консолидация слабых и разрозненных сил – единственно правильная тактика поведения.
В такие периоды необходимы масштабные антикризисные меры. Объединение всех демократических сил – это и есть антикризисная мера. Да, мы отличаемся друг от друга: «Яблоко» – социал-демократы, СПС – либеральные демократы. Грубо говоря, они за то, чтобы произвести перераспределение денег в пользу малообеспеченных, а мы выступаем за свободу предпринимательства, создание условий для эффективной работы малого, среднего и крупного бизнеса. За счет высоких зарплат будут нормально жить люди, за счет налогов с них – страна. Но подобные политические разногласия актуальны больше для Европы, чем для нашей действительности. В России выбор жестче и проще: в стране победит диктатура или демократия? По этому вопросу и по проблеме реформирования политической системы государства у нас нет принципиальных разногласий с «Яблоком», поэтому не объединяться в коалицию – это преступление.
Однако я считаю, что механическое соединение СПС – «Яблоко» уже невозможно. На этой идее надо поставить крест и прекратить всякую дискуссию на эту тему. Нужна новая партия с новым названием. Второе – это новые руководители, новые лица. Третье – новая программа.
Убежден: если не будет объединения, то шансов у демократов в ближайшие годы нет вообще, демократическое движение превратится в диссидентское. Оно маргинализируется и окончательно уйдет из реальной политики. Может быть, и надо, чтобы так случилось, чтобы совсем свежие люди появились – те, кого Путин сейчас в тюрьму сажает за «Идущих без Путина», за марши несогласных. Чтобы на наше место пришли совсем молодые и энергичные. А среди нынешних демократов «новых» нет. Все одинаковые. Мы все вышли из горбачевско-ельцинской шинели. Все демократы: Рыжков, Каспаров, Хакамада, Касьянов, Явлинский, Немцов, Чубайс, Гайдар… – это все горбачевско-ельцинский призыв.
Особенность наших сторонников – высокий уровень образования. Половозрастная структура, социальная структура избирателей, на мой взгляд, не имеют принципиального значения. Я, например, считаю глупостью говорить, что мы партия среднего класса. Потому что у нас этого самого среднего класса нет нигде, кроме Москвы, Питера и, может быть, Тюменской области. А во-вторых, средний класс, как правило, очень конформистски настроен и, в принципе, крайне аполитичен.
Еще более глупо замыкаться на предпринимателях. Поэтому, если говорить о социальных группах, на которые могут ориентироваться демократы, я сформулировал бы так: образованные люди; молодежь; люди «самодеятельного» труда, которые сами себе на хлеб зарабатывают. Плюс к ним – чиновничество местного самоуправления и областного уровня, у которого отобрали деньги и полномочия и которое чувствует себя обиженным; многих из них уже достала эта лживая двусмысленность. Далее – творческая интеллигенция и интеллигенция в целом. Те же обездоленные учителя, хотя они очень левых взглядов, тем не менее люди образованные и сильно влияющие на общественное мнение. Также, как и врачи, особенно врачи в поликлиниках. Мне кажется, что это широкая база – около 20–30 миллионов человек. В этом случае в чистом виде рафинированные либеральные идеи не пройдут. В то же время, если мы замкнемся исключительно на либерально-демократической позиции, то даже с точки зрения социологии это несколько миллионов человек. Мало!
Либеральная идея может лечь в основу дальнейшей политики, но она не может быть в основе публичной риторики. Кстати, это и опыт Украины показывает, и опыт Великобритании. Мы должны воспользоваться рецептами Тони Блэра. Как-то я говорил с баронессой Тэтчер, которая не очень любит Тони Блэра, но она сказала одну простую вещь: «Он, конечно, несет черт знает что, левацкий тред-юнионистский бред, но делает то, что я говорю». Возможно, нужно воспользоваться рецептами Блэра, возможно, нужен такой подход. Может быть, найдется тот, кто сумеет тред-юнионистскую риторику совместить с дальнейшей либеральной работой. Это был бы идеальный для России вариант. Россия – левая страна, которой нужны правые реформы.
Почему мы не объединились в 2003 году и не можем договориться сейчас? В обществе нет социального заказа на демократию и демократов.
Скажем, в деревне Поповка открыли магазин, в котором продают вещи от модных дизайнеров одежды. Вещи красивые, качественные, но спросом у деревенских жителей не пользуются. Но однажды деревня Поповка станет центром цивилизации, люди станут много зарабатывать и хорошо жить. Только тогда они задумаются над тем, во что одеваться и на каких машинах ездить. Россия и есть эта деревня Поповка.
В то же время оставаться сторонним наблюдателем, бездеятельно выжидать – это тоже бесперспективно. Сегодня я уверен, что личностные факторы, болезненные устремления и амбиции приводят к краху целой страны. Это не пафос и не оторванные от жизни философствования. Я считаю, что если бы в 2003 году в Думе были демократы, в России сохранилась бы свободная пресса, страна избежала бы госкапитализма и беспредела бюрократии. При здоровой и принципиальной парламентской оппозиции в стране сохранились бы выборы губернаторов, больше денег оставалось бы в регионах. Парламентский контроль за властью не допустил бы непродуманной монетизации льгот, позволил бы расследовать трагедию Беслана, остановить многих казнокрадов.
Как только возникнет спрос на свободу и демократию, как только станет понятно, что построенный за последние годы режим – это коррупция, жуткая пропасть между олигархами и бедными, тогда и появится один популярный лидер. Как только возникнет спрос на правду – появится и спрос на честного лидера. Но пока в России спрос на ложь, иллюзию благополучия и стабильности. Люди не готовы свою судьбу взять в собственные руки. И это тоже историческая традиция. Иногда мне даже кажется, что путь к свободе в России будет гораздо длиннее, чем в Украине и даже в Белоруссии. И еще неизвестно, с каким финалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Я не исключаю, что многие из тех, кто состоит в «Единой России» и сейчас заискивают, унижаются перед Путиным, Сурковым и так далее, резко изменят свое поведение, когда нынешние начальники ослабеют. Пнуть мертвого медведя или воткнуть нож в спину упавшего – старая традиция российской политики. Те, кто на вершине, рано или поздно падают, а те, что снизу, быстренько упавших добивают… Так и живем.
Демократы сейчас находятся в глубочайшем кризисе: демократические идеи никому не интересны, все любят Путина, антизападничество и имперское самосознание достигли апогея, ведутся бессмысленные и беспощадные разборки с Грузией, Украиной, Молдавией… В подобной обстановке демократов может спасти только единство, чтобы не передушили поодиночке. Консолидация слабых и разрозненных сил – единственно правильная тактика поведения.
В такие периоды необходимы масштабные антикризисные меры. Объединение всех демократических сил – это и есть антикризисная мера. Да, мы отличаемся друг от друга: «Яблоко» – социал-демократы, СПС – либеральные демократы. Грубо говоря, они за то, чтобы произвести перераспределение денег в пользу малообеспеченных, а мы выступаем за свободу предпринимательства, создание условий для эффективной работы малого, среднего и крупного бизнеса. За счет высоких зарплат будут нормально жить люди, за счет налогов с них – страна. Но подобные политические разногласия актуальны больше для Европы, чем для нашей действительности. В России выбор жестче и проще: в стране победит диктатура или демократия? По этому вопросу и по проблеме реформирования политической системы государства у нас нет принципиальных разногласий с «Яблоком», поэтому не объединяться в коалицию – это преступление.
Однако я считаю, что механическое соединение СПС – «Яблоко» уже невозможно. На этой идее надо поставить крест и прекратить всякую дискуссию на эту тему. Нужна новая партия с новым названием. Второе – это новые руководители, новые лица. Третье – новая программа.
Убежден: если не будет объединения, то шансов у демократов в ближайшие годы нет вообще, демократическое движение превратится в диссидентское. Оно маргинализируется и окончательно уйдет из реальной политики. Может быть, и надо, чтобы так случилось, чтобы совсем свежие люди появились – те, кого Путин сейчас в тюрьму сажает за «Идущих без Путина», за марши несогласных. Чтобы на наше место пришли совсем молодые и энергичные. А среди нынешних демократов «новых» нет. Все одинаковые. Мы все вышли из горбачевско-ельцинской шинели. Все демократы: Рыжков, Каспаров, Хакамада, Касьянов, Явлинский, Немцов, Чубайс, Гайдар… – это все горбачевско-ельцинский призыв.
Особенность наших сторонников – высокий уровень образования. Половозрастная структура, социальная структура избирателей, на мой взгляд, не имеют принципиального значения. Я, например, считаю глупостью говорить, что мы партия среднего класса. Потому что у нас этого самого среднего класса нет нигде, кроме Москвы, Питера и, может быть, Тюменской области. А во-вторых, средний класс, как правило, очень конформистски настроен и, в принципе, крайне аполитичен.
Еще более глупо замыкаться на предпринимателях. Поэтому, если говорить о социальных группах, на которые могут ориентироваться демократы, я сформулировал бы так: образованные люди; молодежь; люди «самодеятельного» труда, которые сами себе на хлеб зарабатывают. Плюс к ним – чиновничество местного самоуправления и областного уровня, у которого отобрали деньги и полномочия и которое чувствует себя обиженным; многих из них уже достала эта лживая двусмысленность. Далее – творческая интеллигенция и интеллигенция в целом. Те же обездоленные учителя, хотя они очень левых взглядов, тем не менее люди образованные и сильно влияющие на общественное мнение. Также, как и врачи, особенно врачи в поликлиниках. Мне кажется, что это широкая база – около 20–30 миллионов человек. В этом случае в чистом виде рафинированные либеральные идеи не пройдут. В то же время, если мы замкнемся исключительно на либерально-демократической позиции, то даже с точки зрения социологии это несколько миллионов человек. Мало!
Либеральная идея может лечь в основу дальнейшей политики, но она не может быть в основе публичной риторики. Кстати, это и опыт Украины показывает, и опыт Великобритании. Мы должны воспользоваться рецептами Тони Блэра. Как-то я говорил с баронессой Тэтчер, которая не очень любит Тони Блэра, но она сказала одну простую вещь: «Он, конечно, несет черт знает что, левацкий тред-юнионистский бред, но делает то, что я говорю». Возможно, нужно воспользоваться рецептами Блэра, возможно, нужен такой подход. Может быть, найдется тот, кто сумеет тред-юнионистскую риторику совместить с дальнейшей либеральной работой. Это был бы идеальный для России вариант. Россия – левая страна, которой нужны правые реформы.
Почему мы не объединились в 2003 году и не можем договориться сейчас? В обществе нет социального заказа на демократию и демократов.
Скажем, в деревне Поповка открыли магазин, в котором продают вещи от модных дизайнеров одежды. Вещи красивые, качественные, но спросом у деревенских жителей не пользуются. Но однажды деревня Поповка станет центром цивилизации, люди станут много зарабатывать и хорошо жить. Только тогда они задумаются над тем, во что одеваться и на каких машинах ездить. Россия и есть эта деревня Поповка.
В то же время оставаться сторонним наблюдателем, бездеятельно выжидать – это тоже бесперспективно. Сегодня я уверен, что личностные факторы, болезненные устремления и амбиции приводят к краху целой страны. Это не пафос и не оторванные от жизни философствования. Я считаю, что если бы в 2003 году в Думе были демократы, в России сохранилась бы свободная пресса, страна избежала бы госкапитализма и беспредела бюрократии. При здоровой и принципиальной парламентской оппозиции в стране сохранились бы выборы губернаторов, больше денег оставалось бы в регионах. Парламентский контроль за властью не допустил бы непродуманной монетизации льгот, позволил бы расследовать трагедию Беслана, остановить многих казнокрадов.
Как только возникнет спрос на свободу и демократию, как только станет понятно, что построенный за последние годы режим – это коррупция, жуткая пропасть между олигархами и бедными, тогда и появится один популярный лидер. Как только возникнет спрос на правду – появится и спрос на честного лидера. Но пока в России спрос на ложь, иллюзию благополучия и стабильности. Люди не готовы свою судьбу взять в собственные руки. И это тоже историческая традиция. Иногда мне даже кажется, что путь к свободе в России будет гораздо длиннее, чем в Украине и даже в Белоруссии. И еще неизвестно, с каким финалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43