Но меня ждало горькое разочарование, я повсюду
натыкался только на громадные мраморные выступы, на которых размещались
отвратительные продолговатые ящики разных размеров. Все больше я
задумывался над обнаруженным и изумлялся древним тайнам, которые хранились
многие века здесь, в этих верхних, отрезанных от жилых помещений замка
апартаментах. Затем неожиданно мои руки нащупали портал с каменной дверью,
украшенной какой-то глубокой резьбой. Дверь оказалась закрытой, но,
собравшись с силами, я преодолел сопротивление и опрокинул ее внутрь. Как
только мне удалось это сделать, меня захлестнула волна неописуемого
восторга, какого мне никогда не приходилось испытывать ранее: через богато
орнаментированную железную решетку, освещая каменный свод с несколькими
ступенями, поднимающимися от только что открытой мною двери, сияла
спокойная полная луна, которую я до этого видел разве что во сне или в
смутных видениях, которые я даже не осмеливаюсь назвать воспоминаниями.
Вообразив, что я достиг наконец наивысшей точки замка, я сделал
несколько поспешных шагов по ступеням, но споткнулся и замер, когда луна
внезапно зашла за тучу и оставила меня в кромешной тьме. Я стал
продвигаться осторожнее. По-прежнему было очень темно, когда я наконец
добрался до решетки. Осторожно ощупав ее руками я обнаружил, что она не
заперта, но не стал сразу открывать ее, опасаясь упасть с огромной высоты,
на которую взобрался. А потом вышла луна. Я испытал неописуемое, какое-то
дьявольское потрясение, абсолютно неожиданное и гротескно невероятное. Мне
не с чем было сравнить то ужасное воздействие на мои нервы, которое
произвела увиденная картина странных чудес открывшегося мне вида.
Представшее передо мной зрелище оказалось настолько же простым, насколько
и поразительным, потому что вместо головокружительной перспективы верхушек
деревьев вокруг меня на уровне железной решетки простиралась всего лишь...
ТВЕРДАЯ ЗЕМЛЯ, украшенная мраморными плитами и колоннами и затененная
древней каменной церковью с призрачно сверкающим в лунном свете
полуразрушенным шпилем.
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я открыл решетку и шагнул на
белесый гравий дорожки, проходившей под окном. Мой разум, оглушенный
увиденным и находившийся в смятении, все еще безумно жаждал света, и даже
открывшееся фантастическое диво не могло насытить эту жажду. Я не знал и
не задумывался над тем, не являются ли мои переживания приступом безумия,
сном, или вызваны магией, и просто решил любой ценой продолжить
рассматривать открывшееся великолепие ярких картин. Я не знал кто я или
что я такое, и что мне видится вокруг, хотя когда я, пошатываясь, шел по
гравию, в моем сознании пробудились некоторые пугающие воспоминания,
сделавшие мое продвижение по дорожке не совсем случайным. Пройдя под
аркой, я выбрался с участка, занятого плитами и колоннами и побрел дальше
по открытой местности, иногда придерживаясь едва видимой дороги, а порой
сходя с нее и пробираясь лугами. Один раз я переплыл бурную речку около
разрушенной, заросшей мхом кирпичной кладки, говорившей о давно уже
исчезнувшем мосте.
Должно быть прошло не менее двух часов, прежде чем я достиг того, что,
казалось, могло стать целью моего путешествия - древнего, увитого плюшем
замка в густо заросшем деревьями парке, безумно мне знакомого, и
одновременно полного приводящих в недоумение странностей. Я видел, что ров
здесь наполнен водой, а некоторые хорошо знакомые мне башни почему-то
разрушены, в то время как возникли какие-то новые пристройки.
С огромной радостью я обнаружил сияющие ярким светом открытые окна, из
которых доносились звуки веселой пирушки. Подойдя к одному из окон, я
заглянул внутрь и увидел весьма странно одетую компанию людей, которые,
смеясь и шутя, переговаривались друг с другом. Я никогда раньше не слышал
человеческой речи и поэтому только смутно мог догадываться о чем они
говорят. Некоторые лица казалось будили во мне какие-то невероятно далекие
воспоминания, но большинство было совершенно незнакомо.
Тогда я перешагнул через низкий подоконник в блистающий огнями зал и,
переступая его, я шагнул из моей чистой и светлой надежды к мрачнейшим
конвульсиям отчаяния. Кошмару начался сразу после моего появления. Как
только я оказался внутри зала, мирная пирушка мгновенно превратилась в ряд
ужасающих сцен. На всю компанию словно обрушилась волна внезапного и
непредсказуемого страха чудовищной интенсивности, исказившая все лица и
исторгшая почти из каждого горла жуткие вопли. Началось всеобщее бегство,
среди криков и паники многие падали в обморок, их подхватывали и тащили
более крепкие, хоть и обезумевшие компаньоны. Другие, закрыв глаза руками,
слепо и неуклюже мотались в поисках выхода, опрокидывая мебель и без конца
натыкаясь на стены, прежде чем им удавалось добраться до одной из дверей.
Вопли были настолько пронзительными, что я, оказавшись в одиночестве в
блистающих апартаментах и прислушиваясь к затихающему вдали эху,
содрогнулся от мысли, что где-то рядом скрывается что-то невидимое и
ужасное, При беглом осмотре зал показался мне совершенно пустым, но когда
я двинулся к одной из ниш, мне почудилось чье-то присутствие там -
обозначился намек на движение за позолоченной аркой дверного проема,
ведущего в соседний, но чем-то похожий на первый, зал. Приближаясь к арке,
я заметил, что там происходит отчетливое встречное движение. И вдруг, с
первым и последним звуком, который я когда-либо издавал, с тем страшным
воем, что потряс меня почти так же, как и его мерзкая причина - я увидел в
невероятно четкой и ужасающей яркости непостижимое, неописуемое и
немыслимое чудовище, которое одним своим видом превратило веселую пирующую
компанию в толпу исступленных обезумевших беглецов.
Я не могу даже приблизительно описать его, хотя бы намекнуть на что оно
походило, потому что оно было воплощением всего нечистого,
противоестественного, нежеланного, ненормального и отвратительного. Оно
было вампирической тенью гниения, дряхлости и распада, разлагающимся
влажным идолом патологических откровений, страшной непристойностью,
которую должна скрывать милосердная земля. Бог знает, было ли оно не от
мира сего - или нет, но, к моему ужасу, я разглядел в его изъеденном, с
обнаженными костями абрисе проглядывающую отвратительную пародию на
человеческий облик, а его разорванная, покрытая плесенью одежда еще более
усилила ледяной озноб моего кошмара.
Я был почти парализован, но все-таки предпринял слабую попытку бежать,
сделав нерешительный шаг назад, но это, однако, не ослабило чар, в которых
держало меня неведомое молчащее чудовище. Мои глаза были заворожены
жуткими, вперившимися в них остекленевшими глазищами урода и отказывались
закрыться, хотя милосердно затуманились, и после первого шока я стал
видеть грозного монстра не очень ясно. Я попробовал поднять руку, чтобы
прикрыть глаза, но мои нервы были настолько ошеломлены, что рука совсем не
подчинилась моей воле.
1 2 3
натыкался только на громадные мраморные выступы, на которых размещались
отвратительные продолговатые ящики разных размеров. Все больше я
задумывался над обнаруженным и изумлялся древним тайнам, которые хранились
многие века здесь, в этих верхних, отрезанных от жилых помещений замка
апартаментах. Затем неожиданно мои руки нащупали портал с каменной дверью,
украшенной какой-то глубокой резьбой. Дверь оказалась закрытой, но,
собравшись с силами, я преодолел сопротивление и опрокинул ее внутрь. Как
только мне удалось это сделать, меня захлестнула волна неописуемого
восторга, какого мне никогда не приходилось испытывать ранее: через богато
орнаментированную железную решетку, освещая каменный свод с несколькими
ступенями, поднимающимися от только что открытой мною двери, сияла
спокойная полная луна, которую я до этого видел разве что во сне или в
смутных видениях, которые я даже не осмеливаюсь назвать воспоминаниями.
Вообразив, что я достиг наконец наивысшей точки замка, я сделал
несколько поспешных шагов по ступеням, но споткнулся и замер, когда луна
внезапно зашла за тучу и оставила меня в кромешной тьме. Я стал
продвигаться осторожнее. По-прежнему было очень темно, когда я наконец
добрался до решетки. Осторожно ощупав ее руками я обнаружил, что она не
заперта, но не стал сразу открывать ее, опасаясь упасть с огромной высоты,
на которую взобрался. А потом вышла луна. Я испытал неописуемое, какое-то
дьявольское потрясение, абсолютно неожиданное и гротескно невероятное. Мне
не с чем было сравнить то ужасное воздействие на мои нервы, которое
произвела увиденная картина странных чудес открывшегося мне вида.
Представшее передо мной зрелище оказалось настолько же простым, насколько
и поразительным, потому что вместо головокружительной перспективы верхушек
деревьев вокруг меня на уровне железной решетки простиралась всего лишь...
ТВЕРДАЯ ЗЕМЛЯ, украшенная мраморными плитами и колоннами и затененная
древней каменной церковью с призрачно сверкающим в лунном свете
полуразрушенным шпилем.
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я открыл решетку и шагнул на
белесый гравий дорожки, проходившей под окном. Мой разум, оглушенный
увиденным и находившийся в смятении, все еще безумно жаждал света, и даже
открывшееся фантастическое диво не могло насытить эту жажду. Я не знал и
не задумывался над тем, не являются ли мои переживания приступом безумия,
сном, или вызваны магией, и просто решил любой ценой продолжить
рассматривать открывшееся великолепие ярких картин. Я не знал кто я или
что я такое, и что мне видится вокруг, хотя когда я, пошатываясь, шел по
гравию, в моем сознании пробудились некоторые пугающие воспоминания,
сделавшие мое продвижение по дорожке не совсем случайным. Пройдя под
аркой, я выбрался с участка, занятого плитами и колоннами и побрел дальше
по открытой местности, иногда придерживаясь едва видимой дороги, а порой
сходя с нее и пробираясь лугами. Один раз я переплыл бурную речку около
разрушенной, заросшей мхом кирпичной кладки, говорившей о давно уже
исчезнувшем мосте.
Должно быть прошло не менее двух часов, прежде чем я достиг того, что,
казалось, могло стать целью моего путешествия - древнего, увитого плюшем
замка в густо заросшем деревьями парке, безумно мне знакомого, и
одновременно полного приводящих в недоумение странностей. Я видел, что ров
здесь наполнен водой, а некоторые хорошо знакомые мне башни почему-то
разрушены, в то время как возникли какие-то новые пристройки.
С огромной радостью я обнаружил сияющие ярким светом открытые окна, из
которых доносились звуки веселой пирушки. Подойдя к одному из окон, я
заглянул внутрь и увидел весьма странно одетую компанию людей, которые,
смеясь и шутя, переговаривались друг с другом. Я никогда раньше не слышал
человеческой речи и поэтому только смутно мог догадываться о чем они
говорят. Некоторые лица казалось будили во мне какие-то невероятно далекие
воспоминания, но большинство было совершенно незнакомо.
Тогда я перешагнул через низкий подоконник в блистающий огнями зал и,
переступая его, я шагнул из моей чистой и светлой надежды к мрачнейшим
конвульсиям отчаяния. Кошмару начался сразу после моего появления. Как
только я оказался внутри зала, мирная пирушка мгновенно превратилась в ряд
ужасающих сцен. На всю компанию словно обрушилась волна внезапного и
непредсказуемого страха чудовищной интенсивности, исказившая все лица и
исторгшая почти из каждого горла жуткие вопли. Началось всеобщее бегство,
среди криков и паники многие падали в обморок, их подхватывали и тащили
более крепкие, хоть и обезумевшие компаньоны. Другие, закрыв глаза руками,
слепо и неуклюже мотались в поисках выхода, опрокидывая мебель и без конца
натыкаясь на стены, прежде чем им удавалось добраться до одной из дверей.
Вопли были настолько пронзительными, что я, оказавшись в одиночестве в
блистающих апартаментах и прислушиваясь к затихающему вдали эху,
содрогнулся от мысли, что где-то рядом скрывается что-то невидимое и
ужасное, При беглом осмотре зал показался мне совершенно пустым, но когда
я двинулся к одной из ниш, мне почудилось чье-то присутствие там -
обозначился намек на движение за позолоченной аркой дверного проема,
ведущего в соседний, но чем-то похожий на первый, зал. Приближаясь к арке,
я заметил, что там происходит отчетливое встречное движение. И вдруг, с
первым и последним звуком, который я когда-либо издавал, с тем страшным
воем, что потряс меня почти так же, как и его мерзкая причина - я увидел в
невероятно четкой и ужасающей яркости непостижимое, неописуемое и
немыслимое чудовище, которое одним своим видом превратило веселую пирующую
компанию в толпу исступленных обезумевших беглецов.
Я не могу даже приблизительно описать его, хотя бы намекнуть на что оно
походило, потому что оно было воплощением всего нечистого,
противоестественного, нежеланного, ненормального и отвратительного. Оно
было вампирической тенью гниения, дряхлости и распада, разлагающимся
влажным идолом патологических откровений, страшной непристойностью,
которую должна скрывать милосердная земля. Бог знает, было ли оно не от
мира сего - или нет, но, к моему ужасу, я разглядел в его изъеденном, с
обнаженными костями абрисе проглядывающую отвратительную пародию на
человеческий облик, а его разорванная, покрытая плесенью одежда еще более
усилила ледяной озноб моего кошмара.
Я был почти парализован, но все-таки предпринял слабую попытку бежать,
сделав нерешительный шаг назад, но это, однако, не ослабило чар, в которых
держало меня неведомое молчащее чудовище. Мои глаза были заворожены
жуткими, вперившимися в них остекленевшими глазищами урода и отказывались
закрыться, хотя милосердно затуманились, и после первого шока я стал
видеть грозного монстра не очень ясно. Я попробовал поднять руку, чтобы
прикрыть глаза, но мои нервы были настолько ошеломлены, что рука совсем не
подчинилась моей воле.
1 2 3