В
результате наш мирный музей был наводнен болтливой, шумной и абсолютно
некультурной толпой.
Конечно, были и умные, и эрудированные посетители, которых привлекла
не ребяческая статья, а фотографии. Я прекрасно помню появившегося в
ноябре весьма странного субъекта, смуглого, бородатого, в тюрбане, с
каким-то неестественным голосом и тяжелым акцентом, с удивительно
невыразительным лицом и в забавных нитяных перчатках на руках. Он назвал
мне свой адрес в грязном квартале Вест-Энда, и свое имя - Свами
Мандапутра. Этот тип был невероятно эрудирован в том, что касалось
оккультизма, и его, кажется, искренне и глубоко взволновало поразительное
сходство между иероглифами пленки и некоторыми знаками и символами
древнего, забытого мира, о котором, как он говорил, многое знал
интуитивно.
В июне известность мумии и рулона шагнула за пределы Бостона, и музей
со всего мира получал просьбы оккультистов и исследователей прислать им
сведения и фотографии. Нашему персоналу это не нравилось, потому что мы,
научное учреждение, лишены симпатий к мечтателям и к фантастике. Однако мы
вежливо отвечали на все запросы. В результате этой нашей любезности в
"Эколт Ревью" появилась документированная статья известного мистика из
Нового Орлеана, Этьена Дорана Мариньи, в которой он указывал на
идентичность некоторых любопытных геометрических рисунков на цилиндре и
различных иероглифов на пленке с идеограммами ужасного значения
(переписанными с древних монолитов или ритуальных тайн многих сект
эзотерических фанатиков), приведенных в запрещенной "Черной Книге" Фон
Юитца.
Мариньи напоминал о страшной смерти Фон Юитца в 1840 году, через год
после публикации его страшной книги в Дюссельдорфе, и добавил несколько
леденящих кровь комментариев о предполагаемых источниках информации Фон
Юитца. В особенности он упирал на поразительное сходство, соответствие
рассказов, по которым Фон Юитц устанавливал связь между большей частью
чудовищных идеограмм, воспроизведенных им. Нельзя было отрицать, что эти
рассказы, в которых совершенно определенно упоминались цилиндр и рулон,
имели явную связь с предметами, хранившимися в музее. Однако рассказы эти
были до того экстравагантны, говорили о таких незапамятных временах и
таких фантастических аномалиях древнего исчезнувшего мира, что им можно
было не столько верить, сколько ими восхищаться.
Конечно, широкая публика была увлечена, потому что выдержки из статьи
появились в прессе всего мира. Повсюду публиковались иллюстрированные
статьи, повествующие о легендах "Черной Книги", распространяющиеся об
ужасах мумии и о сходстве иероглифов и рисунков на цилиндре с символами,
приведенными фон Юитцем. Они раздували безумную и бесстыдную
сенсационность, пропагандируя невероятные теории и гипотезы. Число
посетителей музея утроилось, и всеобщий интерес подтверждался избытком
почты, которую мы получали. Почты, в основном, глупой и гротескной.
Похоже, что мумия и ее происхождение соперничали с великим кризисом,
который был главным предметом разговоров в 1931 и 1933 годах. Что же
касается меня, то главным эффектом этого коллективного безумия оказалось
желание прочитать чудовищную книгу Фон Юитца в более позднем издании.
Чтение вызвало у меня головокружение и тошноту, и я рад, что не
познакомился с отвратительным, более полным, неочищенным текстом.
Архаическое эхо, отразившееся в "Черной Книге", так близко подходило
к рисункам и символам таинственного цилиндра с рулоном, что просто дух
захватывало. Выскочив из бездны незапамятных времен, далеко за пределами
известных нам цивилизаций, рас и земель, они вызывали в памяти исчезнувшую
нацию и затонувший континент, существовавший на заре времен, - тот,
который древняя легенда именовала Му и ветхие от пыли веков таблички
которого, написанные на языке нааль, говорили о цветущей стране, высоко
цивилизованной уже двести тысяч лет назад, когда Европа была населена лишь
гибридными существами, а исчезнувшая Гиперборея знала жестокий культ
черного аморфного идола Цатова.
Говорилось о королевстве или провинции К'Наа на древней земле, где
первые люди обнаружили громадные руины, оставленные теми, кто жил здесь
ранее - неизвестными существами, пришедшими со звезд, чтобы существовать
целые эпохи в нарождающемся мире, ныне забытом. К'Наа было священным
местом, ибо из его лона поднимались высокие базальтовые горы Яддит-Го,
увенчанные гигантской крепостью из огромных камней, бесконечно более
древней, чем человечество, построенной отпрысками чужаков с темной планеты
Юггот, которые колонизировали Землю до появления на ней жизни.
Сыновья Юггота погибли за миллионы лет до того, но оставили живое
существо, чудовищное и ужасное, бессмертное. Своего адского бога,
демонического покровителя Гатаноа. Он остался на вечные времена в
подземельях крепости Яддит-Го. Ни один человек никогда не забирался на
Яддит-Го и не видел вблизи этой кощунственной крепости - только как
далекий, геометрически неправильный силуэт, вырисовывавшийся на фоне неба.
Однако большинство людей было убеждено, что Гатаноа по-прежнему там, в
темных глубинах, за металлическими стенами. Были и такие, кто считал, что
Гатаноа следует приносить жертвы, чтобы он не выполз из своего логова и не
стал посещать мир людей, как некогда посещал мир сыновей Юггота.
Говорили, что, если не приносить жертв, Гатаноа возникнет, как миазм
при свете дня, и спустится по базальтовым обрывам, разрушая все, что
встретится на его пути, потому что ни одно живое существо не может
созерцать не только самого Гатаноа, но и даже его изображение, пусть самое
маленькое, не подвергнувшись трансформации, которая более ужасна, чем
смерть. Все легенды детей Юггота уверяли, что вид бога вызывает паралич и
жуткое окаменение, в результате которого жертва внешне превращается в
камень, в то время как ее мозг остается живым на протяжении тысячелетий,
сознает течение времени, но бессилен что-либо сделать, пока случай и время
не докончат разложение окаменевшей раковины и не предоставят возможность
мозгу умереть. Чаще всего такой мозг, естественно, становится безумным
задолго до этого спасительного освобождения. Да, говорили люди, никто не
может видеть Гатаноа, но опасность от него и ныне так же велика, как и во
времена сыновей Юггота.
Итак, в К'Наа был культ, они поклонялись Гатаноа и ежегодно приносили
ему в жертву двенадцать воинов и двенадцать девственниц. Эти жертвы
приносились на кострах в мраморном храме у подножия горы, так как никто не
смел подняться по базальтовым стенам Яддит-Го и приблизиться к
дочеловеческой цитадели наверху.
Власть жрецов Гатаноа была сказочной, ведь только от них зависела
сохранность и безопасность К'Наа и всего континента Му от ужасных действий
Гатаноа вне его подземного убежища.
В стране были сотни жрецов Темного Бога, все они подчинялись Главному
Жрецу Аймас-Му, который выступал на празднике Нат впереди короля Тебов,
гордо стоял, когда правитель падал ниц в святилище.
1 2 3 4 5 6 7 8
результате наш мирный музей был наводнен болтливой, шумной и абсолютно
некультурной толпой.
Конечно, были и умные, и эрудированные посетители, которых привлекла
не ребяческая статья, а фотографии. Я прекрасно помню появившегося в
ноябре весьма странного субъекта, смуглого, бородатого, в тюрбане, с
каким-то неестественным голосом и тяжелым акцентом, с удивительно
невыразительным лицом и в забавных нитяных перчатках на руках. Он назвал
мне свой адрес в грязном квартале Вест-Энда, и свое имя - Свами
Мандапутра. Этот тип был невероятно эрудирован в том, что касалось
оккультизма, и его, кажется, искренне и глубоко взволновало поразительное
сходство между иероглифами пленки и некоторыми знаками и символами
древнего, забытого мира, о котором, как он говорил, многое знал
интуитивно.
В июне известность мумии и рулона шагнула за пределы Бостона, и музей
со всего мира получал просьбы оккультистов и исследователей прислать им
сведения и фотографии. Нашему персоналу это не нравилось, потому что мы,
научное учреждение, лишены симпатий к мечтателям и к фантастике. Однако мы
вежливо отвечали на все запросы. В результате этой нашей любезности в
"Эколт Ревью" появилась документированная статья известного мистика из
Нового Орлеана, Этьена Дорана Мариньи, в которой он указывал на
идентичность некоторых любопытных геометрических рисунков на цилиндре и
различных иероглифов на пленке с идеограммами ужасного значения
(переписанными с древних монолитов или ритуальных тайн многих сект
эзотерических фанатиков), приведенных в запрещенной "Черной Книге" Фон
Юитца.
Мариньи напоминал о страшной смерти Фон Юитца в 1840 году, через год
после публикации его страшной книги в Дюссельдорфе, и добавил несколько
леденящих кровь комментариев о предполагаемых источниках информации Фон
Юитца. В особенности он упирал на поразительное сходство, соответствие
рассказов, по которым Фон Юитц устанавливал связь между большей частью
чудовищных идеограмм, воспроизведенных им. Нельзя было отрицать, что эти
рассказы, в которых совершенно определенно упоминались цилиндр и рулон,
имели явную связь с предметами, хранившимися в музее. Однако рассказы эти
были до того экстравагантны, говорили о таких незапамятных временах и
таких фантастических аномалиях древнего исчезнувшего мира, что им можно
было не столько верить, сколько ими восхищаться.
Конечно, широкая публика была увлечена, потому что выдержки из статьи
появились в прессе всего мира. Повсюду публиковались иллюстрированные
статьи, повествующие о легендах "Черной Книги", распространяющиеся об
ужасах мумии и о сходстве иероглифов и рисунков на цилиндре с символами,
приведенными фон Юитцем. Они раздували безумную и бесстыдную
сенсационность, пропагандируя невероятные теории и гипотезы. Число
посетителей музея утроилось, и всеобщий интерес подтверждался избытком
почты, которую мы получали. Почты, в основном, глупой и гротескной.
Похоже, что мумия и ее происхождение соперничали с великим кризисом,
который был главным предметом разговоров в 1931 и 1933 годах. Что же
касается меня, то главным эффектом этого коллективного безумия оказалось
желание прочитать чудовищную книгу Фон Юитца в более позднем издании.
Чтение вызвало у меня головокружение и тошноту, и я рад, что не
познакомился с отвратительным, более полным, неочищенным текстом.
Архаическое эхо, отразившееся в "Черной Книге", так близко подходило
к рисункам и символам таинственного цилиндра с рулоном, что просто дух
захватывало. Выскочив из бездны незапамятных времен, далеко за пределами
известных нам цивилизаций, рас и земель, они вызывали в памяти исчезнувшую
нацию и затонувший континент, существовавший на заре времен, - тот,
который древняя легенда именовала Му и ветхие от пыли веков таблички
которого, написанные на языке нааль, говорили о цветущей стране, высоко
цивилизованной уже двести тысяч лет назад, когда Европа была населена лишь
гибридными существами, а исчезнувшая Гиперборея знала жестокий культ
черного аморфного идола Цатова.
Говорилось о королевстве или провинции К'Наа на древней земле, где
первые люди обнаружили громадные руины, оставленные теми, кто жил здесь
ранее - неизвестными существами, пришедшими со звезд, чтобы существовать
целые эпохи в нарождающемся мире, ныне забытом. К'Наа было священным
местом, ибо из его лона поднимались высокие базальтовые горы Яддит-Го,
увенчанные гигантской крепостью из огромных камней, бесконечно более
древней, чем человечество, построенной отпрысками чужаков с темной планеты
Юггот, которые колонизировали Землю до появления на ней жизни.
Сыновья Юггота погибли за миллионы лет до того, но оставили живое
существо, чудовищное и ужасное, бессмертное. Своего адского бога,
демонического покровителя Гатаноа. Он остался на вечные времена в
подземельях крепости Яддит-Го. Ни один человек никогда не забирался на
Яддит-Го и не видел вблизи этой кощунственной крепости - только как
далекий, геометрически неправильный силуэт, вырисовывавшийся на фоне неба.
Однако большинство людей было убеждено, что Гатаноа по-прежнему там, в
темных глубинах, за металлическими стенами. Были и такие, кто считал, что
Гатаноа следует приносить жертвы, чтобы он не выполз из своего логова и не
стал посещать мир людей, как некогда посещал мир сыновей Юггота.
Говорили, что, если не приносить жертв, Гатаноа возникнет, как миазм
при свете дня, и спустится по базальтовым обрывам, разрушая все, что
встретится на его пути, потому что ни одно живое существо не может
созерцать не только самого Гатаноа, но и даже его изображение, пусть самое
маленькое, не подвергнувшись трансформации, которая более ужасна, чем
смерть. Все легенды детей Юггота уверяли, что вид бога вызывает паралич и
жуткое окаменение, в результате которого жертва внешне превращается в
камень, в то время как ее мозг остается живым на протяжении тысячелетий,
сознает течение времени, но бессилен что-либо сделать, пока случай и время
не докончат разложение окаменевшей раковины и не предоставят возможность
мозгу умереть. Чаще всего такой мозг, естественно, становится безумным
задолго до этого спасительного освобождения. Да, говорили люди, никто не
может видеть Гатаноа, но опасность от него и ныне так же велика, как и во
времена сыновей Юггота.
Итак, в К'Наа был культ, они поклонялись Гатаноа и ежегодно приносили
ему в жертву двенадцать воинов и двенадцать девственниц. Эти жертвы
приносились на кострах в мраморном храме у подножия горы, так как никто не
смел подняться по базальтовым стенам Яддит-Го и приблизиться к
дочеловеческой цитадели наверху.
Власть жрецов Гатаноа была сказочной, ведь только от них зависела
сохранность и безопасность К'Наа и всего континента Му от ужасных действий
Гатаноа вне его подземного убежища.
В стране были сотни жрецов Темного Бога, все они подчинялись Главному
Жрецу Аймас-Му, который выступал на празднике Нат впереди короля Тебов,
гордо стоял, когда правитель падал ниц в святилище.
1 2 3 4 5 6 7 8