- Россия покупать оружие могла, ей союзники продавали. А у нас союзников нет, зато врагов более чем достаточно. Америка не признает Советский Союз. Заодно с ней и другие государства норовят снова объявить поход против нас. Нам же нельзя рассчитывать на помощь богатого заморского дядюшки. Только своими силами, своими руками мы должны создавать новую технику, в том числе и отечественное оружие.
Фрунзе задушевно беседует с нами, высказывает интересные мысли, рисует грандиозную картину будущего нашей Родины. Он говорит о том, какой должна стать Красная Армия, чтобы быть способной достойно защитить завоеванное кровью народа. И говорит он о самых жизненно важных и сложных делах предельно просто, доступно.
- Я отнюдь не принадлежу к категории любителей воевать,- обращается к присутствующим Михаил Васильевич.- Более того, я категорически против войны. Но чувство бдительности, настороженности к проискам милитаристов у нас должно расти. Нужно неустанно думать об укреплении Красной Армии, об оснащении ее оружием, которое по своим боевым качествам было бы лучше вражеского. Чего греха таить, всякие керзоны и им подобные рады утопить нас в ложке воды. Почему же мы должны сидеть сложа руки?
Михаил Васильевич отпил из стакана глоток воды и продолжал:
- Я несколько отклонился от обсуждения результатов испытаний автомата Федорова. Но полагаю, что и то, о чем здесь говорилось, имеет прямое отношение к новому автомату.
- Итак, об автомате,- продолжал Фрунзе.- Значит, вы считаете, товарищ Болдин, что его нельзя брать на вооружение?
- Пока нельзя. Детали автомата не прочны. Когда происходили стрельбы, восемнадцать процентов автоматов вышло из строя. Такое оружие в бою подведет. Кроме того, у автомата есть и еще один существенный недостаток: на изучение его требуется много времени.
- Это верно. С ним одна маята. Пока одни части выучишь, другие забудешь,добавил командир роты Кузнецов.- Много жалоб на этот счет от красноармейцев.
Фрунзе внимательно выслушивал нас, что-то записывал в блокнот. Затем спросил:
- А не строго ли все-таки судим?
- Нет, наша оценка совершенно объективная.
- Вообще-то ваши доводы считаю серьезными. Получим отзывы из других частей, посоветуемся, тогда и решим судьбу автомата.
На этом беседа закончилась. Михаил Васильевич пожелал нам успехов и, окруженный командирами и политработниками, вышел во двор полка. Был полдень. Падал мягкий снежок. Фрунзе шутил, обращаясь то к одному, то к другому из нас. Царила непринужденная атмосфера, не хотелось расставаться с этим обаятельным человеком.
- Что сказать вам, товарищи, на прощание? Полком доволен. Продолжайте в том же духе и не сдавайте темпов. Помните, что служба в столичном полку особенно почетна. Поэтому и требования к вам мы предъявляем более высокие. Поспевайте за нашим замечательным и вместе с тем очень сложным временем. Я бы сказал, обгоняйте его. До свидания!
Три часа пробыл у нас Михаил Васильевич Фрунзе. Но память о нем навсегда осталась в славной истории полка, в благодарных сердцах участников этой замечательной встречи.
Октябрьское поле.
В те годы здесь был лес. В этом чудесном зеленом уголке, еще считавшемся Подмосковьем, разместился наш лагерь.
В октябрьских лагерях, кроме нашего полка, находились и другие части, а также военно-учебные заведения Московского гарнизона.
Вспоминается июнь 1925 года. Лето выдалось жаркое. Каждый из нас был бы рад запрятаться в лесной тени. Но полк жил напряженной жизнью. Шла боевая учеба, проверка знаний, полученных за зиму.
И здесь у нас опять произошла встреча с M. B. Фрунзе. Он прибыл в лагерь вместе с начальником штаба РККА Сергеем Сергеевичем Каменевым. После смотра войск и тактических учений состоялся общелагерный митинг. Встреченный бурными аплодисментами, на трибуну поднялся нарком. Он окинул взглядом огромную площадь и начал речь.
- Факты говорят о том, - сказал Михаил Васильевич,- что в области международных отношений Союзу Советских Республик готовится ряд испытаний. В первую - очередь они угрожают нам со стороны английского правительства. Недавние выступления Чемберлена и других членов консервативного кабинета не оставляют сомнений на этот счет...
- Мы должны быть готовы к любым осложнениям, - продолжал Фрунзе. - Красная Армия и Красный Флот должны быть каждую минуту в состоянии боевой готовности. А затем Михаил Васильевич подробно рассказал о внутреннем положении страны, о том, как быстро улучшается ее экономика. Говоря об урожае, он упомянул о том, что английское правительство всячески пытается сорвать экспорт нашего хлеба.
- Во всяком случае, нас этим не запугаешь! Мы видели и более тяжелые дни...
Михаил Васильевич окончил свою яркую речь. Но участники митинга долго не отпускают его с трибуны, громом рукоплесканий приветствуя замечательного коммуниста-полководца, стойкого борца за свободу и счастье нашей Родины.
На трибуну поднимается комсомолец Андронов, курсант нашей полковой школы. Но ему долго не дают говорить. Аплодисменты не утихают. Тогда товарищ Фрунзе поднимает руку и просит успокоиться. Когда все затихло, Андронов обращается к присутствующим:
- Товарищи, большинство из нас, красноармейцев, по молодости лет не могли участвовать в борьбе с капиталистами, не могли вместе с нашим любимым наркомом товарищем Фрунзе бить врагов в годы гражданской войны. Но мы знаем серьезность обстановки. И по первому зову Коммунистической партии смело пойдем к новым революционным победам. Те задачи, которые ставит перед нами товарищ Фрунзе, мы выполним. На любой приказ нашего военного командования ответим: "Всегда готовы!"
Когда товарищ Фрунзе сошел с трибуны, его подхватили сотни крепких красноармейских рук и начали качать. Мы попросили наркома на память о пребывании в полку сфотографироваться на фоне нашего полотняного городка, и он согласился.
Провожали мы Михаила Васильевича к машине чуть ли не всем лагерем. Никто тогда не предполагал, что это последняя встреча с ним.
А через несколько месяцев его пламенное сердце перестало биться. Страна провожала в последний путь Михаила Васильевича Фрунзе, выдающегося ленинца, одного из замечательных советских полководцев. В день похорон с ним прощался и личный состав Московского стрелкового полка, строительству которого он отдал так много сил.
В Московский стрелковый зачастили гости. Иногда нас предупреждали об их прибытии, а порой они сваливались как снег на голову. Приезжали к нам и люди с открытым сердцем, и подозрительно настороженные, и настроенные явно враждебно. Последних было большинство.
Одной из первых посетила полк делегация английских профсоюзов. Англичане ходили по всей территории полка и немало удивлялись. На кухне они пробовали красноармейскую пищу, в казармах пристально разглядывали постели, беседовали с красноармейцами. Возглавлявший делегацию Персель спросил:
- Господа, я никак не могу понять, каким образом вы достигли такой высокой дисциплины, не прибегая к муштре, какая была в царской армии? Прямо не верится, что у вас красноармейцев не бьют.
Ответить Перселю вызвался курсант полковой школы Блинов.
- А за что красноармейца бить? Наш командир такой же, как и мы, - из рабочих или из крестьян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Фрунзе задушевно беседует с нами, высказывает интересные мысли, рисует грандиозную картину будущего нашей Родины. Он говорит о том, какой должна стать Красная Армия, чтобы быть способной достойно защитить завоеванное кровью народа. И говорит он о самых жизненно важных и сложных делах предельно просто, доступно.
- Я отнюдь не принадлежу к категории любителей воевать,- обращается к присутствующим Михаил Васильевич.- Более того, я категорически против войны. Но чувство бдительности, настороженности к проискам милитаристов у нас должно расти. Нужно неустанно думать об укреплении Красной Армии, об оснащении ее оружием, которое по своим боевым качествам было бы лучше вражеского. Чего греха таить, всякие керзоны и им подобные рады утопить нас в ложке воды. Почему же мы должны сидеть сложа руки?
Михаил Васильевич отпил из стакана глоток воды и продолжал:
- Я несколько отклонился от обсуждения результатов испытаний автомата Федорова. Но полагаю, что и то, о чем здесь говорилось, имеет прямое отношение к новому автомату.
- Итак, об автомате,- продолжал Фрунзе.- Значит, вы считаете, товарищ Болдин, что его нельзя брать на вооружение?
- Пока нельзя. Детали автомата не прочны. Когда происходили стрельбы, восемнадцать процентов автоматов вышло из строя. Такое оружие в бою подведет. Кроме того, у автомата есть и еще один существенный недостаток: на изучение его требуется много времени.
- Это верно. С ним одна маята. Пока одни части выучишь, другие забудешь,добавил командир роты Кузнецов.- Много жалоб на этот счет от красноармейцев.
Фрунзе внимательно выслушивал нас, что-то записывал в блокнот. Затем спросил:
- А не строго ли все-таки судим?
- Нет, наша оценка совершенно объективная.
- Вообще-то ваши доводы считаю серьезными. Получим отзывы из других частей, посоветуемся, тогда и решим судьбу автомата.
На этом беседа закончилась. Михаил Васильевич пожелал нам успехов и, окруженный командирами и политработниками, вышел во двор полка. Был полдень. Падал мягкий снежок. Фрунзе шутил, обращаясь то к одному, то к другому из нас. Царила непринужденная атмосфера, не хотелось расставаться с этим обаятельным человеком.
- Что сказать вам, товарищи, на прощание? Полком доволен. Продолжайте в том же духе и не сдавайте темпов. Помните, что служба в столичном полку особенно почетна. Поэтому и требования к вам мы предъявляем более высокие. Поспевайте за нашим замечательным и вместе с тем очень сложным временем. Я бы сказал, обгоняйте его. До свидания!
Три часа пробыл у нас Михаил Васильевич Фрунзе. Но память о нем навсегда осталась в славной истории полка, в благодарных сердцах участников этой замечательной встречи.
Октябрьское поле.
В те годы здесь был лес. В этом чудесном зеленом уголке, еще считавшемся Подмосковьем, разместился наш лагерь.
В октябрьских лагерях, кроме нашего полка, находились и другие части, а также военно-учебные заведения Московского гарнизона.
Вспоминается июнь 1925 года. Лето выдалось жаркое. Каждый из нас был бы рад запрятаться в лесной тени. Но полк жил напряженной жизнью. Шла боевая учеба, проверка знаний, полученных за зиму.
И здесь у нас опять произошла встреча с M. B. Фрунзе. Он прибыл в лагерь вместе с начальником штаба РККА Сергеем Сергеевичем Каменевым. После смотра войск и тактических учений состоялся общелагерный митинг. Встреченный бурными аплодисментами, на трибуну поднялся нарком. Он окинул взглядом огромную площадь и начал речь.
- Факты говорят о том, - сказал Михаил Васильевич,- что в области международных отношений Союзу Советских Республик готовится ряд испытаний. В первую - очередь они угрожают нам со стороны английского правительства. Недавние выступления Чемберлена и других членов консервативного кабинета не оставляют сомнений на этот счет...
- Мы должны быть готовы к любым осложнениям, - продолжал Фрунзе. - Красная Армия и Красный Флот должны быть каждую минуту в состоянии боевой готовности. А затем Михаил Васильевич подробно рассказал о внутреннем положении страны, о том, как быстро улучшается ее экономика. Говоря об урожае, он упомянул о том, что английское правительство всячески пытается сорвать экспорт нашего хлеба.
- Во всяком случае, нас этим не запугаешь! Мы видели и более тяжелые дни...
Михаил Васильевич окончил свою яркую речь. Но участники митинга долго не отпускают его с трибуны, громом рукоплесканий приветствуя замечательного коммуниста-полководца, стойкого борца за свободу и счастье нашей Родины.
На трибуну поднимается комсомолец Андронов, курсант нашей полковой школы. Но ему долго не дают говорить. Аплодисменты не утихают. Тогда товарищ Фрунзе поднимает руку и просит успокоиться. Когда все затихло, Андронов обращается к присутствующим:
- Товарищи, большинство из нас, красноармейцев, по молодости лет не могли участвовать в борьбе с капиталистами, не могли вместе с нашим любимым наркомом товарищем Фрунзе бить врагов в годы гражданской войны. Но мы знаем серьезность обстановки. И по первому зову Коммунистической партии смело пойдем к новым революционным победам. Те задачи, которые ставит перед нами товарищ Фрунзе, мы выполним. На любой приказ нашего военного командования ответим: "Всегда готовы!"
Когда товарищ Фрунзе сошел с трибуны, его подхватили сотни крепких красноармейских рук и начали качать. Мы попросили наркома на память о пребывании в полку сфотографироваться на фоне нашего полотняного городка, и он согласился.
Провожали мы Михаила Васильевича к машине чуть ли не всем лагерем. Никто тогда не предполагал, что это последняя встреча с ним.
А через несколько месяцев его пламенное сердце перестало биться. Страна провожала в последний путь Михаила Васильевича Фрунзе, выдающегося ленинца, одного из замечательных советских полководцев. В день похорон с ним прощался и личный состав Московского стрелкового полка, строительству которого он отдал так много сил.
В Московский стрелковый зачастили гости. Иногда нас предупреждали об их прибытии, а порой они сваливались как снег на голову. Приезжали к нам и люди с открытым сердцем, и подозрительно настороженные, и настроенные явно враждебно. Последних было большинство.
Одной из первых посетила полк делегация английских профсоюзов. Англичане ходили по всей территории полка и немало удивлялись. На кухне они пробовали красноармейскую пищу, в казармах пристально разглядывали постели, беседовали с красноармейцами. Возглавлявший делегацию Персель спросил:
- Господа, я никак не могу понять, каким образом вы достигли такой высокой дисциплины, не прибегая к муштре, какая была в царской армии? Прямо не верится, что у вас красноармейцев не бьют.
Ответить Перселю вызвался курсант полковой школы Блинов.
- А за что красноармейца бить? Наш командир такой же, как и мы, - из рабочих или из крестьян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65