В стоячих
водах, до того совершенно лишенных всякой живности, теперь кишели огромные
склизкие лягушки, непрестанно и пронзительно квакавшие в темноте но тембр
этого мерзкого кваканья как-то очень не вязался с их размерами. Они
надувались и поблескивали зеленой кожей, устремляя свои круглые глаза
куда-то вверх. Я проследил взгляд одной из мерзких тварей, что была особенно
уродлива, неловка и жирна, и увидел то, что навсегда лишило меня душевного
равновесия.
Мой взгляд уперся в развалины на отдаленном островке: от них напрямую к
луне восходил широкий луч слабого мерцающего света, не отражавшегося в воде.
В верхней части этого светящегося столба я увидел некую отчаянно
извивавшуюся чудовищно искаженную тень казалось, она боролась с тащившими ее
неведомо куда демонами. Почти лишившись остатков разума, я все же умудрился
разглядеть в этой ужасной тени чудовищное, невероятное, омерзительное,
гнусное сходство с тем, кто был когда-то Денисом Барри.
Пер. Е. Нагорных
1 2 3 4
водах, до того совершенно лишенных всякой живности, теперь кишели огромные
склизкие лягушки, непрестанно и пронзительно квакавшие в темноте но тембр
этого мерзкого кваканья как-то очень не вязался с их размерами. Они
надувались и поблескивали зеленой кожей, устремляя свои круглые глаза
куда-то вверх. Я проследил взгляд одной из мерзких тварей, что была особенно
уродлива, неловка и жирна, и увидел то, что навсегда лишило меня душевного
равновесия.
Мой взгляд уперся в развалины на отдаленном островке: от них напрямую к
луне восходил широкий луч слабого мерцающего света, не отражавшегося в воде.
В верхней части этого светящегося столба я увидел некую отчаянно
извивавшуюся чудовищно искаженную тень казалось, она боролась с тащившими ее
неведомо куда демонами. Почти лишившись остатков разума, я все же умудрился
разглядеть в этой ужасной тени чудовищное, невероятное, омерзительное,
гнусное сходство с тем, кто был когда-то Денисом Барри.
Пер. Е. Нагорных
1 2 3 4